Мэтью склонялся к мысли, что иногда профессор Фелл переодевается слугой и передвигается по дому так, как ходят здесь туземцы. Что наводило на вопрос… а нетуземец ли сам Фелл?

Не цветной ли? Может быть, Темпльтон, его сын… подвергся травле и был забит до смерти на улицах Лондона еще и потому, что кожа у него была цвета кофе со сливками, темнее, чем у обычного английского мальчика? Тогда понятно, почему портрет Темпля был выполнен в цветном стекле.

Но важным был другой вопрос: где профессор Фелл сейчас?

Низкий скрежет размалываемых камней говорил Мэтью, что пора искать отсюда выход — или отступать к лестнице. Он снова вышел из дверей в коридор, неся перед собой факел, и начал подниматься тем же путем, которым спустился. Преодолев пару десятков ступеней, вдруг увидел отблеск другого факела, движущегося в его сторону, и гиганта в белых одеждах и в белой чалме, освещенной желтым светом.

Сирки остановился. Они смотрели друг на друга с расстояния около тридцати футов.

— Здравствуйте, юный сэр, — произнес великан, и при свете его факела блеснули бриллианты в передних зубах.

— Добрый день, — ответил Мэтью. Голос отразился гулким эхом от стен.

— У нас здесь произошел несчастный случай. Очень сильный взрыв на той стороне острова. Вам что-либо известно?

— Естественно, я его почувствовал.

— Естественно. Я смотрю, у вас грязь на чулках. Быть может, ил? Вы шли через болото совсем один? — Сирки махнул рукой в его сторону. — Нет, я так не думаю. Кто вам помог? Я спрашиваю не только от своего имени — профессор тоже хочет это знать. Когда случился взрыв, первая его мысль была о вас. И, естественно, вас не оказалось в вашей комнате. Как и мисс Каттер — в ее. Но… с чего бы она стала вам помогать?

— Я ей нравлюсь, — ответил Мэтью.

— А, да. Ну, что ж. — Сирки вытащил из-под одежды зазубренное лезвие и сделал несколько шагов к Мэтью. Мэтью попятился, отступая.

— Профессор, — сказал Сирки, — покинул замок. Он дал мне инструкции найти вас. Поднявшись к вам, я увидел, что эта лестница открыта. Вы же не могли сюда не спуститься? Далее, мне дана инструкция сообщить вам, что ваши услуги более не требуются и что профессор Фелл, к сожалению, не сможет заплатить вам ваши три тысячи фунтов.

— Я так и подумал, что он выйдет из себя и отзовет это предложение.

— Гм. Он просил меня передать вам, что этот небольшой инцидент не слишком ему повредил. Естественно, он не пожелал бы такого, но у него много утюгов на огне. — Сирки осмотрел зловещее лезвие. — Но он выразил сожаление по вашему поводу — что вы решили нанести ему вред из-за вашей… как он сказал? Вашей слепой глупости. Ах, Мэтью! — Он сделал еще несколько шагов, и Мэтью снова отступил. Жуткое лезвие блеснуло отраженным светом факела. — Подняться так высоко, к самому подножью такого величия — и рухнуть вниз, в самую грязь болота!

— Болото чище, чем душа профессора.

— Он пожелал, чтобы я отрезал какую-нибудь часть вашего тела — как доказательство, что вы мертвы, — сообщил великан. — Что вы предпочли бы? — Сирки подождал — ответа не было. Он улыбнулся: — Хорошо, я сам выберу.

Индеец шагнул вперед, похожий в свете факела на демона. Поднялось зазубренное лезвие, способное одним ударом нанести страшную рану.

Мэтью попятился, сердце его колотилось. Он тыкал перед собой факелом, чтобы не подпустить к себе чудовище.

— Это бессмысленно, — сказал Сирки почти ласково. — Я его вам в глотку забью, если захочу.

И Мэтью знал, что это не бравада, а потому выбрал лучшую часть доблести — повернулся и побежал, спасая жизнь.

Сирки чудовищными шагами устремился следом. Впереди лежало разветвление коридора, и Мэтью изо всех сил рванулся туда, где еще не был. Сирки нагонял, и белые одежды развевались как крылья ангела смерти.

Внезапно коридор расширился до зала, где стояли два простых стула с темными пятнами, и такие же темные пятна виднелись на полу — скорее всего, кровь. Цепи с запекшейся кровью обвивали их, но тел не было — Смайт и Уилсон уже попали в восемь щупалец и терзающий клюв Агониста. Факел высветил три камеры — подземная тюрьма располагалась под обеденным залом, и здесь, наверное, когда-то держали пиратов и других выдающихся преступников. В центральной камере стоял Зед — лысый, бородатый и в лохмотьях, оставшихся от его одежды. Руками он стискивал прутья решетки. Увидев Мэтью, он ртом в племенной татуировке издал нечленораздельный рев узнавания.

Сирки приближался. Мэтью увидел на стене кольцо с тремя ключами, а Сирки был уже почти в зале. Бросив факел под ноги, Мэтью схватил стул, запустил им в Сирки, выходящего из коридора, и гигант рухнул на камни. Мэтью схватил со стены ключи и побежал к камере Зеда.

Первый ключ не подошел. Мэтью оглянулся и увидел, что Сирки уже поднялся на ноги и мчится к нему. Зловещее лезвие блеснуло, летя Мэтью в голову, но он успел увернуться — искры брызнули от столкновения стали с решеткой. Мэтью бросил ключи между прутьями в камеру Зеда, подхватил упавший факел и попятился, не сводя глаз с Сирки, который стал медленно на него наступать.

— Для вас это может оказаться легко, — пообещал Сирки. — Я проникся к вам уважением и готов сделать вашу смерть очень быстрой.

— Я предпочел бы несколько продлить свою жизнь.

— Мне очень жаль, но это невозмо…

Сирки прервал грохот распахнувшейся двери камеры.

Когда гигант обернулся к возникшему из клетки Зеду, Мэтью шагнул вперед и ткнул факелом, метя в висок, но Сирки уже пришел в себя и собственным факелом отбил нападение. Тут же он обернулся встретить Зеда лезвием — но опоздал на долю мгновения, и кулак Зеда ударил индийца в рот с резким хлюпающим звуком, и хотя нож яростно метнулся к груди Зеда, воин га уклонился с восхитительной ловкостью.

Сирки оказался между факелом Мэтью и кулаками Зеда. Он полоснул ножом сперва в одну, потом в другую сторону, удерживая обоих противников на дистанции, но Зед уже отрывал от стула кусок цепи. Сирки усмехнулся в дрожащем свете факелов. Рот был окровавлен, и один бриллиант исчез — вместе с зубом.

— Ага, — сказал индиец. — Довелось мне все же тебя убить.

Мэтью сделал выпад факелом справа, метя в руку с ножом. Зед взмахнул цепью и нанес Сирки удар поперек левого плеча. Сирки развернулся к Мэтью и бросился на него в попытке избавиться от меньшей угрозы, но Мэтью отчаянно замахал факелом у лица Сирки, удерживая его на расстоянии. Цепь снова ударила по спине Сирки, и великан в приступе чего-то вроде паники швырнул факел в Зеда и сам бросился следом, взметнув клинок.

Мэтью уже доводилось видеть в нью-йоркской таверне «Петушиный хвост», в прошлом октябре, что Зед может сделать цепью. Сейчас он не двинулся с места, лишь молниеносно взмахнул цепью, она обвилась вокруг предплечья руки, державшей нож, и в то же мгновенье Зед воспользовался инерцией великана, чтобы ударить его об прутья ближайшей камеры.

Ножа Сирки не выпустил, а схватился свободной рукой за цепь и подтащил к себе Зеда, будто вытягивая подсеченную рыбу.

Ноги Зеда заскользили по камням. Он попытался удержать равновесие, но великан тянул слишком сильно. Лезвие будто оскалилось в радостном нетерпении, — и тогда Мэтью приложил Сирки по голове слева другой цепью, взятой со стула. Чалма киллера развязалась, глаза остекленели на пару секунд, нож неуверенно качнулся в воздухе, и Зед налетел на противника.

Они боролись за лезвие. Битва гигантов, грубая сила против грубой силы. И снова Зед тяжелым кулаком ударил Сирки в лицо.

Сирки же свободной рукой вцепился ему в горло, весь — чудовищное воплощение убийства, — и сдавил так, что выступили жилы. В пылу драки их нанесло на Мэтью, они несколько раз толкнули его плечами, сбили с ног, бросили на пол и оставили бездыханным в вихре боя. Мэтью увидел невероятное — как Сирки действительно оторвал Зеда от пола одной рукой, схватив за горло. Зед молотил Сирки по лицу и по голове, другой рукой хватая за руку с ножом, оберегая свое тело от зазубренного лезвия. Их мотнуло и с невероятной силой вбило в противоположную стену. Мэтью показалось, что с этим ударом закончится разрушение замка, начатое землетрясением. Сверху посыпались куски стены и потекли струйки пыли. Но драка продолжалась — пальцы Сирки вдавливались в горло Зеда, а Зед перелицовывал физиономию гиганта кувалдой кулака.