— Природа этого зверя такова, — заверил Смайт, пыхнув дымом из ноздрей, — что придет что-то новое и после «Цимбелина», и после этого «чего-то», и опять, и снова — до скончания времен.

Мэтью позволил себе тонкую улыбку:

— Мне кажется, сэр, что ваша работа в конце концов приблизит скончание времен.

— Это случится тогда, когда меня уже не будет. — Смайт притоптал пальцем табак в чашке трубки, где уже гас огонь. — Таким образом, мне нет до этого дела. Но проинформирую вас, что это работа профессора, а не моя. Я — лишь рука, — он же — мозг.

Простейший способ снять с себя вину, подумал Мэтью. Неужто до мозга Эдгара Смайта не начало доходить, что предательство Англии не стоит золота в кармане?

— «Цимбелин», — напирал Мэтью упорно, как и намеревался. — Что это… почему это так названо?

Смайт начал листать страницы «Цимбелина».

— Так его назвал профессор Фелл. Сейчас, минутку, найду. А, вот. Сценическая ремарка: «Среди грома и молний, сидя на орле, спускается Юпитер и пускает огненную стрелу». — Смайт оторвался от страницы с таким выражением лица, которое иначе, чем недоуменным, нельзя было бы назвать. Впрочем, на его мрачной физиономии нелегко разглядеть какое-либо выражение. — Профессор любит театральные эффекты.

— Это да, — согласился Мэтью. — Несомненно.

Смайт встал, собрал свои листы пергамента, взял книгу и вернул ее на место на полке.

— В таком случае я желаю вам доброго утра. И надеюсь, что день тоже будет приятным. Сегодня мне предстоит доклад профессору. Вы когда будете делать свой?

— Еще не знаю.

— Вы странный тип, — заявил Смайт, слегка наклонив голову, будто рассматривая Натана Спейда в ином свете. — Уверены, что вы здесь свой?

— Уверен. Я же здесь?

— Да, вы здесь.

Смайт двинулся к двери.

— Позвольте мне только еще один вопрос, — не отпустил его Мэтью. Смайт остановился. — Кто такой Бразио Валериани?

— Человек, которого ищет профессор. Больше я ничего не знаю.

— Он связан с «Цимбелином»?

Смайт нахмурился — жуткое, честно говоря, зрелище.

— Я слышал кое-что, — сказал он негромко. — Нет, Валериани не связан с «Цимбелином». Это совсем другое дело. Но я слышал… — он запнулся, глядя в пол, — кое-что тревожное, — договорил он будто с усилием. Затем поднял голову — серые глаза запали в омуты черных кругов. — Этим не стоит интересоваться, молодой человек. Если то, что я слышал… хоть часть того, что я слышал, — правда, то… то вам бы лучше никогда не слыхать этого имени.

— Зачем профессор его ищет?

— Нет. — Смайт покачал головой. — Больше вы от меня ничего не узнаете. И ни от кого на острове. На этом я остановлюсь. Удачного дня.

— И вам, — ответил Мэтью, потому что Эдгар Смайт, эксперт по оружию, уже вышел из дверей и скрылся за ними.

Мэтью остался в библиотеке один. Сотни книг — больших и малых, толстых и тонких — лежали перед ним на полках. В обычной ситуации это было бы для него исполнением золотой мечты, но в библиотечном зале затаилось какое-то зло, и потому ощущалось давление, гнетущая атмосфера мрачной злобы.

Однако книги все равно взывали к нему, и через секунду Мэтью шел мимо полок, изучая заглавия на кожаных переплетах. Он протянул руку взять фолиант «О вращении небесных сфер» Николая Коперника, но рука сама двинулась к красной спинке «Одиссеи» Гомера. А рядом соблазнительно чернели три толстых тома английских морских путешествий и навигационных штудий, а дальше…

Забавно, подумал Мэтью.

Он взял книгу с полки. Это было потертое издание в коричневой коже, озаглавленное «Малый ключ Соломона». Юноша вспомнил, что видел такую книгу раньше, в разгромленной библиотеке Саймона Чепела как раз перед историей с Тиранусом Слотером. В некотором смысле эта книга и принесла ему массу несчастий, потому что экземпляр в библиотеке Чепела был внутри полым и содержал ключ в буквальном смысле слова, ключ к книге «История замков как искусство древнего Египта и Рима», скрывавшей мешок с деньгами профессора Фелла. Из-за которых он едва не загубил свою жизнь и которые стоили здоровья Хадсону Грейтхаузу. И встретить второй экземпляр этой книги в собственной библиотеке профессора было… забавно.

В действительности, это оказалась всего лишь книга, не футляр. Мэтью открыл ее, стал переворачивать пожелтевшие страницы, и сразу же понял, что Бог, которого изображает из себя профессор Фелл, может иметь совсем иную сущность.

«Малый ключ Соломона» — был своеобразным каталогом демонов Ада. Выполненные рукописным шрифтом, с оттисками гравюр, описания этих жителей мрака пребывали чрезвычайно живыми. Демонические сущности были показаны в виде чудовищных созданий с когтями-кинжалами, паукообразных обитателей кошмаров и жутких комбинаций человека, зверя и насекомого. У них имелись титулы, как и положено дворянству нижнего мира. Мэтью попалась картинка, изображавшая аистоподобного графа Мальтуса. Текст сообщал, что это чудовище — специалист по строительству башен для хранения боеприпасов и оружия. Текст уверял читателя, что у этого демона невыносимо грубый голос.

Мэтью перелистнул страницы. Дальше шли князь Ситри и маркиз Фенекс, герцог Вепар и царь Велиал. Граф Ренов, князь Вассаго, царь Заган и герцог Саллос. Еще страницы — и новые демоны, предстающие в своих до отвращения нечеловеческих, но человекоподобных формах: король Ваал, герцог Барбатос, князь Сиир, маркиз Андрас, граф Мурмур, герцог Астарот, президент Кайм, герцог Дантилион, маркиз Шакс и так далее, и так далее. Требовались стальная рука и железные нервы, чтобы разглядывать эти мерзкие гравюры и читать тексты о потусторонних ужасах. У каждого демона — своя специальность. Король лжецов. Повелитель трупов, заставляющий их двигаться. Насылатель безумия, создатель бурь, губитель городов и достоинства людей, властитель духов мертвых, сеятель горьких семян зависти и раздора. Демон, превращающий людей в волков, ворон и созданий ночи. Повелитель огня, способный сжечь что угодно до чистой золы.

Переворачивая страницы дальше, Мэтью с еще большим ужасом увидел, что в проклятой книге не только описываются демоны ада, но содержатся заклинания и обряды, долженствующие в конце времен вызывать их из глубоких пещер, дабы выполняли они желания людей. Зал внезапно показался ему куда как тесным и темным, жутко темным. Хотелось отбросить эту книгу прочь, выпустить из рук, пока она не обожгла кожу до волдырей, и все же…

Все же…

Она его зацепила. Его, который видел, как искусно злодей представил ведьмой невинную женщину — в городке с названием Фаунт-Ройял. Его, который ни капельки не верил ни в демонов, ни в ведьм, ни в ужасные создания ночи. Его, который считал факты — фактами, а суеверия — пережитком прошлого века. Его, кто выступал защитником женщины по имени Рэйчел Ховарт и ни на грош не верил в демонов, летающих на воздушных вихрях. Во все подобные фантазии.

Но… вероятно, владелец этой книги в них верит?

И верит так сильно, что поделился экземпляром со своим партнером Саймоном Чепелом, который — наверное, из отвращения или своеобразного чувства юмора — превратил ее в хранилище ключа?

Мэтью срочно требовалось выйти из этого зала. На свет, на воздух.

Он взял с собой «Малый ключ» и прошел на балкон через решетчатые двери. Лицо обдало светом и ветром с океана. Пахло солью, солнце играло на мелкой ряби. По обоим углам белых каменных перил с балюстрадами стояли тумбы, а на них — белые каменные морские коньки величиной едва ли не с настоящую лошадь — великолепная работа скульптора. Мэтью, прижимая книгу к боку, сделал долгий глоток соленого воздуха, наполняя легкие, чтобы в голове прояснилось. Он не очень понимал, на что наткнулся, но что наткнулся на что-то ценное — у него сомнений не было.

И тут он увидел, что она там, внизу, сидит на своей скале, скрестив ноги. Та, которую называют Штучкой. Обнаженное коричневое тело поблескивало, длинные волосы отливали чернотой, как вороново крыло, лицо было обращено к далекому горизонту, где бьются волны о неведомый берег. Для них она — Штучка. Для него… возможно, Красивая-Девочка-Которая-Сидит-Одна. И еще — очередная душа, за которую надо бороться. Спасти. Освободить, если получится. Поступать так — это его натура, и то, что он в этом порочном собрании алчных назвался Натаном Спейдом, ее не изменило. И не может изменить. И не изменит.