Но он сохранил спокойное и приветливое выражение лица и остался сидеть, где сидел.

— Так есть у вас мнение обо мне? — спросила она бархатным голосом.

— Я думаю… что вам нравится сам процесс выяснения, — ответил он и ничего не стал добавлять.

— Как это верно! — сказала дама. Они смотрели друг на друга в сгущающейся темноте комнаты. Время от времени стекла окатывал порыв дождя, двигались тени, и солнце струилось сквозь створчатое окно.

— Я — деловая женщина, — продолжала миссис Герральд. — Наверняка Натэниел… то есть магистрат Пауэрс вам это сказал?

— Да, он говорил; что вы сами ведете дела. Но не сказал ни какого рода эти дела, ни почему вы интересуетесь мной.

— Именно в силу вашего чувства ответственности. Именно из-за него я вами заинтересовалась. Из-за вашей юности — точнее, отсутствия юности. Из-за вашего ума, ваших целей. И даже из-за истории с магистратом Вудвордом.

Мэтью не смог скрыть, насколько он поражен. Эта невозможно бестактная женщина подошла слишком близко к могиле.

— Магистрат Пауэрс и об этом вам рассказал? Что именно? — Он вспомнил о хороших манерах и добавил: — Если позволительно спросить.

— Да, конечно. Он рассказал мне все. Отчего бы ему скрывать, раз я спросила? Ведь для вас это было трудное время? Но вы держались своих убеждений, пусть даже это терзало вас и вашего… наставника, наверное, будет правильное слово? Я уверена, что вы были ему беззаветно преданны, поскольку он выручил вас из приюта. Вы не считали свои действия предательством?

— Я считал свои действия, — ответил Мэтью ровным голосом, хотя ему хотелось заскрежетать зубами, — поисками справедливости.

— И вы предположили, что в этом случае вы понимаете больше, чем опытный и прекрасно знающий свое дело магистрат Вудворд?

Мэтью глядел на свои руки, прижимая костяшки пальцев друг к другу. Он чувствовал, что миссис Герральд внимательно за ним наблюдает — вероятно, ищет признаки слабости или бреши в его невозмутимости, которую он до сих пор отлично сохранял. Он сосредоточился на дыхании, чтобы оно было ровным и спокойным, чтобы не проявить ни зернышка эмоций. Когда он счел себя готовым, то поднял глаза прямо навстречу ее холодному взору.

— Я считал, что я прав, — заговорил он, — не только на основании существующих улик, но и отсутствующих улик. Судя по моему опыту — весьма ограниченному, как вы совершенно верно указали, — иногда вопросы, на которые легко ответить, неправильные вопросы. Иногда вопросы с легкими ответами направлены на то, чтобы увести человека в темноту. И поэтому, чтобы добыть свет — как это и было сделано, — я обращаюсь к вопросам, которых не задал бы никто другой. Непопулярным вопросам, невежливым вопросам. Наглым вопросам. Я их долдоню, я их талдычу снова и снова, и зачастую моя стратегия — доставать до печенок тех, кто не дает мне нужных ответов. Пусть у меня мало друзей, пусть я слишком погружен в себя, но…

Он замолчал, сообразив, что шагнул прямо в маленькую хитрую западню откровенности, которую миссис Герральд для него расставила. «Она меня вывела из себя, — подумал он. — Я утратил самообладание и все вывалил».

— Продолжайте, — напомнила она тем же тихим голосом. — Вы говорили о невежливых вопросах.

— Да, невежливых. — Мэтью потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. — В Фаунт-Ройяле, тогда, с магистратом Вудвордом… все очень быстро двигалось. И двигалось к сожжению на костре. У меня… у меня не было ощущения, что на некоторые… на многие трудные вопросы уже дан ответ. Да, он был моим наставником. И моим другом. Но… я просто не мог оставить эти вопросы без ответа. Не мог. Когда горожане так рвались ее сжечь.

— Ее?

— Ее звали Рэйчел Ховарт. Обвиняемая.

Миссис Герральд кивнула и отвернулась к окну, какое-то время рассматривая лес мачт за окном. Потом она спросила:

— Что вы сегодня сделали первым делом?

— Ну… позавтракал с семейством Стокли. Я живу в мансарде над их мастерской…

— Нет, после этого, — перебила она.

Он наморщил лоб, недоумевая:

— Пошел на работу.

— Это в точности так? Или вы перед этим еще куда-то заходили?

Он понял, к чему она ведет.

— Я пошел на Смит-стрит, где нашли тело мистера Деверика.

— Зачем?

— Хотел посмотреть при дневном свете. Увидеть, нет ли чего-нибудь на земле… что могло там остаться. Пуговица, например, от сюртука убийцы. Ну, что угодно.

— И что вы нашли?

— Ничего. Кровь уже засыпали песком, землю разровняли граблями. Предполагаю, что это был приказ главного констебля — чтобы жизнь вернулась к нормальной.

— Нормальной ее назвать трудно, — сказала миссис Герральд. — Два убийства за такое короткое время? Как вы думаете, кого должен искать главный констебль?

Мэтью не успел подумать и высказал то, что было у него на уме с самого утра, как только он проснулся:

— Палача-джентльмена.

— Хм, — произнесла она, но больше ничего не сказала. Потом прокашлялась, наклонила голову и посмотрела на него так, будто в первый раз видит.

— Я полагаю, вы никогда ничего не слышали об агентстве «Герральд»?

— Нет, мадам, не слышал.

— Его основал мой муж. Мой покойный муж, в Лондоне, в тысяча шестьсот восемьдесят пятом году. Он в молодости был достаточно известным юристом, а позже помогал многим, кто об этом просил. Юридическая помощь и консультации, да, но агентство «Герральд» специализируется на… процессе выяснения, как вы проницательно сформулировали.

— А! — ответил Мэтью, хотя понятия не имел, о чем она говорит.

— У нас сейчас два отделения в Лондоне, одно в Эдинбурге, одно скоро открывается в Амстердаме, и мы думаем — я думаю — об открытии отделения в Нью-Йорке. У нас есть с десяток агентов с различными специальностями по решению проблем. В основном они пришли из служителей закона, хотя имеется и несколько человек из противоположного лагеря. С ростом городов, как видите, растет и наше предприятие. И нет необходимости говорить, что вскоре Нью-Йорк — как Бостон и Филадельфия — превратится из поселка в настоящий город. Вот почему я ищу место для центрального филиала…

— Прошу прощения. — Мэтью с озадаченным лицом подался вперед. — Простите, что перебиваю, но что вы имеете в виду под словами «решение проблем»?

— Я отвечу примером. В апреле молодой наследник из очень влиятельной банкирской семьи неудачно обошелся с бриллиантовым браслетом своей матери, подарив его своей невесте — голландской актрисе довольно сомнительной репутации. Мать хотела получить браслет обратно, но оказалось, что невеста внезапно исчезла после премьеры. Более того, у нее была компаньонка, известная в криминальном мире, одно имя которой обращало лондонских ястребов закона в робких голубок. Таким образом, перед нами встала задача — найти и вернуть браслет, а также гарантировать, что наша криминальная знакомая — ничего, кстати, не знавшая о флирте своей подруги — не обработает девицу топором так, как двух предыдущих дам, поскольку юный наследник по-прежнему желал на ней жениться. Проблему удалось решить, но, к сожалению, жених и невеста поссорились, обсуждая посуду для своего будущего дома, а к тому же открылся театральный сезон в Нидерландах.

— Под проблемами, — спросил Мэтью, — вы подразумеваете… личные затруднения?

— Пропавшие документы, поддельные письма, кража денег или имущества, сомнения в искренности и верности — как в деловых вопросах, так и в вопросах брака. Курьеры для доставки важных предметов или же телохранители для важных персон, выяснение любых вопросов, которые могут возникнуть относительно истины и лжи в любой конкретной ситуации. Все это и многое другое. — Миссис Герральд помолчала, давая Мэтью время осознать услышанное. — Кроме того, — продолжала она, — к нам часто обращаются официальные служители закона для расследований на опасной территории профессиональной преступности и преступных организаций, в которых никогда не было недостатка и которые наверняка — учитывая человеческую испорченность и жадность к деньгам и власти — расцветут так, как мы сейчас представить себе не можем. Я могла бы также указать, что одной из наших специальностей является расследование убийств, и у нас тут блестящая история успеха. У вас есть вопросы?