В два часа дня, когда до Молина, штат Иллинойс, оставалось двадцать миль, небо приобрело цвет мокрой ваты и неуверенные полосы жёлтого света стали прорезать дыры в облаках. Мэри Террор, державшаяся на кофеине, с трудом превозмогала одолевающую ее усталость. Барабанщик тоже устал и проголодался, он продолжал плакать высоким пронзительным голосом, и от этого плача она отключиться не могла. Она взглянула на «БМВ» позади себя и, переведя взгляд, увидела, что близится поворот на Дженеско. Время делать ход, решила она. Она держалась левой полосы, никак не показывая, что интересуется выездом. В последнее мгновение, когда поворачивать было почти поздно, она нажала на тормоз и вильнула, проскочив через два ряда прямо перед носом у милбрукского хлебовоза. Водитель его навалился на клаксон и продемонстрировал весь свой запас ненормативной лексики, а Мэри уже набрала скорость, выезжая вверх по развязке, а «БМВ» пролетел мимо.

— А, блин! — воскликнула Диди и ударила по тормозам. Лаура, вырванная из сна, в котором снайперы целились в Мэри Террор и Дэвида, увидела, что Диди борется с рулем, а фургона перед ними нет, и мгновенно поняла, что произошло. Глаза Ван Дайвера открылись, его чувства так же были обострены, как у хищника на охоте, и он оглянулся и увидел фургон, уходивший вправо от шоссе.

— ОНА УХОДИТ! — прогремел металлический голос включенного на полную громкость динамика.

— Черта с два! — Диди бросила машину через все полосы, взвизгнули шины, автомобили на шоссе загудели клаксонами, объезжая ее с двух сторон. Диди вылетела на полосу для аварийной остановки, дала задний ход и подъехала к повороту на Дженеско. Через секунду она летела вверх по развязке, а на повороте так резко свернула вправо, что Ван Дайвера швырнуло на Лауру, а Лаура вдавилась в дверь. Диди погнала на север по местной дороге, пробегавшей через плоские побуревшие зимние поля; кучка придорожных зданий стояла с каждой стороны, а в отдалении — фабрика, ее трубы извергали серый дым над горизонтом. Диди обогнала какую-то «субару», чуть не сметя ее с дороги, и увидела фургон приблизительно в полумиле впереди. Она продолжала давить на газ, расстояние быстро сокращалось.

Мэри увидела приближающийся «БМВ». У фургона не хватило бы мощности, чтобы уйти от погони, и спрятаться было некуда на этой ровной прямой дороге. Барабанщик орал на одной ноте, и ярость вспыхнула в Мэри, как взлетевшие из костра искры.

— ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! — завопила она на ребёнка, но он никак не успокаивался. Она увидела слева плакат: «Пиломатериалы братьев Венцель». Красная стрела указывала на дорожку поуже к лесопильне, окруженной коричневыми полями.

— О’кей, поехали! — крикнула Мэри и, делая поворот, вытащила из сумки «кольт» и положила на пассажирское сиденье.

Она проехала в открытые железные ворота, на которых был плакат: ОСТОРОЖНО! СТОРОЖЕВЫЕ ПСЫ! Вся лесопильня занимала, может быть, четыре-пять акров, лабиринт штабелей бревен высотой от шести до десяти футов. На дороге стоял трейлер, перед ним — пикап, автопогрузчик и коричневый «олдсмобиль-катлас» со съеденными ржавчиной бортами. Мэри повернула фургон в глубь лабиринта, его шины взметнули пыль с немощеной поверхности. Она проехала вдоль длинного зеленого шлакоблочного здания с высокими и грязными окнами и вышла с Барабанщиком в одной руке и «кольтом» в другой. Она искала подходящее место, чтобы завалить всю погоню, и вихри пыли вертелись вокруг нее и плачущего ребёнка. Как только она обогнула здание, ее встретила канонада лая, громкого, как снаряды гаубиц. Внутри псарни, закрытой зелёным пластиковым навесом, бегали два крепких мускулистых питбуля: один темно-коричневый, другой пятнистый, белый с серым. Они бросались на проволочную сетку, оскалив белые клыки и дрожа всем телом от злости За псарней тоже лежали штабеля бревен, груды брезента и всякие мелочи.

— Святый боже! — взревел человек, вышедший из-за штабеля бревен. — Какого черта вы на стену лезете, мальчики?

У него был большой живот, одет он был в джинсовые штаны и куртку из красной шотландки; он остановился рядом с клеткой, когда увидел пистолет Мэри.

Мэри выстрелила — реакция столь же непроизвольная, как биение сердца. От толчка пули в грудь он плюхнулся задом на землю и краска сбежала с его лица.

Звук выстрела и шум падения человека довели питбулей до яростного безумия. Они метались по псарне, сталкиваясь друг с другом и отлетая с бешеным рычанием, а бисерины глаз были устремлены на Мэри и ребёнка.

Диди нажала на тормоз, как только увидела фургон, и «БМВ» юзом затормозил. Лаура вышла первой. Она слышала хриплый частый лай псов и побежала по направлению звука с пистолетом в руке.

Диди с Ван Дайвером тоже вышли, и Ван Дайвер не упустил случая заметить, что ключи оставлены в замке зажигания. За шлакоблочным зданием Лаура увидела псарню и человека, лежавшего на земле навзничь. Под ключицей на его груди выступила кровь. Он хрипло дышал, глаза остекленели в шоке. Питбули бесились за проволочной оградой, мечась по своей территории, где были разбросаны обглоданные говяжьи кости. Лаура медленно пошла между высокими штабелями бревен, ища глазами Мэри. И вдруг остановилась, прислушиваясь. Псы громко лаяли, но действительно ли она слышала плач Дэвида? Она двинулась дальше, осторожно, шаг за шагом, костяшки пальцев побелели на рукоятке пистолета, ветер развевал пальто.

А позади возле машины Ван Дайвер колебался и дал Диди двигаться дальше. Фургон Мэри Террор был припаркован возле здания, и Беделия Морз была между Ван Дайвером и фургоном. У нее не было оружия, но она была членом кровавого Штормового Фронта. Он подумал, что один быстрый удар по шее — и она получит то, что заслужила, а потом он сообразит, как отобрать пистолет у Лауры Он решился — три секунды судьи, присяжных и палача.

Он зашагал по направлению к Диди — динамик болтался у него на шее — и протянул к ней руку. Схватил за волосы.

Она сказала «Ка…», но он уже сгибом локтя другой руки охватил ее шею сзади. Диди мгновенно стала вырываться, голова ее задергалась раньше, чем он успел сдавить ей шею.

Из-за другого конца здания вышла Мэри Террор, держа в одной руке корзинку с Барабанщиком. Она выстрелила дважды — пуля для каждого из них.

Первая пуля разворотила правое плечо Ван Дайвера взрывом мяса, костей и крови. Диди дергала головой, и потому ей не вышибло мозги. Она только слышала жужжание и почувствовала укус осы, но еще не знала, что у нее отхватило кусочек правого уха. Диди завопила, Ван Дайвер упал на колени, Лаура услышала выстрелы и крик и побежала назад между штабелями бревен тем же путем, каким и пришла.

Диди бросилась в укрытие. Мэри заорала: «ПРЕДАТЕЛЬНИЦА» — и выстрелила в третий раз. Пуля попала в штабель досок, взлетели щепки, но уже Диди бросилась на землю и поползла в лабиринт коридоров между штабелями.

Мэри нацелила пистолет на стоящего на коленях человека Он цеплялся за разбитое плечо, его лицо блестело выступившим от боли потом. Динамик выдернуло у него из горла, и он лежал рядом. Человек улыбался Мэри потусторонней ухмылкой. Она подошла к нему, увидела пар, исходящий от лица и лысого черепа мужчины в морозном воздухе. Мэри остановилась. «Страдай», — подумала она.

— О да, — сказала она. — Я помню.

Она взвела курок, чтобы разнести его улыбку в клочья.

— Не стреляй! — сказала Лаура. Она стояла под прикрытием фургона Мэри, направив на нее пистолет. — Положи пистолет!

Мэри улыбнулась, ее глаза были темны от ненависти. Она поднесла дуло «кольта» к голове ребёнка.

— Это ты положи пистолет, — сказала она. — К ногам. Немедленно.

А за домом один из братьев Венцель сидел с пулей в груди и тяжело дышал. Питбули сходили с ума от запаха крови. В окровавленной руке Венцеля был какой-то предмет. Связка ключей, которую он вынул из кармана. Маленький ключик был уже приготовлен — Хорошие мальчики, — смог он сказать. — Кто-то сделал больно нашему папочке. — Он вставил ключ в замок псарни. — Ну, вы пожуете им задницы, правда, мальчики? — Замок щелкнул. Человек потянул дверь псарни, и она распахнулась.