Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Коридор был забит людьми. В резком свете ламп десятки жителей Инферно и Окраины сгрудились так тесно, что со стороны казалось, будто они сплавились в единое целое. Клубилась пыль, ревели младенцы, да и кое-кто из взрослых мужчин тоже пустил слезу. Кёрт и сам готов был расплакаться. Он пришёл сюда за Коди, но кто-то из «Отщепенцев» сказал, что Коди уехал. Кёрт остался дожидаться сына, а потом начался сущий ад. Он отполз от двери, чтобы между ним и зверюгой с колючим хвостом оказалась еще одна стена. Прямо над ухом кто-то заворчал по-испански, однако люди потеснились и дали Кёрту укрыться.

Пол вздыбился. В помещение опять посыпались кирпичи, крики стали громче. Рядом с Кёртом всхлипывала какая-то старуха. Вдруг ее ладони оказались у Кёрта на рукаве и скользнули по руке вниз, к пальцам, в которые она намертво вцепилась. Он заглянул в морщинистое лицо и увидел глаза, застланные пеленой катаракты. Старуха непрерывно раскачивалась. Сидевший рядом с ней мужчина обнял ее за плечи.

Кёрт и Ксавьер Мендоса уставились друг на друга.

— Где Коди? — спросил Мендоса.

— Все еще где-то там.

Старуха горячо заговорила по-испански, и Мендоса принялся ее успокаивать. Палома Хурадо отчаянно пыталась выяснить, что с Риком и Мирандой, но, насколько знал Мендоса, в здании ребята еще не появлялись.

Неподалеку Кёрт увидел притиснутую к стене жирную тушу Стэна Фрэйзера. С него градом катился пот, а в руках был зажат блестящий кольт с большущей рукояткой. Когда здание в очередной раз содрогнулось, Кёрт высвободил руку и подполз к соседу.

— Эй, Фрэйзер! Эта штука тебе нужна?

Белый от страха, одуревший Фрэйзер судорожно втянул воздух. Язык не повиновался ему. Кёрт сказал: «Извини», и вытащил пистолет из толстых, как сосиски, пальцев. Потом он ползком вернулся в комнату, откуда только что сбежал. В стене зияли два пролома величиной с колесо грузовика. Кёрт залег под разбитым окном, взвел курок и стал ждать, чтобы ходячий таран снова показался из дыма. Кёрт отдал бы левое яйцо за глоток «Кентакки джент», но сейчас он не мог позволить нестерпимой жажде завладеть собой — дым расступился, смутно различимая тварь легко выбежала вперёд и стегнула хвостом. Хвост обрушился на стену где-то справа от Кёрта, подняв кирпичную бурю. Кёрт начал стрелять и услышал, что две пули отскочили от бронированного тела, зато еще две с порадовавшим его чмоканьем вошли в более мягкие ткани. Монстр махнул хвостом в его сторону. Усаженный шипами шар промелькнул мимо окна и с треском проломил стену соседней комнаты. Пол дрогнул, словно от разрыва бомбы. Кёрт расстрелял два последних патрона, увидел, что из передней лапы монстра брызнула серая жидкость, но тут чудовище снова прянуло в темноту и отступило, с хрустом давя машины.

— На.

Кёрт огляделся. В комнату вползал Мендоса. Палому Хурадо он оставил со своей женой и дядей. Мендоса протянул ему на раскрытой ладони четыре пули и сказал:

— Нашел у него в кармане. И подумал, может, они тебе пригодятся.

— Похоже. — Кёрт торопливо вытряхнул пустые гильзы и трясущимися руками перезарядил кольт. — Сучья ночка, а?

Мендоса хмыкнул и позволил себе угрюмо улыбнуться.

— Си. Вид у тебя такой, словно на тебя наступили.

— И себячуйствие тоже. — С носа Кёрта сорвалась капля пота. — Не так давно я угодил в одну заварушку на Шестьдесят седьмом шоссе. Сигаретки не найдётся, а?

— Нет, извини.

— Тут где-нибудь должно быть курево. — Кёрт со щелчком поставил барабан на место. — Не видел нынче вечером моего парня?

— Минут двадцать назад он был на Окраине. Потом я его не видел.

— Ничего с ним не случится. Коди крепкий орешек. В батю. — Кёрт хохотнул. Мендоса ползком двинулся обратно к своим, но Кёрт сказал: Обожди. Хочу тебе кой-чего сказать… по-моему, самое время. Похоже, Коди думает, что ты мужик что надо. Пацан бывает идиотом каких поискать, но только не тогда, когда судит о людях. Должно быть, ты здорово много ему дал. Это… молодец!

— Коди парнишка хороший, — сказал Мендоса. Глядеть в водянистые глаза Кёрта, похожие на глаза больной собаки, было тяжело. — А мужик из него выйдет и того лучше.

— Лучше меня то есть?

На этот раз Мендоса не отвел глаз.

— Си, — ответил он. — Я именно это хотел сказать.

— Чего ты про меня думаешь, мне до фени. Ты по-людски обошелся с моим сыном, и я сказал спасибо. Так-то. — Кёрт повернулся к Мендосе спиной.

У его собеседника от злости внутри все скрутилось в твердый узел. Он не знал, что дает Кёрту право называть Коди «сыном». Судя по тому, что видел Мендоса, Коди был нужен Кёрту только чтобы прибирать в доме или приносить деньги и сигареты. Что поделаешь, горбатого могила исправит. Мендоса процедил сквозь стиснутые зубы: «Не за что», — и вернулся к жене и дяде.

«Одно этот мокрозадый старый хрен забыл сказать, — подумал Кёрт. Мужик из Коди выйдет и того лучше, коли парень жив. Хрен знает, что там бродит в дыму и пыли и где носит Коди. На кой ляд окаянный мальчишка поперся на Окраину, этого я ни в жисть не пойму, — сказал он себе. — Но одно знаю точно: я так надеру ему задницу, что звон пойдёт…»

Нет. Нет, не надерешь.

Кёрт оперся подбородком на руку с пистолетом. Длиннохвостые гады за окном продолжали долбежку, словно понимали, что достали всех до единого в общаге. Он хотел пальнуть по сволочам, но сообразил, что лучше поберечь патроны. Выходило чертовски занятно: голова была ясная и чувствовал себя Кёрт нормально. Ободранная щека кровила и болела, как черт, но терпеть боль Локетт-старший умел. И не трусил — по крайней мере, не дурел со страху. Может быть, потому, что с ним была Сокровище. Если парень объявится — когда объявится — Кёрт… Он не знал точно, что сделает, но собирался обойтись без битья. Может быть, он втолкует пареньку, как красиво смотрится на стене вешалка для галстуков и как он надеется, что мальчик смастерит еще что-нибудь в том же роде. Скажет, что думает. Может, даже попытается бросить пить — невелика трудность, если учесть, что до конца своей жизни он, только понюхав виски, будет слышать хруст ломающихся костей. Но до этого было еще далеко, между ним и Коди была пропасть дряни, которую мало-помалу надо будет разгрести. Так, догадывался Кёрт, и делается все на белом свете.

Ощутив прикосновение к плечу, он резко обернулся и ткнул револьвером в лицо незнакомому молодому человеку:

— Какого черта подкрадываешься?

— Полковник Роудс велел всем отойти от окон, — сообщил Ганнистон, отводя ствол револьвера в сторону.

— Опоздал, приятель. Окна-то повыносило.

— Все равно, лучше уходите и оставайтесь в коридоре.

Ганнистон пополз к выходу, направляясь в следующую комнату.

— Эй! — До Кёрта дошло, что за имя он услышал. — Кто, говоришь? Полковник Роудс? — Ганнистон кивнул, и Кёрт сказал: — Мне надо ему кой-чего передать. Где он?

— Через шесть дверей дальше по коридору, — сказал Ганнистон и уполз.

Кёрт выполз из комнаты, миновал Стэна Фрэйзера, поднялся и прошел по коридору, наступив всего на семерых или восьмерых. Отсчитав пять комнат, он без стука вошёл в шестую, где на двери висело выведенное аэрозольной краской объявление: «Штаб» и «БЕЗ СТУКА НЕ ВХОДИТЬ». За дверью на полу скорчились двое парнишек, в которых Кёрт признал друзей Коди, дамочка-ветеринарша, ее муж и маленькая девочка, а под окном на коленях стоял коротко стриженный темноволосый мужик с винтовкой. Кёрт открыл дверь и оказался на мушке.

Кёрт поднял руки.

— Вы будете полковник Роудс?

— Правильно. Револьвер на стол.

Кёрт подчинился. Роудс производил впечатление человека, с которым не поспоришь. Обведенные темными кругами глаза ввалились, распухшее лицо пестрело порезами от осколков.

— Я Кёрт Локетт. Можно опустить руки? — Роудс кивнул и опустил винтовку. Кёрт опустил руки. — Я был на Шестьдесят седьмом шоссе, как раз на том краю, где эта фиолетовая клетка втыкается в землю. Там за ней целая уйма народу и полицейских машин. И начальников из правительства тоже пруд пруди. Знаете полковника Бакнера?

2145
{"b":"901588","o":1}