Зазвонил звонок — снаружи к насосам подъехала машина, но Коди знал, что мистер Мендоса сам займется клиентами. Санни Кроуфилд пошабашил перед самым приходом Коди. Это тоже было неплохо, поскольку Коди его не переваривал, считая полоумным полукровкой и Гремучкой до мозга костей. Санни всегда распространялся о том, как в один прекрасный день спихнет Хурадо и станет президентом. Насколько слышал Коди, даже Гремучки не особенно общались с Кроуфилдом, который жил на окраине автодвора один-одинешенек, если не считать коллекции скелетов животных — но где и как он добывал эти кости, никто не знал.
Загудел клаксон. Коди оторвался от работы и поднял глаза.
У насосов, лоснясь и сияя, стоял серебристо-голубой «мерседес» с откидным верхом. За рулем сидел мужчина в темных очках и соломенной панаме. Он поднял руку в коричневой кожаной автомобильной перчатке и сделал Коди знак подойти. Рядом с ним восседал крупный доберман, на заднем сиденье лежал второй пёс. Мендоса вышел из конторы и пошел поговорить с водителем. Коди вернулся к работе, но «мерседес» несколько раз коротко нетерпеливо просигналил.
Мэк Кейд был настырен, как клещ. Коди знал, чего ему надо. Клаксон рявкнул снова, хотя Мендоса уже стоял у машины, пытаясь втолковать Кейду, что у Коди еще полно работы. Мэк Кейд не обращал на него никакого внимания. Чертыхнувшись себе под нос, Коди отложил пневматический гаечный ключ и, чтобы потянуть время, вытер руки ветошью. Потом вышел на ослепительное солнце.
— Ну-ка, Коди, заливай! — сказал Мэк Кейд. — Ты знаешь, что он пьет.
— У тебя есть работа в гараже, Коди! — Мистер Мендоса как мог пытался выгородить парнишку — он тоже понимал, к чему клонит Кейд. — Нечего выходить на заправку! — Глаза мистера Мендосы были черными и грозными, а из-за седых волос и пышных седых усов он напоминал готового к последней схватке старого гризли. Если б не проклятые псы, он выдернул бы Кейда из этой пижонской машины и сделал бы из него отбивную.
— Ну-ну, мне вовсе не все равно, кто трогает мою машину, — сладким голосом протянул Кейд. Он привык к повиновению. Он улыбнулся Мендосе; на очень гладком лице сверкнули мелкие белые зубы. — Скверные тут флюиды, дядя. Ей-богу, у тебя плохая карма.
— Свои дела обделывай в другом месте! И хватит пороть чушь! — От крика Мендосы Сыпняк — пёс, занимавший переднее сиденье, — напрягся и заворчал. Второй пёс по кличке Столбняк неподвижно лежал на заднем сиденье, не спуская со старика глаз и прижав к голове единственное ухо. Оба зверя отличались только тем, что Столбняк был карнаухим, а Сыпняк пошире в плечах.
— Да? Хочешь, могу пригнать сюда собственные бензовозы.
— Ага, может, оно и не ху…
— Хватит, — перебил Коди. — Не надо меня пасти, — сказал он Мендосе. — Я уже самостоятельный. — Он подошел к насосу с дизельным топливом, вытащил шланг и поставил счетчик на нули.
— Давай дадим миру шанс, Мендоса, — сказал Кейд, когда Коди начал заливать горючее. — Идет?
Мендоса сердито фыркнул и покосился на Коди. Мальчик кивнул: все нормально. Мендоса сказал: «Я буду в конторе. Никакой дряни у него не брать, ясно?», повернулся на каблуках и размашисто зашагал прочь. Кейд повернул регулятор громкости магнитофона, встроенного в приборный щиток, и хрипловатый голос Тины Тернер загремел: «Лучше будь со мной хорошим!»
Как только Мендоса вошёл в контору, Кейд сказал Коди:
— Еще можно почистить ветровое стекло.
Коди заработал губкой-скребком, поглядывая на свое искаженное отражение в зеркальных стеклах очков Кейда. Мэк был в темно-красной шелковой рубахе с коротким рукавом и светлых джинсах, шляпу удерживал кожаный ремешок под подбородком. На шее болталось несколько золотых цепочек. С одной свисал старый добрый пацифик, с другой — маленькая золотая пластинка с какой-то надписью на иностранном языке. Левое запястье украшал «Ролекс» с бриллиантиками на циферблате, а правое — золотой браслет с выгравированным на нем «Мэк». Оба добермана с живым интересом наблюдали, как губка Коди ходит по стеклу из стороны в сторону.
Кейд приглушил музыку.
— Ты наверняка слыхал про метеорит. Обалдеть, а?
Коди не отвечал. Конечно, он видел вертолет в Престон-парке, но не знал, что происходит, пока мистер Мендоса не рассказал ему. Прознай мистер Хэммонд, что в грузовичок его жены угодил метеорит, раздумывал Коди, не стал бы он так долго околачиваться в школе после звонка, как пить дать.
— А я еще слышал, что метеорит этот горячий, ага. И радиоактивный. Предполагается, что это тайна, но мне проболталась в «Клейме» Китовая Задница, а ей — помощник шерифа. По-моему, чуток радиации нам не повредит — хоть немного расшевелит этот окаянный город, верно?
Коди сосредоточенно отскребал с ветрового стёкла разбившегося о него мотылька.
— Что-то опять пошли нехорошие флюиды, Коди. Ей-богу, мужик, вы все тут сегодня обожрались ЛСД.
— Ты платишь за бензин, а не за разговоры.
— Фью! Каменная морда провещилась! — Кейд почесал Сыпняку голову и посмотрел, как мальчик работает. Лицо этого тридцатитрехлетнего мужчины было ангельски-тихим, но за темными очками прятались холодные, хитрые голубые глаза. Коди уже видел их — они наводили на мысль о безжалостной стали кроличьего капкана. Светлые редеющие волосы, зачесанные с гладкого лба назад, прикрывала панама. В левой мочке поблескивали две бриллиантовых сережки-гвоздика. — Завтра ты учишься последний день, — издевка из голоса Мэка исчезла. — Большой день для тебя, мужик. Важный день. — Он почесал Сыпняку шею. — Ты наверняка задумывался о своем будущем. И о денежках.
«Молчи! — подумал Коди. — Не купись на это!»
— Как отец? В прошлый раз, когда я заезжал за пончиками, его не было.
Коди закончил протирать ветровое стекло и взглянул на счетчик. Цифры еще щелкали.
— Надеюсь, с ним все в порядке. Понимаешь, город-то сворачивается, так, наверное, скоро и пекарне конец. Что он тогда собирается делать, Коди?
Коди отошел и встал возле насоса. Мэк Кейд повернул голову и проводил его глазами. Улыбка белела, как шрам.
— У меня есть место для механика, — сказал он. — Для хорошего постоянного механика. Но самое позднее через неделю его займут. Платить буду от шестисот в месяц и больше. Не знаешь человечка, который сумел бы распорядиться этими деньгами?
Коди молчал, наблюдая за сменой цифр. Но в ушах звучало «шестьсот в месяц», с каждым повтором набирая силу. «Боже Всемогущий! — подумал он. Чего бы я только не сделал с такими деньжищами!»
— Да дело-то не только в деньгах, — гнул свое Кейд, почуяв в молчании Коди поживу. — Это выгодно, мужик. Я могу сделать тебе точно такую машину. Или, если хочешь, «порше». Любого цвета. Как насчет пятиместного красного «порше», чтоб выжимал до ста двадцати? Говори, чего надо, — получишь.
Счетчик остановился. Бак Кейда был полон. Коди отцепил пистолет, перекрыл бензин и вернул шланг на место. Шестьсот в месяц, крутилось у мальчика в голове. Красный «порше»… выжимает до ста двадцати…
— Работа ночная, — сказал Кейд. — С каких до каких — зависит от того, что на дворе, и если случится аврал, я потребую работать по шестнадцать часов. За качественную работу мои толкачи платят классными колесами, Коди… думаю, тебе это может подойти.
Коди прищурился, глядя в сторону Инферно. Солнце начало долгий путь к закату, и, хотя темнело лишь в девятом часу, парнишка ощутил, как из-за спины подкрадываются тени.
— Может, так, может, нет.
— Я видел твою здешнюю работу. Туго. Ты прирожденный механик. Нельзя растрачивать Богом данный талант на починку драндулетов, которые дышат на ладан. Ведь так?
— Не знаю.
— А чего тут знать? — Кейд достал из кармана рубашки массивную золотую зубочистку и поковырял нижний коренной зуб. — Ты, может, из-за легавых кобенишься?.. Ну, здесь-то все схвачено. Бизнес, Коди. Этот язык все понимают.
Парнишка не отвечал. Он думал, что можно купить на шестьсот долларов в месяц и как далеко от Инферно можно уехать на красном «порше». К черту папашу, пусть сгниет и превратится в червятник — плевать. Конечно, Коди знал, чем занимается Мэк Кейд, — видел же он, как посреди ночи с шоссе № 67 съезжают, заворачивая к Кейду на автодвор, трейлеры. Подвозили они, ясное дело, краденые машины. Так же хорошо Коди понимал, что, когда огромные грузовики вновь брали курс на север, они увозили машины без прошлого. После того, как рабочие Кейда заканчивали работу, моторы, радиаторы, выхлопные системы, большая часть деталей корпуса, даже колпаки и краска оказывались заменены, отчего машины выглядели так, словно только что съехали с помоста в автосалоне. Куда отправлялись эти шедевры подделки, Коди не знал, но догадывался, что их либо перепродают нечистые на руку дельцы, либо используют в качестве общественных машин организованные банды. Кто бы ни пользовался ими, Кейду, считавшему Инферно идеальным местом для негласного проведения таких операций, платили чрезвычайно щедро.
