— Боже мой, — благоговейно выдохнула она, устремляясь вперёд. — Боже мой! Мур пошел за ней, перешагнув через подвернувшийся под ноги ящик с надписью «СМАЗКА. ДВАДЦАТЬ БАНОК».

С полгода тому назад Яна ныряла в мутную зеленую воду в двадцати милях к северу от Ямайки и на глубине девяноста четырех футов нашла подводную лодку, которая в дни своей славы точь-в-точь напоминала эту. Сперва она увидела длинный, тёмный, сигарообразный силуэт, потом, зависнув над ним, — сплошную массу кораллов, из которой торчали покореженные металлические рёбра. Люки были открыты, круглые отверстия забиты водорослями и полипами, от боевой рубки не осталось ничего, кроме темного цветка, раскрывшего свои лепестки там, куда угодила бомба или снаряд, а в самом центре системы трубопроводов, в месте пересечения труб, поселились морские звезды и пятнистые угри. Та лодка была мертва, она утратила свою грозную силу. Но эта, от которой Яну отделяло всего несколько футов… была совершенно другая. «Это розыгрыш, мистификация, — внезапно подумала она, — кто-то подшутил надо мной. Лодка не может столько времени провести под водой и не превратиться в ржавую развалину». Но нет; лодка была настоящая, целая и невредимая. Яне приходилось видеть суда, которые в считанные месяцы под водой приходили в куда худшее состояние, чем это, и теперь она никак не могла поверить своим глазам. Она взяла в руки фотоаппарат, включила вспышку — для подзарядки, — немного подождала и неторопливо двинулась вдоль левого борта и обратно, аккуратно фотографируя. Когда она окликнула Мура, он расслышал в ее голосе возбужденные нотки:

— Точно, это VII–C. Мелкие повреждения корпуса, треснувший перископ… Господи! Тридцатисемимиллиметровое орудие цело, трехсполовинойдюймовое — тоже! Палуба местами провалилась, но, Боже мой, большую часть обшивки коррозия не затронула! — Она делала снимок за снимком, вспышка отбрасывала на противоположную стену угловатую тень. — Внутри вода? — спросила Яна.

— Да, но не очень много.

— Вероятно, конденсат или то, что залилось в люки. Если так, погружение было срочное. Возможно, под огнём противника, раз вы говорите, что рядом была глубинная бомба. — Яна прошла вдоль левого борта к носу. — Торпедные аппараты пусты, — сообщила она. — Носовой торпедный люк открыт. Вы воспользовались им?

— Да, — кивнул Мур.

Последовала бесшумная белая вспышка: Яна сделала еще один снимок. В этот миг Мур кое-что заметил; он сделал шаг вперёд, но девушка была уже на сходнях. Стараясь не наступать на мусор и крыс, она сошла на палубу.

— Секундочку… — начал Мур, стараясь сообразить, что увидел.

Яна вглядывалась в темноту между проломленными досками палубы.

— Герметический отсек вроде бы цел. — Она отодвинула в сторону какой-то ящик, оттуда выкатились пустые банки из-под машинного масла. — Я допускаю, что взрыв, о котором вы упомянули, вызволил ее из песка, но почему и как она всплыла? Расширение сжатого воздуха? Может быть, в резервуарах уже был воздух? — рассуждала девушка, не замечая, что Мур подошел к краю бетонной дорожки и напряженно всматривается в нос лодки. — Придется временно принять вашу теорию, — говорила Яна, — пока Фонд не выдумает что-нибудь получше. Ну и оружие, Господи ты Боже мой!

— Люк, — негромко сказал Мур, и звук его голоса заставил Яну поднять глаза.

— Через него подавали торпеды, — объяснила она. — На корме есть второй такой же. А что здесь делают эти ящики и банки? Похоже, кто-то недавно смазал станину орудия…

— Кип закрыл этот люк, — глухо проговорил Мур. — А теперь он опять открыт.

Яна подошла к люку и, наведя объектив на рубку, снова щелкнула затвором.

— Я должна взглянуть на механизмы внутри лодки, — сказала она. — Но для этого мне нужна будет яркая лампа, она у меня в сумке.

— Не… не стойте возле этой дыры, — хрипло предостерег Мур. Во рту у него пересохло. Яна не услышала; она стояла над самым люком, заглядывая в него. Мур громко повторил: — Не стойте возле этого люка! — и пошел по сходням, к ней.

— Что? — Яна рассеянно оглянулась на него от самого края темного отверстия. — Что вы… — И вдруг негромко ахнула и попятилась от люка. Мур увидел, что она смотрит куда-то ему за плечо.

Он резко обернулся. Загораживая дверной проём, к нему двигалась какая-то тень. Он оскалился и сделал шаг назад, загородившись поднятой рукой.

Тень остановилась и уставилась на них.

— Какого черта ты здесь делаешь, Дэвид? — спросил Кип. — И кто это с тобой? — Он не стал ждать ответа и повысил голос: — Уйдите оттуда, мисс, покуда не сломали себе шею!

— Что вы раскомандовались? — возмущенно спросила Яна.

— Я — здешний констебль и приказываю вам уйти с этой лодки! — Он поглядел на Мура. — Кто она такая?

— Доктор Торнтон из Кингстона. Хочет осмотреть подлодку.

— Действительно? — Кип смотрел, как она идет по сходням и подходит к нему. — И вы собирались в одиночку лезть в эту проклятую посудину?

— Совершенно верно, — задиристо подтвердила Яна.

— Ничего не выйдет. В доке и на лодке запрещено находиться без моего специального разрешения, а его я вам пока что не давал. — Он прижал ладонь к лицу: — Здесь пахнет гнилью, пойдемте на солнце.

Когда они вышли из дока, Кип закрыл за ними дверь и огляделся, ища, чем бы ее запереть; он высмотрел среди хлама тонкий металлический прут и просунул его в скобы, соорудив временный засов.

— У меня в сумке письмо Ямайского исторического фонда, — отрывисто сказала Яна. — Если хотите, я достану, и тогда можно будет…

— Нет, — сказал Кип. — Никаких писем. — Он чувствовал нарастающий гнев этой женщины. — Как вы попали на Кокину?

— Своим самолетом.

— Понятно. — Он мельком глянул на Мура, потом снова посмотрел на женщину. — Что ж… доктор Торнтон, если не ошибаюсь? Боюсь, вы напрасно проделали такой длинный путь. В понедельник утром первым делом два траулера отбуксируют эту лодку на глубокое место, сварщики прорежут в ее корпусе дыры, и она отправится туда, откуда явилась.

— Минуточку, — проговорила Яна, зарумянившись, — не знаю, с чего вы взяли, будто имеете право принять такое решение, но выполнить его я вам не дам!

— Прошу прощения. Все уже решено.

— Ну так перерешите, черт возьми! — Яна подступила к нему, пылая гневом. Кип не двинулся с места. — Вы, кажется, не понимаете, что такое эта лодка! Эта гитлеровская субмарина добрых сорок лет провела на дне Карибского моря и почти идеально сохранилась. Мы должны выяснить, как ей это удалось, что заставило ее всплыть и что это была за лодка. Через два-три дня здесь будет команда спасателей! Вы не можете потопить ее!

— Это просто ржавая старая калоша, — сказал Кип.

— Нет! Она в изумительном состоянии, за те годы, что она пролежала под водой, ржавчина почти не разъела корпус! Бьюсь об заклад, что и внутри все великолепно сохранилось, в том числе и машинное отделение. Господи, да эта лодка — мечта военного историка! Позвольте мне осмотреть ее внутри, а я гарантирую вам интерес Британского музея!

— Вы слышали когда-нибудь о ящике Пандоры? — спросил Кип. Вопрос озадачил Яну. — Скажем так: вы многого не знаете об этой лодке. Из-за нее здесь творится черт знает что. Нет, никакие три дня я ждать не буду. Если б можно было, я бы и трех часов не стал ждать, черт возьми! — Он подергал железный прут, проверяя, надежно ли закрыта дверь, и Мур вдруг понял, что Кип запер ее так, словно хотел удержать что-то внутри. Кип повернулся к нему и сказал: — Я возвращался из Карибвиля и увидел здесь твой пикап. Вот уж не думал, что ты вернешься сюда один…

— Вы сумасшедший! — вдруг сказала Яна. — Вы хотите уничтожить важную для науки находку!

— Довольно препираться, мисс, — объявил на это Кип, глядя ей прямо в глаза. — Я свое уже сказал. Если вас это не устраивает, то когда вернетесь в Кингстон, можете подать на меня жалобу в свой Фонд, я не возражаю. Пусть свяжутся со мной, и я скажу им то же самое: эта лодка отправится на дно. Пока, Дэвид. Счастливого пути, доктор Торнтон. — Он кивнул ей и пошел к машине. Заурчал мотор, и джип с ревом умчался. Мур с Яной остались одни у стены дока.