— Черт, тебе палец в рот не клади, да? — хохотнул Кантрелл, и часть злости испарилась с его лица.
— Не представляете, как вы правы…
Хозяин заведения наклонился, чтобы изучить умирающую девушку, а после перевёл взгляд на преступников.
— А она ведь была хорошенькой! Зарабатывала мне много денег. А вы, ребята… мне следовало бы самому вас застрелить прямо здесь и сейчас, чтобы законники с вами не маялись и не тратили время и веревки на ваши бесполезные шеи!
— Мистер Лоусон не может взять в толк один факт, — спокойным голосом сообщил Матиас. — Федеральным маршалам стоит доставить не три, а четыре шкуры. Эрик Джеймс путешествовал с нами много месяцев по своей свободной воле. Он не настолько невинен. Я полагаю, он сам это понимает… и знает, что никогда не сможет снова попасть домой, так что, скорее всего, он помчался прямиком в нашу хижину, чтобы взломать мой тайник, стащить себе достаточно денег и сесть на поезд, который заберет его в новую жизнь… скажем, куда-нибудь в Сан-Франциско, а доктора и эту девку он давно послал ко всем чертям.
— О чем это он? — прищурился Кантрелл.
— Эрик мог уехать отсюда в любое время, — продолжил Матиас, глядя в глаза Лоусону. — Я ведь не держал его под замком.
— Может, не его самого, но, полагаю, у него не было возможности достать денег, чтобы уехать домой. Ты бы попросту не позволил ему это сделать, разве не так? Так что взлом твоего тайника был единственным выходом, потому что у таких, как ты, доверие и мораль не в чести, я прав?
Раненая девушка застонала. Энн опустилась на колени рядом с ней.
— Ей хуже, — напряженно произнесла она. — Где же этот чертов доктор?
— Он не придет, — хмыкнул Матиас. — Эрик умчался за деньгами, ему плевать на девку.
— Она мне весь пол кровью зальет, — проворчал Кантрелл. — А это же новые половицы!
Свисток снова прорезал тишину, объявив о скором отправлении. Лоусон прерывисто вздохнул.
— Нельсен, я заплачу вам десять долларов, если вы сходите на станцию. Задержите этот поезд на двадцать минут. Энн, ты сможешь доставить наши вещи туда?
— Конечно, — отозвалась Энн и спешно выбежала из «Дворца». На ее лице застыло выражение тревоги: не только за девушку, но и за Лоусона, которого она боялась оставлять одного рядом со свежей кровью.
Нельсен посмотрел на Кантрелла, бессловно запрашивая разрешения. Кантрелл кивнул.
— Я не против заработать десять долларов и самостоятельно, но лучше иди ты. Скажи Тэбберсу, чтобы сделал все так, как ты говоришь, потому что я так велел.
Нельсен торопливо выбежал на улицу.
— Не возражаешь, если я выпью, пока мы ждем Эрика Джеймса, который не собирается возвращаться и приводить сюда доктора? — спросил Матиас, обратившись к Лоусону.
— Возражаю. Оставайся на месте.
— Кровь на моих ботинках! — воскликнул Кантрелл. — Чщщщщеееерт!
Не прошло и пятнадцати секунд, как парусина, завешивающая дверь, снова отодвинулась, и внутрь зашел худощавый мужчина лет пятидесяти с печальными уставшими глазами и болезненно-желтоватым лицом. Он носил очки и видавшее виды коричневое пальто. В руках незнакомец держал сумку для оказания первой помощи. Позади него показался Эрик Кавано, и его появление было сопровождено сухим смешком от Дьюса Матиаса.
— А я был уверен, что ты не вернешься, Эрик, — передернул плечами он. — Я не вел бы себя так глупо.
Врач сразу же опустился на колени рядом с раненой, и его коленные суставы жалобно щелкнули. Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы оценить ситуацию и с заметным скандинавским акцентом произнести:
— Это плохо. Поднимите ее на бар, йа?
— И испачкать кровью еще и всю стойку? — злость вновь вспыхнула в голосе Кантрелла. — Черта с два, Фоззи, пусть остается на полу.
— Надо на бар, — повторил доктор, поправив очки с завидным изяществом, и настоял на своем решении. — Сейчас же.
— Вы двое, — Лоусон кивнул на Матиаса и Преско, угрожающе качнув кольтом. — Выполняйте. Быстро.
— Не думаю, что мы послушаемся, — прозвучал ответ с заметной издевкой. — Ты не сможешь…
Тревор вдруг отвесил Матиасу звонкую оплеуху свободной рукой, и удар вышел таким сильным, что глаза негодяя едва не вылетели из глазниц. А ведь это была даже не десятая доля силы вампира! Сейчас не позволить натуре монстра вырваться на свободу и впиться в глотку этому отбросу человечества было не так-то просто. А нанести ему столь слабый удар по щеке и вовсе было настоящим испытанием для Лоусона.
Струйка кровавой слюны заструилась по нижней губе Матиаса. На его правой щеке тут же раскраснелся след от удара, который вскоре превратится в уродливый синяк, а в глазу лопнули сосуды. Запах новой крови, к удивлению Лоусона, никак не ухудшил его состояние. Он ухватил Матиаса за волосы, оттянул голову негодяя назад и приставил ствол своего кольта прямо к его носу. В глазах преступника мелькнул чистый, незамутненный ужас.
— Да, сэр, мы все сделаем, не горячитесь, — залепетал Кенни Преско. Его голос подрагивал и перекатывался, как горстка камней. — Все сделаем, — повторил он, с ужасом глядя на Матиаса и опускаясь на колени рядом с раненой девушкой. — Не горячитесь.
Лоусон посмотрел на Матиаса и позволил тому во всей красе узреть сдерживаемую ярость монстра, словно чуть отодвигая на мгновение завесу с самой жестокой части своей личности. Он знал, что красный огонек в его глазах произведет нужное впечатление — даже показывать клыки было не обязательно.
Приблизившись к Матиасу так, чтобы их лица разделяло мизерное расстояние, Лоусон угрожающе прошипел:
— Есть вещи пострашнее смерти.
Следующим звуком был звук жидкости, льющейся на ботинки Матиаса. Лоусон уловил запах пива.
Человек задрожал, слезы наполнили его глаза. По какой-то причине Лоусон считал, что этот человек не плакал лет с шести. Он освободил его, и Матиас издал жалобный звук, тут же кинувшись помогать Преско.
Когда девушка оказалась на барной стойке, доктор приступил к работе: открыл свою сумку и извлек оттуда хлопковые тампоны и пару тонких щипцов. Ужасное отверстие от раны было видно на пропитанном кровью и жестокостью синем платье. Доктор проверил пульс с помощью стетоскопа. Девушка вновь застонала, ее дело дернулось и задрожало. Руки поднялись, чтобы накрыть пулевое отверстие.
— Держите руки внизу, пожалуйста, — сказал Фоззи, чье настоящее имя — как счел Лоусон — было труднопроизносимым, поэтому здесь он предпочел зваться иначе. Не вынуждая просить себя дважды, Матиас и Преско выполнили просьбу.
— А что насчет меня? — дрожащим голосом произнес Джонни Ребинокс из своего угла на залитом кровью полу. Его акцент выдавал в нем жителя юга, видевшего множество крупы и кукурузного хлеба. Южная Джорджия, подумал Лоусон.
— Я истеку кровью до смерти, и мне никто не поможет?
— Кто-нибудь, налейте мне большой стакан виски. Самого крепкого, который у вас есть, йа? — сказал доктор, Кантрелл отправился за барную стойку и налил в стакан щедрую порцию жидкости из бутылки с названием «Черная Молния». Фоззи смочил тампон в карамельно-темном напитке и постарался, как мог, очистить рану. Девушка, слава Богу, потеряла сознание и не издала ни звука. Затем Фоззи обмакнул в виски свои щипцы.
— Эта боль может заставить ее прийти в себя. Мне нужно найти пулю. Она близко к сердцу… но сердцебиение еще сильное. Держите ее, пожалуйста.
Эрик подошел, чтобы помочь, и это было верным решением, потому что девушка, как только щипцы оказались в ране, принялась дергаться и биться с удивительной силой. Потребовалась вся сила Матиаса, Преско и Эрика, чтобы удержать ее. Глаза раненой оставались закрытыми, но гримаса боли искажала ее лицо, заставляя желваки надуваться на висках, а мышцы челюстей и щек напрягаться. Фоззи работал с осторожностью и терпением, молчаливый в своей сосредоточенности.
— Вы можете ее найти? — спросил Эрик, но Фоззи не ответил.
