– Спасибо… Спасибо, что за меня вступилась. Это… это было так… – Не сдержавшись, шмыгнула носом и поспешила переключиться на другое: – Главное, чтобы не отправили обратно к бабушке. Уж лучше в приют. Куда угодно, но только не к ним!

Я ничего не ответила. Не стала заверять, что всё образуется. Мы столько раз её обнадеживали и каждый раз напрасно. Вместо громких слов молча приобняла за плечи, прижала к себе мягко.

Так мы и сидели в тишине, лелея надежду, что после бесконечной чёрной полосы наконец-то наступит светлая. Пора бы уже…

Вильма, помчавшаяся следом за Брумом, вернулась раньше королевского соглядатая.

– Выдохни, милая! – выпалила, подлетая. – Всё замечательно! К ведьме Эдвина не вернётся, с тобой поедет.

Было сложно остаться невозмутимой и сделать вид, что я ничего не видела и не слышала. Стараясь сдержать эмоции, повернулась к девочке и остолбенела. На губах у Эдвины сияла счастливая улыбка.

Сложно описать словами выражение лица дракона, когда, проснувшись вечером, он увидел у своей постели пополнение. Именно это – возвращение племянницы – и поставило его на ноги быстрее любой хвалёной драконьей магии. Несмотря на протесты семейного лекаря уже на следующий день Эндер отправился сначала в гимназию, а после к королю. Чтобы поблагодарить за возвращение девочки, а заодно и за Родингеров: после разговора с Рейером его величество дал добро на ревизию всех дел этой семейки.

Благодаря стараниям Делагарди инцидент с Кикки тоже благополучно разрешился. Директор, грозившийся исключить проблемную ученицу, сменил гнев на милость и позволил Эдвине вернуться к занятиям.

Данну мы пока больше не видели. Не то змея затаилась, выжидая удобного случая, чтобы снова ужалить, не то, трусливо поджав хвост, уползла под свой камень.

Надеюсь, в ближайшее время мы о ней больше не вспомним, а расследование, начатое против Родингеров, даст плоды: наконец-то появятся доказательства вины Гиллеана, а может, и всей семейки. Не удивлюсь, если Вольмар с братом у него на подхвате.

Несмотря на то, что Эндеру не терпелось вернуться к работе, пару дней он всё же выделил для больничного. Не потому что собирался валяться в кровати, а потому что хотел провести это время с нами. Ну то есть с Эдвиной, конечно же, а я… Я так, за компанию. Хотя по поведению дракона этого и не скажешь. Конные прогулки по городу и паркам, вечера в уютных кафе и дома, когда за окнами кружат первые хлопья снега, а ты сидишь с чашкой горячего шоколада и смотришь в самые невероятные глаза самого невероятного на свете мужчины… Вслушиваешься в его голос, впитываешь его взгляд, отвечаешь улыбкой на его улыбку… С головой погружаешься в эти новые, совершенно непривычные для тебя чувства.

В его тепло, внимание, заботу.

Мне хотелось остановить каждое мгновение или хотя бы замедлить время. Как можно дольше находиться рядом с ним и девочкой, которая больше не смотрела на меня враждебно. Нет, идиллии между нами так пока и не наступило, и порой я всё ещё ловила иногда задумчивые, а иногда и недоверчивые взгляды Эдвины. Но постепенно таких взглядов становилось меньше, а улыбки, когда со мной общалась, стали появляться у неё на лице всё чаще.

Единственное, чего я продолжала бояться – это внезапного возвращения Раннвей.

В последнее время она не подавала никаких признаков существования, но я не торопилась радоваться. Может, конечно, снова исчезла, но даже если это и так, ничто не мешает ей когда-нибудь вернуться.

Проблему с Раннвей надо было решать и решать как можно скорее. Дважды Делагарди ездил в городской морг, чтобы осмотреть… эмм… подходящих для ритуала кандидатов, и дважды возвращался ни с чем.

– Не подходит, – сказал он в первый раз. – Слишком много ножевых ранений. От этого тело сильно изуродовано. Такое только в крематорий.

Меня передёрнуло.

Во второй раз оказалась утопленница. К сожалению для нас, девушка слишком много времени провела в воде прежде, чем её выловили, поэтому и она тоже не подходила.

– Креймен, патологоанатом, которому я плачу, пообещал связаться с моргами ближайших городов. Может, там повезёт.

Сомнительное, конечно, везение. Особенно для тех, кто оказывался там в качестве «клиентов».

– А он никому не расскажет? – с тревогой спросила я. – О том, что лорд Делагарди интересуется трупами.

– Я плачу ему достаточно, чтобы молчал, – успокоил Эндер.

В общем, вопрос с Раннвей и новым телом по-прежнему оставался открытым. Как и вопрос со вторым даром Эдвины. Девочка пока не понимала, что Вильма – призрак. Решила, что старушка была моей спутницей, явившейся в гимназию за компанию с Брумом.

– Мне нравится эта мистис, – сказала она в день их знакомства. – Кто она?

– Моя добрая знакомая, – осторожно ответила я.

– Если добрая, то почему я раньше её не видела? Ты никогда не приглашала её в гости.

Объяснять, что после нападения искажённого Эндер напичкал дом защитой от духов, поэтому гостить у нас Вильма точно не будет, я не стала. Решила сначала поговорить с Делагарди. Всё-таки это его племянница.

Узнав, какой именно дар пробудился в девочке, дракон, мягко говоря, не обрадовался.

– Не такого будущего я желаю Эдвине.

– Думаешь, её силу захотят использовать?

Дракон мрачно кивнул:

– Как уже говорил, зрящих в Кармаре мало. Единицы.

– Тогда лучше никому не рассказывать об этом даре.

– В завещании Фармора чётко сказано: она должна раскрыть в себе три силы.

– Может, к харгам завещание Фармора? Пусть Данна подавится его деньгами!

– Дело не в деньгах, а в имени. Эдвина имеет на него куда больше прав, чем все дочери Левенштерн вместе взятые. Если бы не причуды старика… – Делагарди поморщился. Было видно, ему неприятно вспоминать о покойном Фарморе, и уж тем более о нём говорить.

– И что ты намерен делать? – поинтересовалась я, возвращаясь мыслями к Эдвине. – Рано или поздно она поймёт, что видит не только живых, а Вильма не обычная старушка, а призрак.

Поймёт и наверняка испугается. Я так испугалась. Поначалу что ни ночь, то снился очередной кошмар с участием покойников разной степени ужасности, и только спустя время я научилась относиться к духам, как к одной из реалий новой жизни.

Привыкла и смирилась.

– Постараюсь всё осторожно ей объяснить.

– Я бы могла с ней поговорить, – вызвалась я.

Дракон покачал головой:

– Я сам. Никто кроме меня не знает о твоём даре. Пусть так будет и дальше.

«Тебя и Толя», – добавила я мысленно. Собиралась рассказать «мужу» о том, как Кастен поджидал меня в гимназии, но нас прервали.

В кабинет, постучав, вошёл Бальдер.

– От мейста Вольмара Родингера, – заявил он, протягивая дракону записку.

– Интересно… – Обойдя стол, Делагарди опустился на самый край и вскрыл послание.

– Что ему нужно? – не выдержала я, когда молчание затянулось.

– Приглашает меня на ужин. Сегодня.

Мы с Бальдером переглянулись.

– Зачем? – озвучила я вопрос, который явно не давал покоя и дворецкому.

– Хочет предложить сделку.

– В каком смысле сделку?

Скомкав записку, Эндер бросил её на стол.

– Он не уточнял.

– Тогда и ехать к нему нечего!

– Встреча состоится в клубе. Тебе не о чем беспокоиться. – Делагарди слегка улыбнулся.

– Если эйрэ позволит, – кашлянув, начал Бальдер. – В этот раз я вынужден согласиться с её светлостью. Вам не стоит…

Но дракон прервал его, уже без улыбки:

– Я обязательно обращусь за советом, если мне будет нужно. Пока что не нужно. Скажи Вернеру, чтобы подготовил машину. Уже опаздываю в управление.

Бальдер хотел было что-то добавить, но под строгим взглядом хозяина запнулся. Поклонился молча и вышел, явно обиженный.

– Может, всё-таки не стоит? – осторожно начала я. – Ты был ранен несколько дней назад.

– И поэтому больше не смогу посещать мужские клубы? – пошутил упрямец.

– Ты прекрасно знаешь, о чём я!