Я вскочил, как ужаленный от прерывистого воя сирены. За время летних каникул уже отвык от такого зверского способа побудки курсантов. И какой урод это придумал? Уж лучше бы повесили в коридоре обычный школьный звонок.

Опять ни хрена не выспался, пока гонял по башке глупые мысли ссаным веником. То самое утро, когда встаешь и тебе уже хочется лечь спать. В такие дни я всегда говорю себе: «вот приду домой с учёбы и сразу лягу спать!». Ага, щщасс! Никогда этот план не срабатывает.

В коридорах учебного корпуса суета, маета. Появились новые предметы и студенты рыщут в поисках ещё незнакомых аудиторий. Ещё перваки с круглыми глазами сбиваются стайки и, как стадо брошенных пастухом баранов, неуверенно совершают в коридорах броуновское движение. Те кто постарше снисходительно улыбаются, сами когда-то были такими.

Наше звено было самым дружным. Мы всегда были вместе и на учёбе и на отдыхе. Вот и сейчас мы вчетвером топали по коридору на первую лекцию по теории генерации и аккумулирования магической энергии. Один из фундаментальных предметов. Препод, который нам достался, пользовался дурной славой, у него даже было погоняло «отчислитель». Если кто и вылетал из академии на втором курсе не по дисциплинарке, то чаще всего по его предмету.

Когда уже подходили к лекционному залу, меня кто-то дернул сзади за локоть. Обернувшись, я увидел Платова. Вид у него был встревоженный.

— Привет, — растерянно бросил я. — Ты чего? Случилось что-то?

— Это я у тебя хотел спросить, — тихо ответил он, приблизившись вплотную. — Это ты вчера по крышам бегал?

Я сразу напрягся. Откуда он знает? Неужели он это организовал? Хотя нет, тогда он не подошёл бы ко мне с этим вопросом. Так, Паша, харэ мандражировать.

— Я бегал, а ты откуда узнал?

— Случайно подслушал разговор в раздевалке спортзала. Те, кто говорил, меня не видели, ковырялись в своих шкафчиках. При мне не стали бы. Половина академии уже считает, что мы с тобой бегаем по утрам и чуть ли не лучшие друзья.

— Да, — хмыкнул я. — Слухи они такие. Только подумаешь газы пустить, все уже говорят, что ты в штаны навалил. Так кто там про меня говорил в раздевалке?

— Гудович и Васильев. Ты им насолил чем-то?

— Не думаю, я даже с трудом вспоминаю, где слышал эти фамилии. Может они кого-то упоминали?

— Я слышал, что один говорил про Апраксина, его человек погиб вчера, пока за тобой гнался. Ты его убил что ли?

— На хрена мне тогда по крышам бегать, если я мог их просто поубивать? Поэтому и убегал, чтобы не драться.

Значит Апраксин. А там и Остерман неподалёку, люди Эдика Альтенбургского. Получается, что тот, которого я убил у себя во дворе и эти хулиганские нападения имеют разные источники. С одним теперь понятно, второй не ясен. Скорее всего эти двое, которых Саша встретил в раздевалке и сообщили, что я воин и хорошо бегаю. Благодаря этой информации Апраксин подобрал нужных людей для нападения.

— Думаешь, ты бы их осилил? — удивился Платов. — Их же четверо было.

— Легко.

— Хочешь сказать, что ты настолько крут?

— У меня с собой были шашки, а они не вооружены. Раз они неплохо бегают, значит воины, а я пока не знаком с воинами, которые обладают боевой магией не связанной с оружием. Так что перевес по любому был на моей стороне. Они точно не были адептами, иначе смогли бы меня догнать. И ещё, я не думаю, что мне простили бы убийство четверых бойцов. А я не хочу менять студенческую скамью на нары.

— Это да, — Саша задумчиво почесал затылок, потом снова обратился ко мне. — Ты шашками хорошо владеешь?

— На мой взгляд неплохо, но до уровня мастера мне пока далеко.

— Может попробуем спарринг на муляжах?

— Ты тоже шашками машешь? — удивился я и невольно улыбнулся, решив, что встретил родственную душу.

— Не, я по японским клинкам убиваюсь, — улыбнулся Платов в предвкушении. — Вот и посмотрим, что лучше. Такой опыт нам обоим будет полезен. Жду тебя после занятий в малом мягком зале третьего учебного корпуса.

— Это тот, что в подвале?

— Именно. И старайся держаться подальше от Гудовича и Васильева. Фотки я тебе на телефон скину, диктуй номер.

Студент, да и в принципе любой учащийся, с нетерпением ждёт, когда закончатся занятия и прозвенит звонок, как голос свободы. Но я сегодня ждал этого звука по другой причине. Ну вы догадываетесь. Друзья, ссылаясь на отличную погоду, звали меня с собой на пикник на берегу реки в парке, но я их разочаровал, намекнув на наличие у меня грандиозных планов. Андрей махнул рукой и они покатили втроем.

Немного позже я пожалел, что их нет рядом со мной. Но они ведь не моё войско и даже не мои телохранители, так что в сортир меня провожать не обязаны. На выход из корпуса я пошел не через центральный вход, а кратчайшим путём через запасной. Это решение было опрометчивым, об этом я узнал, когда вышел к проходу на лестничную площадку. По иронии судьбы там стоял именно тот, которого я должен был по рекомендации Платова старательно избегать.

— Ого! Какие люди! — Михаил Гудович отлип от стены и преградил мне дорогу. Он был почти на голову выше меня и шире в плечах, но не это меня испугало. Чем больше шкаф, тем громче падает. — Ну что, великий воин, на руках поборемся?

— Заняться мне больше нечем, — недовольно рыкнул я. — Уйди с дороги, я спешу.

— С хрена ли я должен уйти? Ты мне не указ. Вот поборешь, тогда пропущу.

— На фига тебе этот детский сад? Хочешь силами померяться, давай завтра на ринг, будем биться по-взрослому.

— Чё, зассал что ли? — гоготнул Миша, которого друзья за грубую силу и дикий нрав называли медведем. — Да ты не бойся, я тебе руку не больно сломаю, хрясть и всё.

Пока я препирался с этим богатырём, Васильев (я так понимаю, что это был именно он) закрыл дверь лестничной площадки и прижался к ней спиной. Рядом с ним как из-под земли выросли ещё два крепких парня.

— Дайте мне пройти по-хорошему, я спешу, — я старался говорить спокойно, без эмоций, когда хотелось заорать благим матом.

— Гляньте ка, спешит он, — нехотя прокомментировал он мою просьбу и демонстративно поиграл мышцами, бугрящимися под тонкой спортивной формой. — А ты заставь нас уйти, ждем с нетерпением.

Стоящие рядом с ним парни ехидно усмехались, а я соображал, что делать. Можно было просто развернуться и выйти через главную дверь, но это было бы проявлением слабости. На это я пойти не могу, сам перестану себя уважать. В голове созрел план. Я оглянулся, нет ли рядом кого-нибудь из преподов. Это естественно было расценено, как трусость. Потом я всандалил мой любимый проникающий маэ гири ему в кубики пресса.

Здоровый бугай вместе с дверью, к которой он прижимался, вылетел на лестничную площадку. Пригнувшись, я рванул вперёд, всадив обоим его подельникам под дых. Когда выскочил на лестницу, увидел застывшего на ступеньках преподавателя магической биофизики. Удивление на его лице мгновенно сменилось яростью. Он выбросил вперёд правую руку и я превратился в камень. Точнее в застывшее в янтаре насекомое.

— Бестужев, вы что себе позволяете⁉ — выкрикнул он, буквально задыхаясь от гнева.

Я, к сожалению, ответить ничего не мог, а он от злости не смог этого понять. Когда дошло, не стал ослаблять мои путы, а решил спросить о случившемся у моего оппонента.

— Гудович, что здесь происходит?

— Да я сам в шоке, Ярослав Фёдорович, — залебезил верзила, разведя руками. — Мы с друзьями стояли, никого не трогали, а потом появился этот и сразу драться.

— Это так было? — обратился преподаватель к разогнувшимся к этому времени парням. Те интенсивно начали кивать. — Бестужев, ты будешь наказан за физическое проявление агрессии к другим студентам в стенах академии. Это грубый дисциплинарный проступок!

Зашибись! Не дождется меня сегодня Платов. Ярослав Федорович велел всем уйти, подошёл ко мне и смотрел мне в глаза. Я почувствовал, как путы меня отпускают и наконец смог встать прямо.