Крыса важно держала в передних лапках кусок лепешки и с интересом смотрела на меня, ничуть не боясь. Здоровая такая и наверняка заразная.

— Пошла вон, — прошипел я.

Крыса нехотя и даже как-то вальяжно сошла с моей груди, не выпуская кусочек недоеденной лепешки. Далеко не убежала, правда. Чья-то сандалия накрыла грызуна сверху своей подошвой. Животное пискнуло, замерло, а кусочек лепешки выпал из ее лапок. Передо мной вырос сгорбленный мужичок с большой бородавкой над деловой бровью. Он нагнулся, брезгливо поднял крысу за хвост.

— Очухался, значит! — горбун не повернулся, но вопрос явно предназначался мне.

— Тебя, случаем, не Квазимодо звать?

— Меня зовут Малик, — не торопясь проскрипел горбун, а я заметил на его тунике бронзовую заколку. — Хочешь вместо обеда? А то крысы, пока ты спал, пожрали ужин!

Он качнул мертвую тушку, показывая, что готов кинуть ее мне на грудь. Но делать этого не стал — выбросил крысу в прорезанное в борту окошко. Вытер руки о потертую и пожелтевшую тунику и резко подался вперед, приближаясь своим лицом к моему лицу.

— Добро пожаловать в подземное царство, — прошипел он, обдавая меня не самым приятным запахом сгнивших под корень зубов.

— Сам-то не боишься туда попасть? — спокойно ответил я. — И рожу убери подальше — воняет.

Горбун не ответил. Замахнулся, чтобы отвесить мне затрещину. Я хорошо видел удар и с легкостью на него среагировал, несмотря на не самое лучшее самочувствие после драки на палубе быстроходного гаула, груженого гарумом. Но выкинутая рука остановилось на полпути, лязгнули кандалы.

Удар, и по моей щеке расплылся жар от следа пятерни. Так вот чего горбун такой смелый. Я оказался прикован, мои движения были ограничены. Но никто не сковывал моих ног, и ступня в ответ врезалась горбуну между ног.

— У-у… — его согнуло, как неисправную раскладушку.

Я добавил вдогонку тяжелый удар головой в его скулу. Метил в его массивный нос, но чуть подвела наводка.

На нас тотчас устремились взгляды остальных присутствующих — с десяток рабов буквально втянули голову в плечи. Горбун попятился, растирая причинное место, в его руке блеснул нож.

— Зарезал бы, как последнюю собаку… — он стиснул рукоять ножа так, что даже костяшки пальцев побелели. Зато скула у него быстро краснела.

Ноздри горбуна раздувались, на лице ходили желваки, но он даже не стал пытаться меня пырнуть. Спрятал нож в полы туники, процедил:

— Живи, за тебя заплачена слишком большая цена и Халидоп с меня шкуру спустит, если с твоей головы упадет хотя бы один волос!

Горбун зыркнул на меня напоследок и поковылял в свой уголок, откуда, видимо, присматривал за нами. Оригинальный способ сохранить волосы на моей голове… заковать, посадить на весла. Ну да боги им судьи, и горбуну, и Халидопу.

Все указывало на то, что я угодил в плен пиратам. Неприятное обстоятельство, но самое главное, что меня оставили в живых. И судя по тому, что руки, ноги и голова у меня были на месте, я отделался малой кровью. А значит, теперь только от меня зависит, смогу ли я выкарабкаться из новых неприятностей.

Пока горбун Малик шёл прочь, возвращаясь в свой угол, и смотреть на меня не мог, я выплюнул себе на тунику его бронзовую заколку, которую успел сорвать. Считай, первые шаги в сторону свободы сделаны.

Я, в отличие от остальных рабов, сидевших на длинной скамье, очнулся под ней. Тяжело поднялся, незаметно сжав в кулак заколку. Сел на скамью и кашлянул вместо того, чтобы нормально вдохнуть, потому что духота здесь стояла просто невыносимая. Все тело было покрыто испариной. Прежде чем что-то предпринимать, следовало осмотреться.

Место было очень узким, метра в полтора. Скамья, на которой сидели рабы, и проход, по которому можно было передвигаться боком. Горбун был невысокого роста, и то почти касался макушкой потолка. Мне наверняка придется перемещаться здесь полусогнутым. Так что надо рассчитать так, чтобы не стукнуться о потолок головой.

Через прорезь, в которую были вставлены весла, я отчетливо увидел береговую линию. Нет, это не были Помпеи, их порт я запомнил хорошо. Корабль прибыл в какое-то новое место. А значит, я пробыл без сознания достаточно времени… кстати, корабль покачивался, явно не стоял на месте, а значит, мы плыли как раз к новому берегу.

Расстояние между мной и остальными закованными гребцами было около двух метров, что, по сути, исключало любую коммуникацию. Кандалы были у каждого отдельные… осмотревшись, я понял, что ни одного из присутствующих здесь пленников я не видел раньше. Неужели никого с корабля Голува? Одно объединяло рабов — все они были ребятами с хорошей, развитой мускулатурой, скорее всего, на их питании никто не экономил. Работенка у гребцов была, как ни крути, жутко энергозатратной. А ещё я заметил потухшие, мёртвые взгляды. Вот она, давно поломанная воля. Так… стоп, а слона-то мы и не заметили!..

Я увидел лежащего на полу капитана. У триерарха были широко открыты глаза, он лежал на спине ни жив ни мертв. Но все же, судя по вздымающемся изредка груди, жизнь его не оставила. Выглядел мужик крайне скверно, но кровь растекшаяся по тунике, засохла, и значит — у него оставались шансы.

Горбун уселся на пол, взял глиняную чашу с какой-то похлебкой и начал есть.

— Эй, ты как? — шепнул я, незаметно легонько толкнув ногой капитана.

Тот не ответил.

— Недолго ему осталось мучаться, — раздался шепот из-за моей спины.

Я медленно повернул голову, но не увидел говорившего, он сидел прямо за моей спиной. Привлекать к себе внимание только успокоившегося горбуна не хотелось, поэтому я повернулся обратно, все же спросив сквозь зубы:

— Куда плывем?

С секунду мой собеседник помолчал, я думал, он не расслышал, но затем все же последовал ответ.

— На невольничий рынок. Нас продадут за бесценок каким-нибудь хозяевам для пахоты в поле…

Теперь уже я промолчал. Даже так. Новости сегодня — одна отвратительнее другой. Но если на рынке нас собирались продать за бесценок, почему тогда горбун так печется о моей сохранности? Вернее, не он сам, а главарь пиратов. Подумать было над чем.

Я снова заглянул в отверстие для весла, высматривая пейзаж. Берег медленно подползал.

— А где мы? — снова спросил я у невидимого собеседника.

— Это Киликия, — последовал ответ.

Я едва не поперхнулся от этих слов. Это же сколько времени я провел без сознания? Выходит, мне тогда очень крепко досталось, но молодой организм все-таки выкарабкался. Киликия находилась в Малой Азии и прямо сейчас контролировалась царем Великой Армении Тиграном вторым. Рим потерял контроль над этими землями как раз незадолго до моего появления здесь. На равнинной Киликии жили весьма свободолюбивые люди, ну а на море властвовали морские разбойники, которые и везли меня в свою вотчину.

Мне даже вспомнилась старая как мир поговорка: «три худших слова на букву К — каппадокийцы, критяне и киликийцы».

Ясно все, в общем-то. Я мог вскрыть кандалы уже сейчас, обезвредить охранника-горбуна точно не будет сложной закачкой. Ну а потом? С корабля посреди моря мне не уйти, даже если вооружиться ножом горбуна. На палубе — целая орда пиратов. Так что с побегом придется немного подождать. Я посмотрел на заплёванные доски пола, в сердце, несмотря на привычку из любого дерьма искать — и находить — выход, закралась тоска.

— Эй, римлянин, — снова послышался голос из-за спины. — У меня к тебе предложение…

Предложение, от которого невозможно отказаться? Явно не тот случай. Не обращая внимания на соседа, я попытался сообразить и почувствовать, сколько дней был без сознания. Именно дней, потому что если мы приплыли в Киликию, то прошло не меньше недели.

А по ощущениям, прошло максимум пару суток в бессознанке. Точно не больше, но гадать куда мы могли плыть я не стал. Неблагородное это дело — оставим все эти «кофейные гущи» женщинам.

Хотелось есть и пить, а от духоты наваливалась дурнота. Да и посетить местный аналог гальюна было бы неплохо. Впрочем, судя по запаху и прикованным рабам к лавкам, никто никуда не ходил в принципе. Нужду справляли прямо под себя, а потом горбун брал бочку с морской водой, и выплескивал на пол, чтобы смыть нечистоты. Бочка кстати, стояла рядом с Квазимодо, обмотанная веревкой.