Я подошел к столу, взял стилос и поставил закорючку на восковом покрытии.

Сделка была заключена. Теперь я лишался участка, отдавая его в аренду, а взамен получал половину тонны серебра.

— Зови ребят, пусть помогут вынести мешки.

— Подожди, Квинт, — Паримед не спешил покидать здание.

По комнате растекся вкрадчивый голос квестора.

— Нам осталась единственная формальность, которая наверняка окажется для тебя мелочью.

Я медленно облизал пересохшие губы, ожидая подвоха. И он последовал.

— Как ты докажешь, что ты и есть Квинт Дорабелла, центурион? — проскрежетал старик.

— Как ты докажешь, что ты и есть Квинт Дорабелла, центурион? — проскрежетал квестор.

Ха. Предсказуемо, но неожиданно. Предсказуемо, потому что рано или поздно у меня должны были об этом спросить. И я ждал вопроса, правда, ждал немного раньше. При самом первом моем появлении здесь квестор был обязан удостовериться в подлинности моего документа с правами на участок. Как и обязан был установить мою личность. Зачем он тянул время, чтобы теперь подвесить сделку на волоске?

Формально никаких доказательств у меня не было — да и быть не могло, если б я даже и вправду был Квинтом. Доказать, что я — это я, могли либо свидетели, либо списки цензора.

— Пойми, Квинт, не мы придумали законы, не нам их и нарушать, — продолжил старый квестор так, будто оправдывался.

Я обратил внимание, как он то и дело переглядывается с одним из свидетелей. Тот, брюнет с выделяющейся ямочкой на подбородке и с лицом, побитым оспой и с островками седины в висках, стоял ближе всего к столу. Пару раз нам уже довелось пересекаться глазами, но каждый раз седой отводил взгляд с легкой ухмылкой.

Эти вопросы для сделки совсем ни к чему, только ее отдаляют. А учитывая, что свидетели — явно не с улицы, а проверенные… в общем, будем смотреть, к чему звучат такие вопросы и чей сейчас ход в игре.

— Конечно, конечно, — я пожал плечами, как ни в чем не бывало. — Гарантирую дослать вам все необходимое, когда буду в Риме. Отчетность — строгое дело. В таких делах должен быть порядок…

— Доказательства нужны сейчас, — перебил меня седой скрипучим голосом.

Я покосился на квестора, но тот никак слова свидетеля не прокомментировал.

Значит, говорят не для красного словца. Ну что ж, эх и ах, а так здорово все начиналось. Вот и ответ, откуда все эти бумажные проволочки две тысячи лет спустя. Бюрократия не только родилась, но и цвела уже теперь, в древнем Риме. Чтобы сделать запрос на ценз, следовало послать запрос проверки цензовых списков. То есть отправить гонца… в смысле, туда и обратно.

— Сулла, как тебе известно, выступает за неукоснительное соблюдение традиций старого строя, — продолжил притворно оправдываться квестор. — Потому предлагаю-таки соблюсти пустяковую формальность. Нам нужно доказательство твоего гражданства, чтобы признать действительной сделку.

Взгляды всех присутствующих устремились на меня. Что же, будем брать пример с кота Матроскина. Усы, лапы и хвост — вот мои документы. Я как ни в чем не бывало пожал плечами и хлопнул пятерней по балтеусу.

— Полагаю, полученное мной право на землю, гладиус и балтеус скажут, кто я такой, лучше любых цензовых списков. И послужат гарантом сделки? Совсем не хочется затягивать подписание контрактуса на несколько недель, а может, даже месяцев.

Повисла длительная пауза. То ли квестор решал, насколько приемлемы предложенные мной аргументы, то ли те изначально виделись ему недостаточными. Поэтому я не стал ходить вокруг да около, а сразу зашел с козырей. При отсутствии доступа к цензовым спискам, как известно, гражданство могли подтвердить свидетели. Свидетель, пусть и формальный, у меня был. Я повернулся к греку, у которого как-то нехорошо блуждал взгляд.

— Паримед? Засвидетельствуешь мои гражданские права?

— Я… — грек замялся, пытаясь одновременно вычислить возможную выгоду со свидетельствования и последствия от возможной лжи.

— Исключительно формально предупреждаю об ответственности за заведомо ложное свидетельствование, — квестор внушительно пожал плечами, сознательно или нет, но подсыпая перца. — Так положено, сами понимаете, хотя господин Дорабелла прав, поручение свидетеля является исчерпывающим и достаточным.

Паримед яростно заскреб макушку, мельком взглянул на меня, как будто бы виновато.

— Как и квестор, я только видел твою табличку, — заявил он, с трудом выпихивая наружу слова и становясь пунцовым. — Увы, возможности подтвердить или опровергнуть наличие у Квинта Дорабелы гражданства республики я не имею.

Ах ты… козел. Ну и подножка! Не думал, что грек станет задерживать сделку, ему-то тоже небось хочется вознаграждение получить.

Квестор густо прокашлялся.

— Возможно, есть другие свидетели, господин Дорабелла? — ровно, медленно, будто колыбельную пел, спросил старик.

Я медленно покачал головой. Нет, других свидетелей у меня не было. Неоткуда им взяться. Как и возможности предоставить выписку из списков цензора.

Дела получали не самый приятный оборот. Других козырей, кроме Паримеда, у меня попросту не имелось.

Свидетели, которые приволокли серебро, продолжали сверлить меня глазами исподлобья, как-то больно недружелюбно они настроены. Только ли потому, что сейчас им не улыбалось просто так тащить мешки обратно?

Слово оставалось за квестором. Тот медленно поднялся из-за стола, поправляя наряд, подошел к одному из свидетелей и что-то зашептал ему на ухо. Слов я не слышал, да и не должен был, но в ответ мужчина отрицательно замотал головой. Скорее всего, старик уговаривал его просто-напросто закрыть глаза на отсутствие внятной документации. Но тот почему-то не соглашался.

Что сказать, придется прибегать к единственному оставшемуся средству — взятке.

— Буквально на два слова, уважаемый Верб, — я подозвал квестора к себе. — С глазу на глаз.

Старик не стал отказывать, подковылял нетвердой походкой. Нервничал квестор куда больше моего.

— Уважаемый, если пять тысяч сестерциев помогут нам забыть это недоразумение, то я готов этому поспособствовать.

Квестор вздрогнул, отпрянул от меня. Принялся уже тогой вытирать испарину с лица.

— Либо назовёте свою сумму? — я улыбнулся краешками губ.

Формально происходящее было не более чем бюрократической проволочкой. Никто здесь не носил с собой документов, даже и на сделку, их просто не было таких. Да, необходимость доказывать свою правоту полностью лежала на моих плечах. Но что-то подсказывало, что кругленькая сумма, названная мной, запросто может избавить от такой обязанности. Я бы и не сомневался в этом, если б только не поведение квестора и вполне очевидный отказ от компромисса со стороны свидетеля. Ну ничего, предложение сделано, осталось дождаться ответа. Сейчас мы все варились в одном горшке.

Ответ не заставил себя долго ждать. Квестор, как и свидетель несколько минут назад, помотал головой.

— Не выйдет.

— Тебе не нужен контрактус? — так же тихо и сухо уточнил я.

Тот не ответил. Ладно. Поговорим по-другому.

— Проверка займет несколько недель. Если ты не зарегистрируешь сделку, я не буду ждать и найду нового покупателя. Оставаться в Помпеях не входит в мои планы. Так понятнее?

Квестор попятился еще дальше. Замотал головой, теперь утвердительно, но сквозь стиснутые зубы снова процедил:

— Не выйдет.

Он резко развернулся, вернулся к столу и как мешок с картофелем, грузно рухнул на табурет.

— Что же делаем итого? — голос подал тот самый свидетель, с которым старик пытался о чем-то договориться. — Сделке быть?

Старик занырнул лицом в ладони, будто спасаясь, тщательно растер лицо цвета вареного рака и гулко выдохнул.

— Без должных доказательств сделки не будет.

Ответил он так, как я ожидал. Руки свидетелей синхронно легли на рукояти мечей. Вернее, не на сами рукояти, а в опасной от них близости. А вот это уже тревожный сигнал. Я подшагнул ближе к стене. Возможно, предосторожность излишняя, и это снова говорит моя паранойя бывалого бойца, но вряд ли у всех одновременно зачесались животы. Я же просто не хочу дать возможности зайти себе со спины.