Молодой начал нагибаться, чтобы проверить, но со стороны раздался крик:

— Стой! Сначала обыщи!

Через дыру в бетонном заборе полез собровец, обходить он не стал, далеко. Автомат за спиной, чтобы не мешал лезть. Маска заиндевела, на морозе в такой дышать тяжело. Собровца не обманешь, они слишком опытные. А старший мент тем временем отчитывался по рации о поимке преступника.

— Помру щас, — прошептал Душман слабеющим голосом, а сам напрягся. Если не клюнут, его повяжут или застрелят. — Помоги, парень, помираю.

Молодой клюнул. Он опустил автомат, чтобы осмотреть рану, а не убедился первым делом, что преступник не представляет опасности. А из висящего на столбе динамика громкоговорителя начали раздаваться переговоры составителя поездов с дежурным по станции. Через пару путей отсюда проехал поезд, стало очень громко.

Выстрел ПСМ почти не было слышно. Молодой милиционер упал лицом в грязный снег. Душман сразу нацелился в старшего. Попал в лоб, тот молча завалился навзничь.

Один собровец уже пролез в дыру и всё увидел, но автомат вскинуть не успел. Душман выстрелил в него и попал в горло. И сразу пальнул во второго, кто показался в дыре. Тело рослого здоровяка вывалилось назад. Других пока не было, и ждать их Душман не собирался. Раненый в горло упал под забором, его хрипов неслышно.

— Дилетанты, — Душман подобрал свой Стечкин и бросился под стоящий состав, терпя боль в ноге. Выбрался с другой стороны до того, как поезд тронулся.

Левша поднял трубку телефона, послушал доклад и торжествующе посмотрел на нас.

— Взяли его, — сказал он с усмешкой. — По рации только что передали. Причём даже не мои парни. Так что никакой он не крутой.

— Ну, нам же проще, — Ремезов пожал плечами. — Меньше проблем, меньше…

Старый белый телефон, почти жёлтый от старости или пожелтевший от курева, прозвенел вновь. Командир СОБР снял трубку, и довольный вид тут же исчез.

Левша положил трубку и закурил, но ничего не говорил. Ремезов напрягся, глядя то на него, то на меня.

— Пошли, Женя, — сказал я, поднимаясь со стула. — Пусть обсудят между собой.

Но мне неважно, что они будут обсуждать. Главное, что проблему они не решили, как я и опасался. Значит, придётся решать её нам.

— Придётся нам самим со всем разбираться, — продолжил я в коридоре. — Раз уж даже СОБР не справился.

— Думаешь, не найдут его? — спросил он с тревогой в голосе. — А он к нам придёт?

— Полагаться на случай не будем. Почву из-под ног у него выбили, Душмана даже свои ищут, но он всё равно опасен. Доставай всё, что у нас есть в закромах, Женя. И будем думать, что с этим делать.

Несколько дней спустя. 06 января 1998 года, Новозаводск

Поезд из Читы прибыл с опозданием на несколько часов. Ночью в степи с путей сошёл состав с углём, когда у одного из грузовых вагонов лопнула боковая рама тележки. Произошёл излом, как было принято писать на сухом канцелярском языке железнодорожников.

На сильных морозах такое бывало часто. Вагон опрокинулся, потянув на себя остальные, и повредил железнодорожное полотно. Из-за этого пассажирские поезда долго стояли ночью в поле, пока путейцы не восстановили дорогу. Нужный нам поезд тоже задержался.

Сначала приехали пассажирские составы, по очереди, с укороченной стоянкой. А только потом на второй путь подогнали короткий состав из одного локомотива и трёх служебных вагонов. Его мы и ждали.

Было уже светло, когда поезд остановился у перрона. Сначала вылезла полная проводница, следом зевающий мужик в военной форме, закуривая на ходу. А потом выбрался Слава без сумок, спрыгнул вниз и с удивлением посмотрел, сколько людей приехало его встречать.

На пассажирском он бы приехал раньше, но мы устроили его на этот спецвагон, чтобы никто посторонний его не видел. А здесь уже встречали всей компанией. Я у фонаря, рядом Женя, прямо на тридцатиградусном морозе невозмутимо поедающий вафельный стаканчик с мороженым. В стороне Лёня, широко зевающий, и ещё несколько парней, кто сегодня был свободен.

А на площади дежурил Чейзер с нашей ГБР, охраняя мою тачку, чтобы никто к ней подлез.

— О, какие люди, — протянул Женя и забросил остаток мороженого в рот.

Это было зря, потому что вскоре его лицо скривилось от боли, и он потёр лоб.

— Чё, мозги заморозил, Коваль? — с усмешкой спросил Слава, подходя ближе, зубами стягивая перчатку. — Вас тут целая делегация. Всё ради меня одного?

Я пожал ему руку, Женя похлопал Славу по плечу. А заодно оглядел ремонтный корпус локомотивного депо, крышу которого было видно с перрона. Никого, да и не пройдёшь туда с винтовкой. Да и крыша металлическая, покатая, не усидишь.

— Тут ради тебя такие операции проводились, Славян, кхе, — Женя толкнул Славу в спину. — Пошли быстрее, холодно. Пока тебя ждали, окоченели.

— Поехали уже, — сказал я. — В конторе со всеми поздороваешься.

— И как, спокойно было? — Слава оглядел всех.

— Не очень. Расскажу по дороге.

Мы так и пошли целой толпой парней в сером камуфляже через здание вокзала и вышли на привокзальную площадь, рядом с которой были припаркованы наши машины. Никого левого рядом с ними не было, за этим следили.

Я заметил, как Женя внимательно оглядел крыши и окна зданий вокруг. В Новозаводске малоэтажная застройка, всего одно здание выше пяти этажей, и оно далеко отсюда. Да и ту недостроенную девятиэтажку отсюда не видно.

С той общаги подстрелить не смогут, там слишком людно, а уж во всякие железнодорожные конторы, которые окружали площадь, человека с винтовкой не пустят.

Нас предупредили, когда это случится, и это не раньше завтра. Но мы всё равно очень внимательно смотрели по сторонам.

— О, так вот ты какую тачку купил, Волк, — Слава заметил новый Прадик. — А то говорили про неё, а я не видел. И как она… — он посмотрел на нас и вздохнул. — Ладно, потом. А то чёт все на взводе.

Уже внутри, в салоне, он спросил:

— Чё, пацаны, тяжко стало? — и при этом дёрнул вниз замок на тёплой камуфляжной куртке Женьки, заметив под ней бронежилет. Женя молча застегнул её назад до самого горла.

— Душман завтра будет в городе, — сказал я, кладя руки на руль. — Хочет разобраться со мной, с тобой и со всеми, кто попадёт под руку.

— Во как, — Слава нахмурился. — И где он? Скажи адрес, и я его…

— Погоди пока, всё равно его никто не знает. Мы с Женей и остальными всю ночь думали, как его выманить. Нужна будет твоя помощь.

— Да не вопрос.

— Мы решили, что не должно быть так, чтобы он напал внезапно, из-за угла или со спины. Он должен напасть там, — я повернулся к нему. — Где нужно нам. Но для этого надо всё прикинуть сразу и готовиться. Начали уже сегодня.

— А чё, — Слава посмотрел на меня. — Надёжный источник предупредил?

— И не один, — я медленно поехал вперёд, а сопровождающий нас Чейзер двинулся следом. — У них тут свой интерес, во всём этом.

— И кто это сказал? — с недоумением спросил Слава.

— Много кто. Как сговорились.

Этим утром. Окраина Новозаводска

— А это чё? — Череп ткнул пальцем в заднюю дверь белой машины. — Чё за царапина? Я тя спрашиваю! А?

— Да это, Гриша, тут это, смотри, — Кузьма потёр поверхность платком и «царапина» исчезла. — Грязь это, а не царапина.

— А на крыше чё? — Череп сощурил глаза. — Чё там?

— Да тоже грязь, — Кузьма дотянулся до середины крыши и смахнул присохший кусочек. — А вот тут голубь насрал.

— А, — Череп засмеялся, обходя машину вокруг. — На мою тачку срать вздумал, падла. Забей ему стрелу, Кузьма, а то он чё-то попутал.

Братки, окружившие новый белый мерседес, сверкающий на зимнем солнце, как по команде заржали. Череп наклонился, глянув под дно мерина, насколько мог, потом поднялся.

— Ну и тачка, — Череп восторженно цокнул языком. — Не зря взял. И без пошлин, прикиньте, пацаны! У меня там кенты в Питере вышли на общество ветеранов-афганцев, а те без пошлин могут товар ввозить. Такую лафу им сделали, вот они всё и ввозят за небольшую комиссию.