Кузьмичёв задумался, поднялся и похлопал по карманам пиджака. Из левого достал пачку ЛМ и закурил. Вид у него стал нервный.

— Вы же не думаете, что мы такие тупые? — спросил он. — Конечно, мы и это предусмотрели. Если кто-то наедет, всего один звонок и…

— Если меня будут расстреливать из автомата, я позвонить не успею, — сказал я. — А за такое должна быть ответка. В итоге, у нас два исхода, где меня или валят, или моя контора становится повязанной с пивзаводом.

— Отказываетесь? — он нахмурил брови, внимательно глядя на меня. — Служба безопасности комбината согласилась на дело. И вообще, суть в том, что…

— Я не отказываюсь, я рассматриваю приемлемые варианты, — спокойно сказал я. — Время такое, что если что-то не учтёшь, разберутся быстро. Но если подставить комбинат, на него насядут. А если братва поймёт, что там хорошее место для сделок, их оттуда потом не выкуришь. Пусть одна операция сорвалась, получится другая. Тем более, если не говорить вам. Та территория для них должна быть закрытой, а любые поползновения жёстко пресекаться. Сразу.

Я допил воду из стакана и отодвинул его подальше.

— Вы же уже работали с Крюковым по поводу его покушения, — сказал Кузьмичёв. — Мы про это в курсе. Разве тут вы не остались повязаны?

— Я вытаскивал своего человека, а попутно прикрыл Крюкова, в итоге это он остался моим должником, а не я его. Если бы вышло иначе, пивзавод с меня бы не слез, использовали бы мою фирму по полной как прикрытие для своей пехоты. А заодно бы крышевали комбинат.

— Вряд ли бы у них вышло, — произнёс он, дёрнув уголком рта.

— Я многих из них знаю, и я не строю иллюзий, кто они такие. В первую очередь, это бандиты. Заключу с ними одну сделку, попаду на всю жизнь, несмотря на все прошлые заслуги. Если почуют выгоду, вцепятся намертво.

— И что предлагаете? — с хмурым видом спросил майор.

— Кто занимается сделкой со стороны пивзавода? — ответил я вопросом на вопрос. — Вы же знаете их, раз погружены в тему.

— Раньше был Ворон, но после первого провала его отодвинули подальше, — неохотно сказал Кузьмичёв, показывая, что хорошо разбирается в местных бандах. — Потом приступили хорошо известные вам Душман и Студент, но в городе очередная волна разборок, им не до этого. Так что сейчас этим занят Татарин.

— Это ещё кто?

— Это его оперативный псевдоним. Вы знаете, кто это.

— Понял.

Это про Цыгана, их информатора. У него не такое положение, как у меня. Со мной говорят, убеждают, ведь операция им важна, и они не хотят подставлять своих бывших коллег из Питера. А коллегам не то, что нужен именно я. Просто, когда вот-вот начнутся работы по открытию комбината, им уже поздно искать кого-то другого. Любые поиски сдвинут сроки открытия, а тут уже владельцы начнут бить панику.

Интересно, как служба безопасности уговорила владельцев фирмы на эту операцию? Может, даже не поставили в курс. Не, мне понятно, почему Белоглазов и его шеф согласились помочь с ловлей Захара на живца и подталкивают к этому меня. Местное ФСБ в очередной раз будет у нас в долгу, а если наедут банки, читинские братки или кто-то ещё влиятельный, будет кого позвать на помощь. Ну и работают на опережение, раз опасаются, что Захар придёт на комбинат.

Но питерские далеко, и не всегда в курсе, как всё работает на местах. И в итоге, могут потерять всё. Да и я рискую больше остальных, и не только своей жизнью, но и чужими. Если браться, надо всё продумать досконально.

— Понял, про кого вы, — медленно повторил я, продолжая думать. — Значит, нужно сделать так, чтобы это была его инициатива.

— Не понял.

— Цы… Татарин напрямую приходит к Захару, говорит о возможной проблеме, и предлагает новое место для хранения… но так, чтобы Крюков этого не знал, якобы за его спиной. И договаривается с кем-то из моих, якобы за спиной у меня. А когда всё вскроется, никто из нас не при делах, а дело сделано. Ну и показать, что комбинат под настолько серьёзной крышей, что там даже Захар обломал зубы.

— Мы не можем рисковать информатором, — майор нахмурился с ещё более недовольным видом. — Когда всё вскроется…

— Так и его нужно хорошо прикрыть. Но если всё выйдет, — я глянул на него повнимательнее. — Операция закончится успешно, секретный груз захватят, а вы, как тот, кто руководил операцией на месте, окажетесь в выигрыше. Поймали негодяя, и предотвратили похищение государственной тайны. Главное — сделать так, чтобы не вышло, что вы получите звание, а я пулю, ну а комбинат станет складом для бандитских группировок.

— Такого быть не должно, — решительно сказал он. — Но я понимаю опасения, и не спорю с ними.

— Само собой, Захар, этот промышленник, — я усмехнулся. — Потом придёт к нам устраивать такие же схемы, и я только согласен, что лучше до этого не доводить. Лучше заняться им сейчас, чем когда он придёт с предложением, от которого нельзя отказаться. Они же со временем становятся всё наглее и наглее. Поймаете такого человека, вам это поможет. Всем это поможет.

Кузьмичёв что-то промычал про себя, но зато просветлел. Само собой, собственное благополучие для него далеко не на последнем месте, вот и надо устроить всё так, чтобы он увидел эту связь между нашей безопасностью и своей выгодой. Немного надавить, потом немного уступить, и он же ещё решит, что сам остался нам должен. А в итоге, мы ничего не потеряем, только получим.

Но надо обсудить и обдумать, очень хорошо. С поимкой торговцев оружия было проще, потому что тогда причастных арестовали сразу, а никто из криминала, кто мог вмешаться, не хотел, чтобы его связали с теми военными. Тут ситуация другая.

— Я вас понял, Максим, — фсбшник затушил сигарету. — И даже рад, что вы сами понимаете все риски. Мне нужно кое-что обсудить с руководством и самим Татарином, а потом передать всё в отдел аналитики, чтобы скорректировать планы.

— У меня тоже есть мысли по этому поводу, — сказал я. — Но нужно будет поставить в курс пару надёжных человек. Один уже был задействован в сделке с оружием, а другой… бывший опер и хороший знакомый… вашего Татарина.

— Угу, понимаю, к чему вы это, — задумчиво произнёс он. — Думаю, получится найти вариант, который устроит всех. В конце концов, у нас же одно общее дело и общие цели. Давайте встретимся все вместе через два часа, я вам позвоню.

— Принято.

Я распрощался с ним и вышел из конторы. Но прошёл чуть дальше, к валютному обменнику, где всегда находилась небольшая стоянка такси. Там сел на заднее сидение старого белого москвича, продолжая думать над проблемой. Причём так погрузился в мысли, что не сразу назвал адрес.

Машина медленно поехала по разбитой улице. Из динамиков магнитолы пел Бутусов, но что-то из совсем старых альбомов, «в комнате с белым потолком с правом на надежду», таксист жаловался на Ельцина, как и любой другой таксист…

И тут он резко затормозил. Москвич дёрнуло вперёд, я моментально пришёл в себя и полез в карман пиджака, чтобы взять хоть какое-то оружие. Из шестёрки, которая перегородила нам дорогу, вылезло трое парней в спортивных костюмах. У одного бита, у другого кастет. Одному двадцать, двое других совсем сопляки, даже младше Кирилла. Но вид у них решительный.

— Ребята, я не при делах, — тут же сказал таксист в открытое окно.

Но не помогло, сопляк с битой ударил его машину спереди. Судя по звуку, разбил фару.

Это ещё что за кадры? Не братва, те бы меня просто застрелили, возможно, вместе с таксистом, это совсем другие. Но у старшего вид смутно-знакомый, я где-то видел его недавно.

— Выходи! — крикнул он, глядя на меня.

— Я тебя вспомнил, — я вылез из машины и захлопнул дверь левой рукой. Правая оставалась в кармане пиджака, ей я нащупал ручку газового. — Ты тогда приходил к нашему залу, деньги шакалил у пацанов. Как тебя там звали? Юрка? Не, точно, вспомнил. Толя Длинный!

Высокий парень нахмурился. У него оружия нет, хотя в карманах могло быть что угодно. Зато его малолетние компаньоны были вооружены цепью и битой. Совсем сопляки, наверное, поэтому он их и взял. Им-то грозит только привод к инспектору, а Толику срок. Вот он и стоит в стороне.