— Так! Видите, профессор портал прижал? Надо ему помочь! Работаем, со всей дури! Вместе!

— Но ведь утром у нас не вышло? — осторожно спросила Лина.

— Утром не вышло? Значит, должно получиться сейчас! — я резко развернул Рыжую лицом к себе. — Нет у нас другого выхода.

Понеслась.

-*-*-

Не понеслась.

— Перекур! — скомандовал я своим.

Мда, выложились мы все здорово. Я уже дышу, как грузчик после смены, Рыжая бледна, словно Снегурочка, Жора нервно переминается у меня за спиной. А клятый портал съёживаться не желает, хоть плачь! Больше того — граница башню уже не режет, отодвинулась почти на полметра. Хорошо, что танкетка эта чёртова хотя бы заглохла — видать, что-то мы в ней всё-таки повредили...

— Утаскивают! — птицей взмыл чей-то тревожный крик.

И правда — танкетка дёрнулась раз, другой, криво, полубоком поползла, остановилась... Но понятно уже, что теперь вытащат. И пойдут. А мы тут, на площади, всем ветрам открытые, не хочешь стрелять — камнем кинь...

— Так, народ. Новая вводная — Лина, тебя касается, очнись! Сменим схему: давай сворачивать окно будешь ты? А я тебе помогу! Ведь есть же вещи, которые у тебя получались лучше? Вдруг и тут то же самое?

— А как? Я ж не умею, — заторможенно хлопнула ресницами Рыжая.

Длинные какие... Как крыло у бабочки... Стоп, отставить!

— Да как умеешь... вот огонёк горит — и дави его! Со всей дури дави! А я буду помогать.

Тут я отвлекся на мельтешение впереди, в группе учёных. Сфокусировал взгляд — Либанов! Сидит на земле, привалился к стенке ангара, ноги вытянуты, рядом какой-то девайс, руками машет и нам кричит. Вслушиваюсь — безрезультатно, далеко, но подбегающий солдатик суёт в руку рацию:

— Не надо уменьшать! Увеличивай! Не дави силой, увеличивай! Они там, походу, всё равно сильнее! Увеличивай портал, только без нагрузки, просто границу тяни, пусть они там сами надорвутся!

И рукой машет в сторону.

Поворачиваюсь к Рыжей:

— Солнце, всё поняла? Пробуем?

Кивок рыжей головы — боги, как я это люблю! Неужели — неужели?! Мать вашу!

Всех порву. Глаза закрыть — погнали.

И опять ничего. Только серых куч на площадке добавилось.

— Лин, ну хоть что-то ты чувствуешь?!

— Да. Только не получается.

Опять толкают холодным в ухо — тот же солдатик с рацией, опять Либанов орёт что-то, не разберу. Промаргиваюсь кое-как — снова машет рукой влево-вправо — чёрт тебя побери, это что-то должно означать? Сосредоточился:

— Вы вкладываете много энергии! Не надо этого делать! Тяните границу, в сторону, пусть будет шире! Штору! Представь, что ты задёргиваешь штору! Не нужна сила, только потянуть в правильную сторону! Плавно!

Хм, штору. А что-то в этом есть!

— Слышала? Штору.

— Да. Пробуем? — ого, а Рыжая-то явно оживилась!

На этот раз я даже глаза закрывать не стал. Поэтому увидел во всей красе, как портал, вдруг вспыхнув радужным сиянием, начал быстро-быстро распахиваться, нависая над нами искрящейся волной. Ещё метр, два, три, дошёл до забора, с лёгкостью его пересёк, хлоп! Как мыльный пузырь.

— Ложи-и-ись! — завопил кто-то.

Я, совершенно механически, по-борцовски перекинул Рыжую через себя, обхватив за талию, накрыл, сжался... и ничего не произошло. Ну да, бумкнуло вроде что-то за спиной глухо, прошёлся ветерок, но не более того.

Что — всё?

Не веря самому себе, я приподнялся, обернулся.

Ворота, две бытовки охраны, одна раскурочена. Справа стена забора повалена. На пустом месте перед ангаром валяются нападавшие, дальше — Алексей и Одинцев, с одурелыми лицами, растерянно хлопают себя по плечам, по бёдрам, по бокам, одежда на обоих дымится. Рядом солдатик голыми руками сгребает с земли снег и закидывает им какой-то чадящий прибор. Из дверей ангара тоже идёт дым, белый, много. Кашляя, оттуда выскакивают военные, вот вроде мелькнул генерал...

Обзор окрестностей прервал несильный удар кулачком в грудь. Рыжая. Господи, как же я тебя люблю!

Грубо схватив её за голову, я впился в мягкие губы лютым поцелуем.

Миру — ждать.

-*-*-

Вот мне интересно — как согласуются все эти толпы, наводнившие наш вроде бы секретный объект, с режимом безопасности? Артемьев что — вообще мышей не ловит? Ну ладно — вояки, понятно, почему их тут такая толпа, это, наверное, долгожданное подкрепление наконец-то до нас добралось. Но вон там я вроде и гражданских вижу целыми группами! Это что — любопытствующие жители подтянулись, что ли?

У нас тут, вообще-то, аппаратура ценная прямо на улице! Да и Либанов неходячий — как бы не затоптали...

Я поднял голову, уцепился глазами за давешнего солдатика.

— Слышь, воин! У тебя же рация тут ещё? Наколдуй-ка мне сюда подполковника Артемьева!

Но никого вызвать пацан не успел — подпол вынырнул из толпы, как по мановению волшебной палочки. Ещё и с Ивлевым.

— Ну ты даёшь!

— Не дохрена ли тут народу?! — мы с Артемьевым высказались одновременно, хоть и в разной тональности.

Он не сразу сообразил, что я сказал, но тут же остановился, заозирался, и ему тут же подсыпал угольков Ивлев:

— Да уж, подполковник, сдаётся мне, сейчас это воинство доломает всё, что японцам не поддалось.

Как бы в подтверждение его слов, от ангара донёсся возмущённый вопль Либанова. Артемьев чертыхнулся и резко рванул обратно, судорожно дёргая застрявшую рацию.

— Ну, и как вы тут? — провожая подпола взглядом, осведомился Ивлев.

— Хорошо. У нас всё хорошо, — ответила ему Рыжая.

Потом я немного потерялся. Помню только, как Артемьев с рыком выгонял пехоту за периметр, расталкивал аж пять БТРов по позициям вокруг ангара, как подъехавшие пожарные суетились туда-сюда со своими шлангами... Зальют же нам там всё! Кто-то принёс одеяло и накрыл нас с Линой — стало прям совсем хорошо, тепло.

Вообще-то, думаю, это просто у меня в голове время растянулось, а по факту вряд ли вся эта суматоха продлилась более пары десятков минут.

В поле зрения вплыли две тёмные фигуры, приближаются, против света не разберу, кто именно. Сморгнул — Алексей и профессор. Красавцы, ничего не скажешь — ободранные, одежда подпалена, у профессора и вовсе лицо сажей вымазано. Но улыбаются оба! А что — имеют право: здорово они нам помогли сегодня. И наверняка профессор тоже руку приложил — он ведь вроде первым про помехи заговорил? Или не он? Уж и не помню. А — неважно:

— Большое вам спасибо, эээ...

— Иван Дмитриевич, — подсказал Лёха.

— Иван Дмитриевич, — эхом откликнулся я, вставая. — Вы нам очень помогли!

— Это вам спасибо, Александр, интереснейшая тема! Какой материал! Работать и работать! Оболтусы мои, гляжу, пригодились, да и вообще — живенько тут у вас! Короче, кому подать заявление?

— Заявление?!

— О переходе в вашу лабораторию.

— Ну, если лабораторию — тогда завлабу, Либанову, — обалдело выговорил я.

— Вот интересно, в Японии фотоконкурсы есть какие-нибудь? Международные, — меланхолично спросил Ивлев, глядя на противоположную стену.

— Поиздеваться хотите? — усмехнулся я, тоже оборачиваясь на фотографию взрывающегося портала. Красивое.

Я всё-таки сорвал джек-пот — и момент подловил наилучший, и оказался единственным, кто вообще додумался снимать в той суматохе. Себе-то напечатал маленькую, А4, а вот генерал мельчить не стал: как увидел на стене в "перспективной лаборатории" — так сразу затребовал оригинал, зафигачил батальное полотно метр на два и повесил в своём кабинете.