Праздник начинался.

Когда Делагарди говорил о званом вечере для хороших знакомых и близких друзей, я представляла себе праздник персон на двадцать. Тридцать от силы. Увы, мои ожидания не имели ничего общего с прискорбной реальностью. Спустившись вниз, обнаружила две чёртовы дюжины светских бездельников и, судя по тому, что двери в дом были раскрыты настежь, это было только начало. Гости ещё ожидались.

— Раннвей, милая, как же я ждала этого вечера!

Ничуть не удивилась, когда первой ко мне подлетела Шанетт, а за ней неторопливо подошёл и Лейф. Красавица-блондинка сегодня блистала в рубинах и алом платье. Благоухала слишком навязчивым, на мой взгляд, парфюмом, обмахивалась веером из чёрных перьев и ослепительно улыбалась.

Шустро закрыв своё опахало, продолжила частить:

— Уже и забыла, как у вас здесь всё красиво. А ты… Ну просто загляденье! Признайся, мистис Стины рук дело? — Она окинула оценивающим взглядом моё платье.

Кивнула в ответ и как того требовали приличия поприветствовала «дорогих» гостей:

— Мы тоже рады вас видеть. Спасибо, что приняли приглашение.

Негромко хмыкнув, мол, иначе быть не могло, Шанетт капризно надула губы:

— Надеюсь, хотя бы сегодня ты уделишь мне время. Я ведь скучала и…

Кашлянув, Лейф поспешил сменить тему разговора. Ему природа явно отсыпала больше такта, чем его ненаглядной.

— Как ты вообще, Раннвей? После того, что случилось на «Стальном»… Я несколько дней не мог прийти в себя, а Шанетт до сих пор мучают кошмары.

Шанетт, которая там даже не была.

— Я в порядке, — заверила его с улыбкой.

А Делагарди с оттенком гордости (разумеется, фальшивой) произнёс:

— У Же… жены моей… — запнулся и продолжил: — Крепкие нервы. Как, в общем-то, и у всех Фарморов.

— И это так удивительно, — протянула Флеминг. — Раньше ведь Раннвей…

— А как продвигается расследование? — снова перебил её Лейф. — Уже двое погибших. И один из них ультор… Кто бы мог подумать!

— Это просто какой-то ужас! — подхватила болтушка.

— Искажённого ищут, — сказал Делагарди, после чего подозвал жестом высокого темноволосого мужчину. — А вот и мой напарник. Дорогая, хотел тебе представить Рейера Таубе. Мы с ним начали работать уже после твоего… отъезда.

Приблизившись, мужчина галантно поклонился и коснулся губами моей руки:

— Я видел ваши фотографии, леди Делагарди, и должен сказать, что вы на них настоящая красавица. Но в живую… просто невероятны!

Совершенство, загляденье, теперь вот ещё и невероятная. Скоро у меня икота начнётся от всех этих расшаркиваний и реверансов.

— И замужем, — не то шутя, не то всерьёз напомнил Делагарди.

Его коллега вздохнул, якобы с сожалением, и поприветствовал Флемингов. До тех наконец-то дошло, что помимо них в этом доме есть и другие гости, с которыми нам надо пообщаться, уделить внимание. Точнее, дошло до Лейфа, который и увёл, взяв под руку, свою благоверную, с явным интересом оглядывавшую напарника Эндера.

Возле нас Таубе не задержался, его оттеснили другие приглашённые, а за ними подоспели следующие. Всем мы говорили одно и то же: «Счастливы видеть вас», «Спасибо, что сегодня с нами» и всё в том же духе, и так далее. Многие имена и фамилии благодаря дракону были мне знакомы, но лица большинства гостей я видела впервые. Лишь нескольких узнала по той фотографии, но незнакомца, бередившего сердце Раннвей, среди них не было.

Может, и к лучшему. Так проще и спокойнее.

Разумеется, Левенштерны тоже почтили нас своим обществом. Не пригласить ближайшую родню Раннвей было невозможно, а потому пришлось улыбаться Данне, трём её дочерям, с одной из которых я уже была знакома, и её мужу: краснощёкому упитанному типу, неприятному и заносчивому. Не успел он войти в дом, как тут же потребовал для себя вина. Данна попыталась его одёрнуть, но Рангель лишь раздражённо от неё отмахнулся, а получив вожделенный бокал, мигом его осушил.

Может, напившись, начнёт дебоширить и тем самым перетянет на себя внимание всех собравшихся? Это было бы замечательно!

Эдвина задерживалась, поэтому пришлось отправить за ней служанку. Я даже подумала, что девочка опять взбрыкнула и решила проигнорировать праздник, но она вскоре спустилась. В светлом с кружевами платье Эдвина Фармор казалась сущим ангелом. И улыбалась так нежно и так искренне, что при взгляде на неё у гостей на лицах тоже проступали улыбки.

— Настоящее очарование, — поделилась со мной своими наблюдениями пожилая дама во вдовьем платье. Не то леди Лоран, не то Лориан. — И так на вас похожа… Как будто ваша родная дочь.

— Эдвина — вылитая Терес. Моя сестра была такой же в её возрасте, — ответила я, и это была чистая правда. Эдвина сейчас и её мама со старых фотографий были одинаковыми.

Постепенно гости рассредоточились по гостиной и смежным комнатам, угощаясь закусками и игристыми винами. Меня, увы, в покое не оставляли ни на секунду. Только один гость отойдёт, как тут же прилипнет другой.

Улучив момент, когда удалось отделаться от очередного любопытствующего, шепнула дракону:

— Пойду немного выдохну.

Он кивнул и ловко перетянул на себя внимания метнувшейся было ко мне молодой супружеской пары. Я же метнулась в холл, а оттуда по коридору в ванную. Хотелось не только перевести дыхание, но и поговорить с Вильмой. Вечер уже в разгаре, а она непонятно где пропадает! Заставляет нервничать ещё сильнее, когда я и так вся на нервах!

Вдруг передумала? И что тогда? Будем вешать всем лапшу на уши про мои достижения в целительстве? Этих людей хлебом не корми — дай позадавать вопросы. Они и так уже из меня всю душу своим любопытством вытрясли, а если заикнёмся о том, что я травница…

— Раннвей.

Запнулась, так и не добравших до спасительного укрытия. Медленно развернулась, хоть и так было ясно, по лавине огненных мурашек, кто меня окликнул. Мгновение, удар сердца, и встретилась с ним взглядом.

С мужчиной из прошлого Раннвей.

С незнакомцем, запечатлённым на фотографии.

Предательское тело, и до этого слишком остро на него реагировавшее, сейчас как будто взбунтовалось. Неожиданно стало жарко. Настолько, что, казалось, вот-вот начну задыхаться. Нервно облизнула ставшие сухими губы и вдруг поняла, что чувствует беззащитный кролик, попавший в ловушку взгляда ядовитого гада. Не ползучего, а медленно ко мне приближающегося.

Удар за ударом сердца.

Шаг за шагом…

— Это действительно ты, — послышался его голос. Глубокий, бархатный, обволакивающий истомой. — Весь Гратцвиг только о тебе и говорит, Раннвей. Шанетт мне все уши о твоём возвращении прожужжала. Но я всё равно не верил. А теперь… Может, ущипнуть себя на всякий случай? Или лучше, — он улыбнулся уголками губ, — коснуться тебя? Чтобы убедиться, что ты не мираж.

Что я там говорила про мурашки? От одной лишь перспективы ощутить его прикосновения, кожа к коже, сердце пустилось в галоп. А дурная плоть…

Стала совсем дурной.

Я взволнованно сглотнула и, когда он со мной поравнялся, неимоверным усилием воли постаралась стряхнуть это наваждение.

Но наваждение не стряхивалось.

— Ты… изменилась, — склоняясь надо мной, прошептал он чуть хрипло.

— Постарела? — зачем-то пошутила в ответ и, снова приложив титаническое усилие, аккуратно от него отодвинулась. К стене. Куда буду двигаться дальше — просто не представляю.

— У тебя другой цвет глаз.

— Это из-за дара.

— Ах, да, — кивнул с улыбкой Вольмар. — Загадочный дар леди Делагарди… Надеюсь, сегодня перед нами приоткроют завесу тайны.

— Обязательно.

Мужчина, явно оставивший в сердце Раннвей неизгладимый отпечаток, был красив, и это ещё мягко сказано. Сразу видно, дракон и аристократ от макушки до носков начищенных штиблет. Смоляные, мелко вьющиеся пряди блестели в отблесках настенных светильников. Чёрные точно два мориона глаза, казалось, были способны затянуть в свою бездонную, опасную глубину. Хищный орлиный нос его ничуть не портил, а от губ, от их чёткого контура почему-то было так сложно отвести взгляд.