— Значит, он тут был? — спросил я. — Тот мужик в чёрном пальто?

— Да, у него была здесь встреча.

— И с кем?

— Знаешь, Волк, — Женя вздохнул и откашлялся. — Вот пока их слушал, думал, кашляну хоть раз и завалят. За такое уж точно. Опасно это тебе знать. Тут не только меня могут грохнуть, но и тебя.

— Говори, Женя. Лучше об этом знать заранее, а дальше мы со всем этим разберёмся. С кем он здесь встречался?

Кладбище города Новозаводск, некоторое время назад

Женя не был разведчиком, хотя на войне ему несколько раз приходилось пробираться по зелёнке рядом с врагом. Тогда он полз, прижимаясь к земле и надеясь, что никто его не заметит. Сейчас зелени рядом нет, только холмики могил, памятники, выросшие за лето кусты, цеплявшие одежду сухими ветками, и снег.

У него было с собой оружие, но стрелять Женя не собирался. Тот тип в пальто явно мент, в такого стрелять — подставить всех. Но этот седеющий мужик с отвисшими щеками, одетый в чёрное пальто не по погоде, прибыл на кладбище не поминать кого-то, а с какой-то определённой целью. Нужно её выяснить.

Сердце бешено колотилось, в горле першило, хотелось раскашляться. Женя сдержался и потёр вспотевший лоб. После такой долгой прогулки пора бы и на больничный, но ещё рано.

Он затаился за гранитным памятником высотой больше метра, который поставили убитому в 93-м бригадиру пивзавода по прозвищу Батоха. Памятник роскошный, но уже покосился, а лицо уже сложно разобрать за налипшей грязью. Никто за могилой не ухаживал, похоронили за огромные деньги и забыли. Сколько в пивзаводе этих бригадиров уже было, даже сам Крюков всех не упомнит.

А тот седой мужик в пальто ждал, встав у чьей-то могилки со звездой на памятнике. Вскоре к нему присоединился ещё один человек, пожилой мужчина в меховой шапке и роскошной мужской шубе. В руке он держал букетик красных цветов.

Никак это сам Эдик? Что вор здесь забыл? Женя сдержался, чтобы не выглянуть и не присмотреться внимательнее, но понятно, что это точно Эдик. В отдалении остановился его помощник по прозвищу Монтёр. Он постоянно озирался, так что Женя пригнулся пониже и затаил дыхание, чтобы ничего не пропустить. Ветер стих, было слышно, что они оба говорили.

— Знакомый твой, Тимоша? — спросил Эдик и положил цветы на могилку.

— Какая разница? — неприветливо отозвался мужик в пальто и поёжился от холода. — Стоим здесь и стоим, кому какое дело. Разговор к тебе есть.

— Давно ты ко мне не приходил, начальник, — с усмешкой сказал Эдик. — Я думал, ты сдох уже, и тебя закопали. Дали залп над могилкой и забыли, как и всех тебе подобных.

— Ты чё мне не сказал, что Кирьян через тебя груз хотел отправить? — со злостью спросил мужик.

— А ты и не интересовался, Тимоша, — парировал Эдик.

— Косяк это, Эдик.

Эдик медленно повернулся к собеседнику.

— Ты на кого гонишь, мусор? — с угрозой в голосе спросил он. — Ты уже поседел, жопу у себя в кабинете отрастил, а ума так и не нажил! Когда простым летёхой был, помудрее был, серьёзным человеком казался, а сейчас…

— Да всё-всё, пошутил неудачно, — Тимоша поднял обе руки. — А то ещё по фене своей будешь чесать, гражданин Волгин. Так же там было записано в расписке, а? — он усмехнулся.

Эдик сплюнул, сматерился, потом посмотрел на церквушку в дальнем углу кладбища и перекрестился.

— Всё, Эдик, — повторил Тимоша. — Кто старое помянет, тому, как говорится… Но что с грузом вышло?

— Кирьян, похоже, решил его без тебя перевезти. Мне передал через своих, чтобы я с Крюковым перетёр, надо было через его контакты фуру с нефритом вывезти. А потом что-то не так оказалось, свистнули её. Надо Кирьяну позвонить, поинтересоваться, что он в итоге хотел…

Женя закрыл рот. Горло саднило сильнее, хотелось кашлять, то ли от курева, то ли что уже совсем простыл. Но сдержался ещё раз.

— Он же сдох, — удивился Тимоша. — Или ты так шутишь, Эдик?

— Сдох и сдох, — через пару секунд отозвался Эдик, когда его помощник выразительно кашлянул. — Направил груз и сдох, чего теперь хвосты искать? Пропало всё. Сказал бы мне, я бы передал, что мне известно.

— Что-то ты не договариваешь. Ладно, Кирьян сдох, груз ушёл… не суть, надо готовить новый. У тебя спровоцировать их вышло, но неудачно…

Он стал говорить неразборчиво. Женя вслушивался в слова, но следующие фразы разобрать не мог.

— А кто же знал, что Кирьян так лоханётся? — Эдик хрипло закашлялся. — Зря он Крюкова заказал, вот что я тебе скажу. Уже какой вор по счёту в наших краях сгинул. Гоча, Захар, вот Кирьян уже и остальные.

— Про Захара-то ты слёзы не лей, сам же знаешь, кто его сдал.

— Откуда мне знать? Как мне один человек говорил, что это жадность их губит, а Кирьян очень жадный был. Захар тоже.

— Да, опасно вами быть в такие времена, — выразительно сказал Тимоша. — Короче, к делу. Я в курсе, что ты провоцируешь войну пивзавода и мясухой, чтобы избавиться от Черепа и Крюкова…

— Тимоша, да ты уже…

— Короче, одного клиента сегодня должны закрыть за наркоту… я сам подсуетился, лично… — он стал говорить быстрее и тише, часть фраз терялась. — А ты ту банду отморозков, которую с рук кормишь, отправь-ка на какую-нибудь точку… чтобы всю эту шоблу… повязали всех вместе. Главное, их выключить… освещать всё будут громко, отморозки подойдут в самый раз. А потом… приедут и всех упакуют.

Женя прикрыл рот, но не выдержал и кашлянул. Всего раз, но этого хватило. Эдик и его собеседник кашля не услышали, зато стал озираться Монтёр. Женя прильнул к памятнику и затих.

Монтёр шагнул в его сторону, обошёл оградку, а потом увидел бомжа вдали, который, громко кашляя, ходил между могилок. Это успокоило Монтёра, и он вернулся на место, но встреча уже заканчивалась.

Мы ехали в сторону конторы, а Женя рассказывал, что ему удалось узнать. Мы с ним сидели вдвоём на заднем сиденье Чейзера, за рулём ехал Пётр из нашей конторы, на переднем пассажирском был Дима, который дремал.

— Вот сидел за камнем, не дослушал, — пожаловался Женя и закашлялся. — Они разошлись потом, Эдик уехал с охраной, а тот тип на старой Ниве, как у Душмана. Но это точно мент.

— И какое у тебя впечатление осталось от их разговора? — спросил я. — Твоё личное мнение.

— Знаешь, — он задумался. — Они будто… у них будто такое презрение у друг к другу… прям видно, даже со стороны.

— Угу, — теперь задумался я сам. — Похоже, это старые знакомые, но далеко не друзья. Возможно, Эдик когда-то на чём-то попался и стучит, а этот Тимоша, как он его назвал, держит его на крючке. Оба же в возрасте, могут с молодости друг друга знать.

— Ну да.

— Значит, кто-то так хочет мне поднасрать, что даже Эдика привлёк. А тот всегда рад чужими руками всё сделать. Банда, которую он с рук кормил, хм…

Много информации узнал Женя, которую нужно обдумать. Про груз понятно, этот человек из органов, возможно из РУОП, а может кто-то ещё, был один из тех, кто хотел груз перехватить, но не успел. Просто не знал, как именно Кирьян отправил груз, а Эдик не дружит с тем мужиком, раз не выдал фуру сам. Или к нему просто не приходили, и он её спихнул первому встречному подальше от себя, чтобы не заработать себе проблем.

Можно использовать это, потому что вора должно тяготить давнее сотрудничество с органами. Я отметил это себе в памяти, мало ли что пойдёт дальше.

— А ты ещё говорить не хотел, Женька, — я слегка пихнул его в плечо.

— Да хотел пацанов позвать, решили бы… хотя без тебя вряд ли. Просто прикинь, если Эдик узнает, что я его слышал, он же всех прикажет валить, кто может быть в курсе…

— Нас завалить не так-то просто, и он это знает. А если начнёт против тебя чего-то устраивать, пожалеет. И то, что он говорил в конце…

— Слушай, Волк, — Женя нахмурил лоб. — Чё-то я подумал… сегодня хозяин той кафешки к нам подходил, Брюгге которая. Говорит, на его соседей наехали отморозки, и боится, как бы они к нему ни явились. Типа те же самые, что в Шахтогорске на кафешки наезжали. Помнишь, тогда пацана какого-то вальнули без причины.