— Поговорю.

— Обычно я решаю всё иначе, не беспокоя клиента, — сказал охранник. — Но тут дело такое, решил вас предупредить, а не гнать их пинками. Во избежание, как говорится.

— И правильно сделали.

— У телохранителя должна быть голова, и не только для того, чтобы в неё есть, — он усмехнулся и достал рацию. — Выходим, будет встреча, все по местам.

На улице зарядил мелкий дождь, прохожие быстро разбегались. Некоторые хотели было спрятаться в кафе, но решили пробежаться ещё, опасаясь толпы охранников в чёрных костюмах.

Огляделся. Рядом с моим Мерсом был припаркован другой, не бронированный, чуть более старой модели, но в приличном состоянии. Значит, этот чекист более хитрый и продуманный, чем многие, кого из них я знал, и звание у него должно быть высокое. Простой майор на такой тачке бы точно не ездил, по крайней мере, на виду у всех.

У машины гостя стояли два подтянутых парня в чёрных костюмах, водитель сидел внутри, а через открытую заднюю дверь я видел толстого седого мужика в пиджаке, развалившегося на заднем сиденье.

Нет, для полковника он слишком важный, должно быть, целый генерал. Но Ремезов никогда не говорил, что у него есть знакомые генералы в Питере.

С другой стороны, если подумать, у самого Кравцова здесь не только друзья, но и враги. И многие, особенно когда вот-вот назначат нового директора, будут действовать решительно и тоже ищут способы, как навредить соперникам.

Кто-то мог быть в курсе дел генерала, и искать встречи со мной. Вот только высокопоставленные враги Кравцова могут запросто использовать меня как пешку в своей игре, а потом легко от меня избавиться, чтобы не мешал. А в итоге ещё и отжать комбинат, оставшийся без защиты.

Нет, зря стараются, но мне нужно подумать, как самому не заполучить новых врагов. А для этого стоит узнать, почему целый генерал ФСБ решил приехать сюда на своей личной тачке, которую явно купил не за зарплату, чтобы повидаться со мной, а не приказал доставить меня к нему.

Так что я подошёл к его Мерседесу.

— Максим Михайлович, — седой чекист улыбался, но глаза очень внимательно изучали меня. — Меня зовут Андрей Семёнович. Хотел обсудить с вами одну безотлагательную проблему.

— Насчёт вашего коллеги Кравцова? — спросил я с усмешкой.

— Именно, — он кивнул. — Мне стало известно, что сегодня он приказал вас убить, пока вы в городе.

И как выжить в городе, когда генерал ФСБ объявил на тебя охоту? И в отличие от Горностаева, генерал Кравцов может достать меня не только в Питере, но и по всей стране, а то и за её пределами.

Это если этот улыбающийся чекист Румянцев не врёт. Первый раз вижу такого улыбчивого и вежливого кгбшника, хотя взгляд у него серьёзный. Изучает меня, хитрюга, но для чего же он решил помочь?

— У генерала Кравцова своеобразные методы, — сказал он. — Но вы, Максим Михайлович, ещё можете пригодиться нашей Конторе. Это будет большой утратой, если вас не станет.

— Уже наслышаны? — спросил я, усаживаясь на сиденье.

— А то! Сергей Анатольевич Ремезов очень тепло о вас отзывался. Главное, что…

— Андрей Семёныч! — один из охранников чекиста постучал в окно Мерседеса. — Едут.

— Давайте к сути, — сказал Румянцев. — Увидите всё сами. Советую не выходить из машины.

Из окна Мерседеса было хорошо видно, что происходит. Дорога у набережной была односторонней, но омоновский автобус ехал прямо по встречке. Впрочем, в это время дорога была не занята. Вскоре с другой стороны показался и второй автобус.

Оба остановились напротив кафе, высыпались омоновцы в полной экипировке, направляя автоматы на моих телохранителей. А те ничего не могли сделать в ответ, только сдаться.

ОМОН — это не то, с чем может справиться частная охрана. Тут не только оружие нельзя доставать, даже просто сопротивляться чревато большими проблемами и травмами. Сейчас упакуют всех, кто снаружи. Хорошо, что Мишаня с Елагиным успели свалить, а то бы и они попали в замес.

— Вашу охрану сейчас арестуют, — Румянцев всё ещё улыбался. — Ненадолго, уже к вечеру отпустят. Арестовали бы и вас, чтобы спокойно разобраться с вами в изоляторе, но никто из них не посмеет подойти к моей машине. Так что я вас выручил.

— Замечательно, — равнодушным тоном сказал я. — Вот только меня всё равно лишили охраны, и теперь запросто могут убить не в изоляторе, что подозрительно, а прямо на улице. На улице много вариантов: авария, бандитская разборка, или вдруг я утону в одной из этих рек. Выглядит так, будто вы с ним заодно, просто решили со мной поговорить перед этим.

— Если будете говорить со мной таким образом…

Улыбка так и не ушла, как и вежливость. Будто мы с ним говорили совсем о других вещах. Всё равно он начал злиться, но я так и планировал, пусть выдаст что-нибудь ещё. Да и Женьку надо срочно вытаскивать любым возможным способом.

— … коллеги вас заберут. И вам останется недолго.

— Конечно, но тогда мы с вами не поговорим.

— Я возвращаю Ремезову должок, — отрезал Румянцев. — Он очень просил, чтобы я вас прикрыл. Я всегда возвращаю долги, но я не обязан вам помогать. Особенно если вы меня обвиняете без всяких на то оснований.

— А я вас и не обвинял, я сказал, как это выглядит со стороны. Мне нужно убедиться, что вам можно верить. Среди арестованных — мой друг. Вытащите его, чтобы я не остался один, вам это несложно. И тогда я поговорю с вами обо всём, что вы хотите.

— Ставите условия, Максим Михайлович? Я здесь не для того, чтобы вас убеждать. Если не нравится, милости прошу, — он показал на дверь. — Вас ждут.

— Но вы же хотите поговорить со мной лично, товарищ генерал, — я смотрел ему в глаза, выдерживая его цепкий взгляд. — Это важно, раз не отправили помощника разбираться с вопросом, а приехали сами в такую даль. Давайте решим этот вопрос, и я буду в вашем распоряжении. И Ремезов будет не против, если вы поможете моему другу. Он его знает, а мне самому будет проще говорить, когда моих друзей не пинают и не бьют прикладами. Не будут путаться мысли.

— Хорошо, договорились, — Румянцев выглянул в окно. — Иннокентий, скажите им, чтобы немедленно освободили Ковалёва. О нём же речь, верно?

— Да.

Высокий парень в чёрном пиджаке широким шагом направился к работающим омоновцам, доставая на ходу документы. Для обычных людей так приближаться опасно, но ему это сошло с рук. Молодой чекист окликнул командира, тот удивился, но отдал приказ сразу.

Через полминуты Женя стоял у моего мерса, с удивлённым видом отряхивая пиджак от грязи и поправляя торчащие дыбом волосы. Но целый, по лицу не били, у нас все в курсе, чтобы не сопротивлялись ментам, я всё равно потом вытащу.

— А что с охраной? — спросил я, делая Жене знак, что всё хорошо.

— Если нет нарушений, отпустят к вечеру. Правда, если вы не примите меры, до вечера ещё надо будет дожить. А я не контролирую людей Кравцова и его друзей в городе.

Телохранителей паковали в автобусы. Но все живы, и этот риск учитывается в их контракте, а адвоката я им найму сам, если что-то пойдёт не так.

Женя нервно курил, глядя по сторонам, а вот водителя из Мерседеса, работающего на холдинг, достали за компанию со всеми. Придётся вызывать дополнительных людей, вот только они мало чем помогут, если снова нагрянет ОМОН.

— Значит, Кравцов действительно хочет от меня избавиться уже сегодня, — проговорил я.

— Да, — генерал Румянцев достал сигареты из коричневой бумаги и закурил одну. — То, что вас не удалось задержать, его планы не изменит. Добьёт позже.

— Неофициально, — сказал я. — Просто уберут охрану подальше от меня, в изоляторе или нет, и добьют. А что он не хочет взяться официально? Проверки, дела, следователи, всё остальное? У генерала ФСБ достаточно власти, чтобы засадить меня на всю жизнь.

— Ответ простой, — он выпустил облако дыма через окно. — Огласка в сложный для них период передачи власти им совсем не нужна. Спасибо, Иннокентий! — к окну как раз подошёл его помощник, что освободил Женю, его-то генерал и поблагодарил.