— Что такое? — ну и голосок у меня, мама родная!

Но Рыжая молчит, только смотрит на меня безотрывно. Опускаю взгляд вниз — да уж. Упырь натуральный. В крови — с головы до ног! Но отмываться негде и некогда, так что, я кое-как обтираю руки и нож об штаны и неожиданно ловко и быстро освобождаю девушку от пут.

Она первым делом с треском обдирает скотч с лица, невнятно пищит, морщится, словно от боли, делает несколько шумных вздохов. Я подхожу к ней, она сначала делает движение прочь, но но потом замирает, пока я отрезаю своим окровавленным тесаком болтающийся кусок скотча. Весь обрезать можно, наверное только с волосами, так что, я пока только то, что висит, чтоб не так мешало...

— Лина! Нам надо уходить, самим. Эти, — я мотнул головой наверх, — не помогут. Давай ты попробуешь прыгнуть наружу!

Рыжая несколько секунд смотрела на меня с сомнением, но потом все-таки кивнула головой.

Следующие полчаса слились в бесконечную череду мельтешений Рыжей по комнате туда, сюда, обратно, снова туда, снова обратно... И всё без пользы. Я даже несколько раз ей показал, как надо, заодно хоть чуть-чуть оттёрся от крови, да переговорил с вояками, чтоб шумели-отвлекали бандитов. Ну и забрал у них один этот смешной автоматик — вдруг кто зайдет? Чтоб не с пустыми руками встречать дорогих гостей! Но ничего не помогло — Рыжая может прыгать только туда, где она недавно была, и хорошо запомнила место. В радиусе 200 метров. Таких точек в округе просто нет. Финита. И даже её второй навык совершенно бесполезен — не стоит даже пробовать пробиться через стену подвала, потому что он закопан в землю... Подняться наверх мы тоже не можем — там бандиты. Тупик. Отчаяние. Безысходность.

Я сижу на стуле — на самом деле, я очень здорово устал. Смотрю, как Рыжая пытается сделать свой "шаг" с закрытыми глазами, но в итоге просто ходит по камере туда-сюда. С момента моего появления мы с ней не сказали и десятка слов друг другу, и осознание этого факта пускает по спине ледяную волну. Господи, как я не хочу её терять!

Повинуясь внезапному порыву, я вскакиваю, отшвыриваю в сторону автомат, хватаю проходящую рядом девушку, обнимаю её — крепко-крепко! Она сначала сопротивляется — ну да, понятное дело, я весь в кровище, пусть и подсохшей... Но я сильнее, особенно — сейчас, на моей тёмной волне! Рыжая быстро сдается, как-то по-домашнему кладёт голову мне на плечо, я целую её в пушистую макушку, вдыхаю запах её волос, и моя волна растет выше неба — Я! ТЕБЯ! НЕ! ОТДАМ!

Резко, бесцеремонно, жёстко, даже жестоко мотнув девушку, словно куклу, разворачиваюсь к двери. Она что-то сдавленно пищит, но я, не обращая внимания, сжимаю её так крепко, как только могу, даже, наверное, чуть приподнимаю моё всё над полом, ору: "Ну! Вместе!!", отчаянно зажмуриваюсь и, неожиданно даже для себя самого, прыгаю. Звук перестрелки резко смещается назад. Я стою с закрытыми глазами и боюсь смотреть, это не так просто, надо собраться с духом — вдруг у меня глюки, и мы все ещё в чёртовом подвале? Но тут от щеки приходит ощущение мелкого осеннего дождя, усиливается шум ветра в кронах деревьев, и я, даже не глядя, понимаю — получилось.

Вокруг начинается суета, какие-то люди мельтешат, кто-то что-то говорит, где-то сзади всё ещё стреляют, а мы с Рыжей просто стоим, обнявшись, и молча смотрим друг на друга.

Первым делом я попробовал снова прыгнуть вместе с Рыжей, в бруклинскую квартиру, но увы — не преуспел. Поэтому пришлось просто отвести её подальше и поручить Сергею, в расчете на его успокаивающие волны. А я вернулся в "штаб", к Скипу, командиру поддержки, да и вообще толпа там набралась приличная. Скип меня углядел моментально, тут же оборвал что-то ему экспрессивно говорившего мужика в гражданке, подошел ко мне.

— Ну что, ты, я вижу, свой вопрос сам решил? Силен! — тут он хлопнул меня по плечу.

— Я-то силен, а вот вы — не очень, — я не был настроен балагурить, вот совершенно. — Дальше что? Оставлять их так нельзя! Может, полиции сдать?

— А что они им предъявят? Оборону? Заложников больше нет, оружие вполне может быть легальным, — скептически парировал Скип.

— Ну тогда давай я быстренько притащу вам что-нибудь совсем серьёзное, огнемёт какой-нибудь! Найдется у вас в запасах? Звони давай, пусть ищут! — предложил я.

— Ага, ракету ядерну! Огнемёт-то найдется, но там же наш человек, не забыл? Его тоже огнемётом? — парировал Скип.

Я замер, поставленный в тупик.

— Короче, боец, ты давай не изобретай велосипедов, а скачи в оружейку, я позвоню, нам все подготовят, что требуется.

Ну, что поделаешь, надо — значит, надо.

Несколько дней после войны мы с Линой приходили в себя, пока Сергей с компанией шустрили по Нью-Йорку и окрестностям с какими-то своими делами. Я сначала думал, что они попросят меня утащить оружие обратно — но нет, видимо, нашли ему какое-то применение на месте. Ну, или продадут, по своей привычке — хотя, кому оно тут нужно? Слава богу, это уже проблемы не мои. Лина отошла на удивление быстро, на следующий день поехала в свой универ, хоть и ненадолго, на три часа. А вот я до сих пор, по вечерам, прямо говоря, банально напиваюсь, чтоб провалиться в беспамятный сон, чтоб не вставал перед глазами побитый пулями дом, вырванное взрывом окно, лежащие поломанными куклами тела людей. И сколько ни убеждай себя — мол, "это не люди, а бандиты", легче не становится. И Василь... его и узнать-то оказалось нелегко. Я вообще хотел сразу уйти, только переступив порог, но Сергей со Скипом мне не дали, уговаривая, что обязательно надо опознать, обязательно надо закрыть вопрос, совсем, с концами...

Наверное, с концами — получилось. И Василь нашёлся, и тот боец, что держал Лину на прицеле, — тоже. И даже внедрённого сумели оставить в живых, не знаю уж, насколько целым — на него сразу накинули здоровенное покрывало, посадили в машину и куда-то увезли.

То есть, если судить по результатам, всё закончилось отлично: Лину освободили, хорошего парня вытащили, бандюков обезвредили.

Они сами виноваты, они сами выбрали свой путь.

Только вот повторение этой мантры помогает слабо — сколько бы я себя ни уговаривал, сколько бы ни оправдывался, боюсь, забуду я эти два дня очень нескоро.

Хорошо, что у меня есть Рыжая.

И Иван!

Я — честно — не понимаю, почему во время нашей короткой встречи он виновато прятал глаза. Считаю, что он себя повёл как самый настоящий друг. И очень надеюсь, что наши отношения не изменятся! Жаль, что придется взять паузу — пока мне точно не до телефонов и сала-самогона.

Потому что мне сделали ожидаемое предложение — вернуться в Россию. Обещали решение всех вопросов, обучение, работу, жильё, а главное — возможность общаться с другими одарёнными. Да, моя первая попытка обмена опытом с Линой разочаровала, но продолжать, конечно, нужно, пока есть шанс научиться хоть чему-то. Но и расставаться с Линой я точно никак готов, поэтому боюсь даже заговорить с ней о таком...

-*-*-

Мне почему-то очень трудно отделаться от ощущения дежавю, несмотря на то, что мы с Сергеем в прошлый раз точно сидели в другом месте — и кафе не то, и козырьки другие, и даже погода наладилась — хоть и осень, но все же выглянуло солнце, и даже потеплело.

— Ну что, ты — как договорились, к нам? Всё в силе? — спросил Сергей, помешивая ложечкой кофе.

— Да, наверное. Только не сразу, может, через несколько дней, или неделю — ответил я, примериваясь к традиционно немаленькому омлету.

— А вообще планы какие? Ну, на жизнь? — понятно, что у сидящего напротив эмпата свои задачи, но ответить ему мне было нечего.