Нет, пока Горбань не задержан, праздновать победу рано. Он же вполне умеет действовать и неофициально.

На следующий день, Новозаводск, кафе Альгамбра

— Шеф, — в маленький зал кафе, куда не пускали обычных посетителей, заглянул Мишаня, одетый в солдатскую зимнюю куртку. — Там какой-то наглый тип с усиками, тебя ищет. Мне его прогнать?

— Заводи его, Лёша. И рядом будь, на всякий.

— Лады. И я Миша, опять забыл?

— Шучу я. Так кто…

Эдик с удивлением смотрел, как в зал входил лично майор Горбань. Узнать его было сложно, потому что старый чекист наклеил себе усы, надел парик с чёрными волосами и вставил что-то в рот, из-за чего ещё щёки казались толще. А вместо кожаного плаща на нём был синий китайский пуховик с надписью «Kanada» на груди.

— Ты от кого-то шкеришься, Тимоша? — издевательским тоном спросил Эдик. — Ну надо же…

— Поговорить надо, — не очень внятно пробурчал Горбань. — Наедине.

Эдик кивнул, и Мишаня вышел, прикрыв за собой дверь.

— Ты рано расслабляешься, Эдик, — пробурчал майор. — Это пока трудности. Но скоро всё подзабудется, вернусь и снова поработаем. Дело к тебе есть.

— Дела у прокурора, Тимоша.

— Ты тут не выделывайся, — Горбань выпучил глаза от злости. — Меня ищут, но это временно, скоро босс меня отмажет. А пока же надо через Китай вырываться. Пусть Крюков меня вывезет, договорись с ним, но не говори, кто я такой.

— О как тебя прижали, — Эдик усмехнулся. — Вы чекисты — как псы, сами друг друга топите.

— Это временные трудности, — Горбань глянул в окно. — Но работа никуда не делась. Волкову была дана возможность уйти, а он её просрал. Вопрос с ним надо закрывать окончательно.

Он сел за стол и расстегнул пуховик, чтобы достать из внутреннего кармана полароидные снимки.

— Волков считает, что самый умный. Хотя он хорош, да. Если бы ещё было КГБ, я бы взял его к себе. Короче, говорю же, есть трудности, но всё продолжает крутиться. Через месяц всё уляжется, Ремезов уйдёт в отставку, а начальство промеж собой договорится. А к тому времени с Волковым вопрос надо закрыть.

— Ты уже говорил, Тимоша.

— А теперь конкретика, — Горбань разложил снимки на столе. — Босс говорит, чтобы с проблемами разобрались, пока меня нет. Он добьётся, чтобы Ремезова сняли, а вот охрану комбината надо убирать самим. Чтобы когда я вернулся через месяц, их уже не было.

— У меня людей мало для этого, Тимоша, — Эдик развёл руками. — И часть из них — ветераны Чеченской, они против своих не пойдут. У Волкова же только такие работают.

— Найди новых, купи кого-нибудь. Я тоже без дела не сижу, прозвонил нужные контакты. Те мокрушники, к кому тогда обращался Крюков, когда Кирьяна гасил, свяжутся с тобой, поможешь им. Заплатишь им сам, 50 тонн зелени, или закопай их потом, это на твоё усмотрение. Черепа ещё подтяни, обещай ему не 20 процентов, а 30 или вообще 40. Всё равно ничего не получит. Но вопрос закрой любой ценой, чтобы эти падлы поняли, с кем связались!

Горбань начал тыкать в снимки грязным пальцем. Эдик присмотрелся к ним. Там Волков и его самые верные подчинённые.

— Я за тебя уже всё продумал, пока ехал сюда, — начал Горбань. — Чтобы прикрыть эту фирмочку, надо избавиться от ключевых сотрудников. Это Волков, Ковалёв, Лесняков, Шевцов и Машуков.

— Когда это ты успел так разобраться? — удивился Эдик.

— Это моя работа, и я без дела не сижу. Изучал, что здесь творилось последние месяцы. Сначала Ковалёва вымани, отправь кого-нибудь наехать на его друзей, он сам в любую ловушку зайдёт. Боевое братство у них же, ха! — Горбань презрительно усмехнулся. — Когда его грохнешь, Волков психанёт, начнёт рыскать по городу. Тогда намекни, что знаешь об этом, и его загаси. Потом остальных, по одному.

— И что потом? — спросил Эдик.

— Тогда главным будет Рудской, мент, бывший собровец, но он трусоватый. На него наедем, он отдаст всё сам. Срок у тебя — неделя, Эдик.

— Опять ты на меня всю грязную работу скидал, Тимоша, — Эдик взял бокал, а вместе с ним маленький чёрный пульт, похожий на брелок от сигнализации. — Может, сам её уже будешь делать?

Горбань это заметил и подумал, что именно сейчас его жизнь висит на ниточке. Не простой это пульт, таким можно вызвать охрану. Вдруг Эдик решил избавиться от него, когда сам Горбань настолько уязвим? Заодно и подружится с Волковым и местными чекистами. Надо что-то быстро решать, или всё окончится прямо здесь.

— Смотри сюда, Эдик. Я не только верну тебе оригинал расписки, — он хитро усмехнулся. — У меня есть инфа, что можно раздобыть такого на Витю Батумского, что его сразу раскоронуют. И тогда смотрящим по области будешь ты. Это же ты здесь, за Байкалом, самый старый и авторитетный вор. Но вопрос реши. Лучше дружить с нами, чем с кем-то ещё.

Сказав это, он поднялся и пошёл на выход. Эдик ничего не нажал, его точно заинтересовало предложение. Но целиком на старого вора Горбань полагаться не хотел. У него была ещё одна группа, способная помочь, если законник облажается.

Едва он вышел и сел в белую Ниву, на которой приехал, зазвонил сотовый телефон, чей номер знали только несколько человек. Горбань давно ждал этого звонка, с ним должны были связаться ещё пару часов назад.

— Это мы, — раздался голос в трубке. — Самолёт задержался, но мы на месте. Когда приступать?

— Начинайте уже, — сказал он. — Когда вопрос будет закрыт?

— Как только, так сразу. Когда дадите инструмент, уже можете заказывать цветы и поминки.

— Будет вам инструмент, как и договаривались.

Два дня спустя, Новозаводск

Раз Горбань до сих пор не найден, нам остаётся только смотреть в оба и прикрывать друг друга. А заодно проводить работу в городе, чтобы его союзники даже и думать не смели, чтобы ему помогать. Зря он решили пойти против нас.

Я был уверен, что мне захотят отомстить за Читу, когда даже поднятому где-то в Москве полковнику Шелехову пришлось оправдываться перед руководством, что он не имеет ко всему этому никакого отношения.

Как мне по секрету шепнул Ремезов, когда я навещал его вчера в больнице, Шелехов заявил, что Горбань занимается какой-то своей работой и давно не отчитывался за неё. Да и вообще, он сказал, что майор в отпуске, после которого собирался на пенсию. Сдал своего подчинённого, чтобы выплыть самому.

У него удалось, а вот Горбаня теперь разыскивали. Но даже так он опасен не меньше Душмана и Богатова. Да и компромата на местную преступность у него должно быть полно, пусть и не так много, как у покойного чекиста Револьда.

В общем, пока его не поймали, я никому расслабляться не давал, особенно местной братве. Все эти дни мы готовились к любому раскладу.

Я сам сел за руль БМВ, чтобы уехать с Антоновым на встречу с мэром. С нами в машине ещё двое охранников, а следом ехал комбинатовский Шевроле, который мы прозвали Боингом из-за госномера 07–67. Впереди гнал чоповский Чейзер. Все парни в брониках и вооружены до зубов.

Охрана не помешает, но всё же вряд ли они смогут предотвратить продуманное покушение, а когда именно кто-то может ударить, мы ещё не знали. Поэтому делали всё возможное, чтобы сорвать чужие планы, особенно внимательно следя за Черепом и Эдиком, которые чуяли недоброе и сами обложились охраной.

Если честно, хотелось уже за что-нибудь зацепиться и размотать клубок, потому что находиться постоянно наготове было сложно, все нервничали. Но подвижки были, особенно у Жени и Славы, которые сегодня поехали по заданию. С ними должен был отправиться Машуков, но у него сегодня произошла беда: его супруга утром поскользнулась на крыльце магазина, упала и сломала ногу.

Дениса пришлось отпустить, только я дал ему водителя, на всякий случай. Впрочем, с этой задачей парни справились и сами, об этом уже с утра судачил весь город.

— Я вашему мэру Мерседес предлагал, — сокрушался Антонов. — А он как заведённый — вы нелегально заняли промышленный объект и устроили там базу для своей частной армии. Одно и тоже каждый день.