– И тем не менее он выглядел взволнованым.

– Расследование продолжается. Лейф был близким другом Вольмара, а король сейчас, мягко говоря, не благоволит к друзьям Родингеров. Флеминги тоже могут всё потерять. Я бы на его месте тоже переживал.

– Странно, что Шанетт не выглядит напуганной. – Я положила в шкатулку одну серёжку, расстегнула другую.

– Тоже об этом подумал. – Эндер посмотрел на меня задумчиво. – Возможно, она просто не понимает, в какой ситуации они оказались. Или не хочет понимать… Шанетт привыкла к лёгкой, красивой жизни и, если всё же выяснится, что её муж был причастен к престулпениям Гиллеана, боюсь, Флеминг останется не только без мужа, но и без его капиталов.

В дверь тихонько постучали.

– Я тут нашла в комнате… – Эдвина возникла на пороге с большой красочной коробкой в руках. Переступила с ноги на ногу, несмело продложила: – Может, поиграем?

– Ты же хотела спать, – обернулся к племяннице Делагарди. – Завтра сложный день, лучше иди отдыхай.

– Просто… сто лет в неё не играла, – девочка вздохнула с оттенком разочарования.

Собиралась уже развернуться и выйти, но я остановила:

– Может, полчасика? – с надеждой посмотрела на дракона. – Я так давно не играла в настольные игры. Кажется, что с прошлой жизни.

Ведь действительно с прошлой жизни.

Делагарди поймал мой взгляд, посмотрел на Эдвину и без особого сопротивления сказал:

– Ладно. Только недолго.

Просияв, Эдвина побежала готовить игру, а я отправилась в ванную. Переодевшись в ночную сорочку и шёлковый халат, присоединилась к «племяннице», уже успевшей разложить на ковре возле камина игральную доску и расставить на ней фигурки. По сюжету мы были торговцами, отправлявшимися в Солнечные земли с караванами сокровищ. Первый игрок, добравшийся до финальной точки и при этом не расстерявший во время полного опасностей путешествия свои богатства, провозглашался победителем.

Игра захватила, и драконье «недолго» растянулось на полночи. Победила Эдвина, к её огромной радости и ликованию. Я пришла второй, а Эндер, соответственно, последним. То ли особо не старался, то ли настольные игры были не самой сильной его стороной, а может, просто часто отвлекался. На меня, на племянницу… Я то и дело ловила на себе его взгляды, задумчивую улыбку, от которой становилось ещё теплее и ещё уютнее. Хоть, казалось, невозможно чувствовать себя ещё уютнее, чем здесь, у потрескивающего камина, вслушиваясь в звуки вьюги, гулящей за окном, и пронизанный радостью детский смех.

Оказалось, возможно. Рядом с этим мужчиной всё ощущалось по-другому. Ярче, сильнее, острее… Именно о таких вечерах я мечтала, и сейчас, прижимаясь плечом к его плечу, чувствуя, как его пальцы нет-нет да и касаются моих, мимолётно, мягко, как будто невзначай, вслушиваясь в весёлую болтовню Эдвины, я ощущала себя самой счастливой. Наслаждалась каждым мгновением и мысленно снова и снова загадывала желание: чтобы этот вечер был не последним, а игры у камина стали нашей традицией.

Семейной.

У каждой тьмы есть своя тьма

Эндер Делагарди

Закончили мы далеко за полночь, хоть, если честно, мне не хотелось заканчивать. Но завтра ждал действительно сложный день, и Эдвине следовало отдохнуть хотя бы немного. По правилам, вместе с племяницей должна была отправиться только Женя, но я настоял на своём присутствии. В конце концов, я вложил в это мероприятие целое состояние и имел право настаивать и нарушать харговы правила.

Не то чтобы боялся, что Эдвина без меня не справится, но… Там будет Данна, там будут одноклассники, которые её не особо жалуют. А главное, сегодня канун Ночи памяти. Ночи, о которой упоминала Криста. Которую мне очень хотелось скорее пережить и забыть.

Гиллеан погиб, ублюдка расстреляли у меня на глазах, и, по-хорошему, уже давно следовало успокоиться. Но успокоиться не получалось. Мысли о клятой ночи не покидали, и я дал себе обещание не спускать с девочки глаз.

Ни на секунду, ни на мгновение.

Зал ресторана гудел за завтраком, но не из-за предстоящих состязаний. Кто-то пустил слух, что его величство изволил прилететь в Морнбьер, и теперь все дружно задавались вопросом: зачем? Захотелось развлечь себя детскими играми? Или вдруг приспичило подышать свежим горным воздухом? В силу известных всем проблем со здоровьем Вильхельм редко покидал столицу. Кажется, не выбирался из Гратцвига уже как минимум лет десять.

– Думаешь, это правда? Король здесь? – спросила Женя, рассеяно размешивая ложечкой кофе.

Как и Эдвина, она почти не притронулась к еде. Как и Росмари, которая выглядела откровенно напуганной предстоящими игрищами. Выражение лица Лейфа тоже не воодушевляло. Кажется, глава семейства вчера решил взять пример с Левенштерна и теперь мучился похмельем. Одна Шанетт, как обычно, была весела и жизнерадостна.

И, как обычно, не затыкалась.

– Если это правда, тебе, душа моя, хорошо бы постараться, – обратилась она к племяннице и, посмотрев на неё в упор, добавила: – Будет чудесно, если её величество тебя запомнит. Ещё два-три года, и ты вполне можешь попытать счастье в качестве фрейлины. Мне бы очень хотелось, чтобы у тебя было то, чего я оказалась лишена, – она скосила на Флеминга не самый тёплый взгляд. – Насыщенная придворная жизнь, а не ранний брак.

Лейф никак не отреагировал на шпильку жены. Поморщившись, влил в себя уже не знаю какую по счёту чашку кофе и стал неуклюже разворачивать газету, чтобы отгородиться ею от «любви всей своей жизни».

– Королева тоже прилетела? – нахмурилась Женя.

Флеминг передёрнула плечами:

– Скорее всего, да. Она всегда его сопровождает. Или, по крайней мере, сопровождала раньше. Когда он ещё не был таким старым и немощ…

Шанетт осеклась, запоздало осознав, что говорит о своём правителе, и на некоторое время за столом воцарилось такое желанное молчание.

Нарушил его слуга, бесшумно приблизившийся ко мне. Склонившись, тихо сказал на ухо:

– Ваша светлость, за вами прислали машину. Его величество.

Я нахмурился. Резко поинтересовался:

– Что это значит?!

Глупый вопрос. И так ясно, что это могло означать: Вильхельму приспичило со мной встретиться. За час до отбытия поезда к Морнбьерским руинам, где должны были проходить игры.

Харгов король со своими харговыми капризами!

Лакей растерялся:

– Мне лишь велели передать…

Заметил, как в зал ресторана вошли драконы в длиннополых серых пальто с нашивкой на груди в виде трёх драконьих клыков. Такие носила личная охрана его величества, и было понятно, за кем они пожаловали.

– Эндер, что происходит? – Голос Жени дрогнул, стоило ей заметить, что законники приближаются к нашему столику.

– Всё в порядке. – Я поднялся, чувствуя на себе десятки любопытных взглядов.

Гомон стих, оборвался внезапно, сменившись напряжённым молчанием. Казалось, постояльцам отеля было слышно даже моё дыхание. Рычание, которое вот-вот готово было прорваться вместе с накатившей яростью.

– Эйрэ, – один из солдат поприветствовал меня коротким кивком. – Мне было велено…

– Вижу, вы решили, что слуги будет недостаточно? – раздражённо перебил я.

Лицо военного осталось невозмутимым, как и лица других моих без пяти минут конвоиров.

– Мы подумали, что так будет быстрее.

И сподручнее, если решу оказать сопротивление.

Я бросил по сторонам взгляд. Директор гимназии застыл с чашкой кофе в руках, Шанетт жадно ловила каждое слово, Эдвина с Женей были не на шутку взволнованы.

– Передайте его величеству, что я увижусь с ним вечером. После соревнований.

– У вашей воспитанницы есть наставница, – покачал головой прислужник короля, после чего, понизив голос, произнёс: – Вы, эйрэ, как никто другой знаете, что его велиечество не любит ждать.

Зато сам обожает заставлять других маяться в ожидании.

Словно прочитав мои мысли, военный примирительно добавил: