— Здарова, пацаны! — Ваня Студент ухмыльнулся и поднял правую руку. — Чё сидим, кого ждём?

— А тебя колышет? — один парень в чёрной куртке сплюнул на асфальт.

— А ты чё такой дерзкий? — парировал Студент, переставая улыбаться. — Зубы лишние? Или череп жмёт? А?

— Неправильно так с людьми говорить, невежливо, — другой, хриплоголосый взрослый мужик в кепке, который в окружении малолеток смотрелся явно не на своём месте, покачал головой. — Вот придёшь ты на хату, вот как будешь…

Он замолчал, ведь Студент достал беретту и снял с предохранителя. Малолетки, которые явно считали себя бессмертными, недовольно загудели.

— Ты меня жизни не учи, дядя, — угрожающе сказал Студент. — Наученный уже.

— Да и вообще, — к ним ближе подошёл Душман. — Я тебя где-то видел. Ты же знал Сержанта, да? Как он там чайку на зону отправил, забыл?

— Не забыл, — мужик в кепке, покачал головой. — Мы ничего не забыли.

— Тем хуже для тебя, — произнёс Душман. — Память бывает хорошая, а бывает, что в одну дыру залетело, а в другую вылетело.

— Особенно когда эти дыры лишние, — Студент громко засмеялся. — И так внезапно появляются, ха!

Вся эта кодла малолеток и эти блатные паханы, которые их привели сюда, начала гудеть, но уже без прежнего энтузиазма. Ведь у входа в ресторан собралось несколько крепких мужиков, бывших афганцев из бригады Душмана. С такими шутки не пройдут.

— Валите, — Студент показал на город. — И чтобы вас тут больше не видел.

Толпа начала медленно рассасываться, недобро глядя на ресторан и братву, которая его охраняла. Студент убрал пистолет за пояс сзади.

— Николаич, а чё их так много стало? — спросил он у Душмана. — Думал, задушили их, а они лезут откуда-то.

— А вот это, Ванюха, хороший вопрос, но ответа у меня нет. Ладно, пошли, послушаем, о чём они договорились.

— Мне тоже можно? — Студент удивился.

— Тебе точно можно. Даже нужно. А потом обговорим одно дело, как раз по этой проблеме.

Внутри зала ресторана, который сегодня не принимал обычных посетителей, за большим столом сидели всего двое, Крюков и его гость Захар. Они что-то вполголоса обсуждали, но когда за стол сели Душман и Студент, разговор не прекратился.

— А чего ты его сам не завалишь? — спросил Крюков, пристально глядя на собеседника.

— Не могу, — Захар покачал головой. — В законе он. Вот и…

— Ну, тем хуже для тебя, — Крюков закурил и пододвинул к себе пепельницу. — Но мы ещё обсудим это в тесном кругу. Давайте к серьёзным делам. А то по ящику показывают, что хищение предотвратили, а состав вернули на завод, а ты говоришь, что всё осталось в силе, только с китайцами надо ещё раз поговорить.

— Верно.

— Ну тогда давайте с этим разбираться, — сказал Крюков. — И вот это настоящий бизнес, а всё остальное — так, мелкие недоразумения, которые можно исправить.

Женя так и не сказал по телефону, что там случилось, сразу отключился. Экономил связь, а я перезвонить в ответ не смог, внезапно кончились деньги. Пополнить счёт на мобиле тогда было не так-то просто.

Нужно будет ехать в кассу и узнавать, почему не внесли платёж, который я сделал в пятницу. Карточек пополнения у нас ещё не было, не говоря о других способах оплаты. Всё строго через кассу по квитанции, и это всё может потеряться. Неудобно, ведь ещё же и входящие платные, один долгий звонок от кого-то болтливого, и прощайте деньги на счёте.

Доехал на работу на такси. Рядом с конторой стояла красная четвёрка с открытым багажником. Внутри машины никого, а дверь конторы была открыта нараспашку, внутри кто-то орал матом. Я вошёл внутрь.

— Макс, да скажи им! — вскричал Лёня, размахивая рукой. — Нам же за это таких п*** вставить могут! Хорошо, что я мимо шёл, зайти решил.

— Да ладно, дядя Лёня, — пытался успокоить его Женя. — Чё тут такого? Мы же частная охрана, в конце концов. Да и потише, услышат эти тебя, будут потом сами эту пургу гнать.

— Что такое? — спросил я, вставая между ними.

— Незаконное лишение свободы, — Лёня вздохнул. — Статья 127, пункт Б, совершённое группой лиц, от трёх до пяти лет.

— Нет никакого лишения, — спорил Женя. — Да и откуда они знают эту статью? Мы их взяли, теперь ждём прибытия прова… правохран… правоохра… звони ментам, дядя Лёня, своим коллегам бывшим. Было нападание на охраняемый объект, мы их задержали и вызвали наряд. Какие к нам вопросы? А у них ствол ещё был.

— Да один хрен, Женька, тут с этими законами такое творится, что ещё сами виноваты окажемся. Ладно, — Лёня успокоился и выдохнул. — Надо думать. Вот как в тот раз, только я тогда при исполнении был. Хорошо, что ствол был, может, выйдет отмазаться.

— Давайте к сути, парни, — сказал я. — Что там стряслось?

— Пришли два тела, — Женя потёр кулак, на котором были ободраны костяшки. — Один нашего возраста, и ещё один постарше, с куполами на груди. Кашлял ещё, как псина большая, кхе!

— Зэки бывшие, — из комнаты отдыха выглянул Артём.

— И начали нас прессовать, — продолжил Женя. — Свои эти базары гнилые вести, и крышевать нас хотели. Пушку ещё достали. Вот мы и… поговорили с ними, короче.

Пистолет всё лежал на полу. На первый взгляд это обычный ПМ, но судя по надписи «ИЖ-76» это газовый. Правда, пистолет был переделан под стрельбу боевыми.

А те два тела, которые пришли устраивать свои порядки, наши утащили в подвал, чтобы не убежали. Оба были закованы в наручники, недавно купленные нами, рты заклеены широким белым пластырем. У одного, старшего в рваной майке, разбит нос, у другого, помладше, текла кровь из губ и уха. Судя по его отсутствующему взгляду, ему досталось сильнее всего, будто Женя показал свой коронный пинок и ему.

— Вот это они нас крышевать приехали, — сказал Женя и резко отодрал пластырь от лица старшего.

— Волки позорные! — взревел тот. — Вы на кого…

Женя заклеил ему рот назад, и бандит яростно замычал. Ну, опять блатные, чего их опять так много стало? Мало нам обычной братвы? И что с ним делать?

— Варежку закрой, — Женя ощутимо пнул его ногой в бедро. — Или я снова разозлюсь.

Блатной замолчал, косясь на Женю. Ну, значит, это не полный кретин, раз понимает, что иногда лучше молчать. Я наклонился над ним и сдёрнул пластырь. Тот поморщился от боли.

— Спрошу один раз, — спокойно сказал я. — Кто это решил наехать?

— Мы, — прогундосил блатной и шмыгнул разбитым носом.

— И кто это вы?

Ответить он не успел. Сверху раздались тяжёлые шаги, и по лестнице спустились два милиционера в форме, у одного из которых был при себе укороченный автомат Калашникова. Я знал обоих.

— Здорово, Костя, здорово, Андрей, — я пожал обоим руки.

— Как оно, Волк? — спросил Костя.

— Неплохо. Всё как в тот раз. Опять наехали, крышевать нас собрались. Ничему не учатся.

— И кого это ты тут поймал? — Костя вздохнул и склонился над побитым. — У, морда блатная. Я тебе чё сказал вчера? Увижу ещё раз, засуну в камеру. Они вчера киоск крышевать хотели, который напротив нас стоял.

— Это вы его крышуете? — Женя хмыкнул.

— Попустись, Женька! Там пиво хорошее, всегда свежее, а мы за ним приглядывали, чтобы чего не случилось. Даже братки туда не лезли, а эти… Чё там, ствол у них, говоришь?

— А у этого чё? — Андрей передал автомат напарнику и склонился над вторым, чтобы проверить карманы. — О, наш клиент. Так, нам понятые нужны. Жень, не в службу, а в дружбу, пойдёшь?

— Не пойдёт, — грубо сказал Костя. — Он свидетель. Женька, будь другом, лучше сгоняй на улицу, найди нам понятых, пока ещё не ночь. У тебя форма, напугаются, пойдут как миленькие.

В кармашке у побитого бандита был маленький бумажный свёрток. Не думаю, что блатной держит там сахар или соль. При виде ментов он вообще отказался говорить, но это не имеет значения.

Но мне было интересно, кто они? Явно не пивзавод. Да и вряд ли мясокомбинат, там публика другая. Если бы те хотели на меня наехать, то сделали бы иначе. Рынок? Вряд ли, после смерти майора Богатова для группировки настали не лучшие времена. Лука ходит под Гошей, а его боевики разошлись кто куда. Значит, одна из других, более мелких банд, а может, это гастролёры.