— У вас тут хоть топор вешай, — сказал я, отмахиваясь рукой от клубов дыма. — Накурили, хоть бы окна открыли.

— Я твою сенсацию, Волков, даже не услышал, — Апрельский чуть приподнялся на локте левой руки, но сразу устало опустился назад. — А уже за неё получил сполна, ха!

Он и остальные засмеялись. Ну хоть чувство юмора у них есть, не унывают. Думаю, многие из них такого навидались, а то и испытали на своей шкуре.

— Простой разбой, — сказал он. — Вернее, хотели его инсценировать, будто обычные бандиты ограбить меня хотели, и в процессе случайно нанести травмы, несовместимые жизнью. Не в первый раз, кстати, такое со мной. Едва отбился, вспоминал молодость. Но всё равно навтыкали, будь здоров.

— В прошлом году так же было, — сказал морщинистый мужик с седыми усами. — Тогда тебе башку пробили, Лёша, из-за того расследования с финской водкой. Говорил я тебе, не лезь в эту тему.

— А вы его знакомый? — с подозрением спросил его рыжий сосед, глядя на меня.

— Кто они? — я посмотрел на Апрельского. — Твои коллеги?

— Да. Я же их собирал из-за тебя сегодня, только хотели собраться за столом в кафешке, а сидим в больнице. Какая хоть сенсация-то? Говори и знай, всё до каждого слова напечатаем, ничего не забудем.

— А если забудем, — рыжий заржал. — То сами чё-нибудь придумаем и допишем.

Все засмеялись снова. Я оглядел собравшихся. Эти журналюги не испугаются, напечатают, что я сейчас скажу. А в 90-е они ещё могли принести много проблем даже высокопоставленному чиновнику или офицеру, генерал Горностаев убедился в этом на собственной шкуре.

Только собрался говорить, как подумалось, что именно сегодня я заявлю о себе громче, чем раньше, уже на всю страну. Если раньше обо мне никто и не слышал, то теперь знать будут многие. Директор ЧОП, глава службы безопасности комбината, бизнесмен и прочее, тут уж как подадут.

— Генерал Кравцов из департамента экономической контрразведки занимается крышеванием крупных промышленных предприятий, устраняя несговорчивых владельцев, — заявил я. — Как и меня сегодня, используя спецназ. Но не только…

Ремезов тогда говорил, что не хочет выносить сор из избы. Но я его предупреждал, что если дойдёт до крайних мер, то использую всё, что знаю, и полковнику пришлось с этим согласиться. Он даже сам подсказал мне то, о чём я раньше мог только догадываться. Он только попросил не использовать это без нужды, только если не останется другого выхода.

Может быть, Ремезов бы и сейчас попросил, чтобы эта история не вышла за пределы Конторы, ведь тень ляжет на них всех. Но вряд ли самого Кравцова заботит репутация службы.

А ещё сегодня пролилась кровь, и генерал ответит за это по полной.

— Но это не самое страшное, — продолжил я. — Генерал Кравцов связался с иностранными разведками, чтобы продавать за рубеж секретные разработки в области вооружений и ракетных технологий. Он крышует передачу оружия кавказским сепаратистам с армейских складов и прямо с заводов в очень крупных размерах. А ещё продаёт китайцам засекреченные исследования и оставшиеся образцы биологических разработок и вирусов с закрытых советских объектов. Это только то, что я знаю, но знаю я каплю в море. Несколько контейнеров его коллеги-контрразведчики смогли остановить на границе, а сколько не смогли или он прикрыл? Очень много. Всё это — государственная измена.

Стало тихо, а потом начались вопросы. А я говорил про комбинат, про то, как вывозили контейнеры, прикрываясь алюминием, а затем через контрабанду нефрита и остальное.

Но этот удар Кравцов запомнит. Уже скоро ему придётся со мной связаться, чтобы я хоть как-то замолчал, раз уж не получилось меня убрать. Даже стрелять ему теперь в меня опасно, обвинения сразу посыпятся на него. Впрочем, он ещё может воспользоваться этим вариантом, а потом надеяться, что пронесёт.

Но отмываться ему придётся долго, а времени у него осталось мало. Меньше месяца.

В палате я пробыл аж больше часа, пока медсестра не выгнала всех, чтобы больной отдыхал. Апрельский сильно жалел, что сам не сможет обо всём написать, но я пообещал, что сразу свяжусь, если всплывёт что-нибудь ещё.

— Босс, — в вестибюле больницы ко мне подошёл Олег. — Тут два типа хотят видеть. Я их проверил, что без оружия.

Оба ждали в стороне, я их не знал. Один — высокий и крепкий мужик с аккуратной бородкой, одетый в потасканный пиджак. Настолько смуглый, что походил на араба. Второй — мордатый, с широкими плечами и накачанными руками, но передвигался он в кресле-коляске, потому что ног ниже колен не было. Сверху была одета камуфляжная куртка.

— Ты Волков? — спросил высокий. — Я Ильдар, а это Павел, — он показал на мужика в коляске. — Мы тут услышали про майора Елагина, хотя ещё утром говорили с ним по телефону.

— Хорошо его знали?

— Да, — хрипло сказал Павел и повернул коляску ко мне. — Он с нами говорил, что ты ему одно дело предлагал на Кавказе, хорошее. Но сегодня его грохнули, и он нас с тобой познакомить не успел.

— Так вот, — Ильдар внимательно посмотрел на меня. — Раз он нас свести не смог, мы сами на тебя вышли. Ещё будешь заниматься? Не передумал? Не испугался?

— Вас-то я и хотел искать, — твёрдо сказал я. — Заниматься этим будем, несмотря ни на что. Добро пожаловать на борт.

— Парни крутые, — первым же делом сказал Женя, когда их увидел. — Я раз видел, как спецназ работает, там ваще, Волк, не поверишь. Такое творят.

Я не видел, но Женя вряд ли бы стал так говорить просто так.

Эти двое военных в отставке вышли на меня через Славу. Павел и Ильдар явились в больницу проведать Мишаню, думая, что он очнётся и что-нибудь скажет о покушении. Там их и нашёл Слава, который ждал недалеко от палаты, думая, что кто-то может явиться добить раненого.

Они поговорили, Слава им поверил и направил ко мне, а он человек осторожный, кому попало не верит. Так что поработаем и с этими парнями, раз они такие крутые. Посмотрим, что они могут.

Но первое впечатление, когда я объяснил им суть, было положительным. Внимательно выслушали, указали на недостатки в плане, дали ценные советы и принялись обсуждать, как сделали бы сами. И что заставило меня проникнуться к ним уважением — то, что надо вытаскивать, они даже не обсуждали, для них это было естественным.

Их помощь пригодится. В этом деле, которым я начинал заниматься, не поможет юрист за сто баксов в час и знакомства в милиции. Это дело вообще ещё никто у нас в стране не начинал. И я, не будь у меня уверенности в завтрашнем дне, не полез бы во всё это.

Но даже если пережить 90-е, надо будет жить и потом, а для этого нужно набирать влияния, находить полезные знакомства и контакты везде, где можно. А с этой темой мы можем получить значительно много влияния и заработать кучу репутации. Больше, чем с одного только комбината.

И очень желательно не допустить просчётов и избежать судьбы другого человека, который будет заниматься подобным через 20 с лишним лет.

Обсуждали дела весь вечер и часть ночи. Во избежание проблем, окна в гостинице были закрыты наглухо, да и номер был другой, не оформленный на меня. На столе разложили бумаги и карты, а я вкратце сказал своё представление о том, что это за структура может быть, и какие в неё предложения вносил покойный майор Елагин, которым этим делом загорелся. Когда очнётся Мишаня, тоже сможет добавить что-нибудь ещё, он с Елагиным виделся часто.

Ильдар и Павел разные. Ильдар говорил в основном по делу, Павел, наоборот, только и трещал обо всём подряд. Ильдар не говорил, откуда он, но Елагин упоминал, что он из разведки. А вот Павел — спецназовец, потерявший ноги в Чечне. Но сами они о своей службе распространялись мало.

Павел иногда гонял свою коляску вокруг стола, подъезжал вплотную, потом отъезжал к стене или к окну. Сильные руки без труда крутили колёса.

— Честно, Волк, такое бы услышал, не поверил, — сказал он, косясь на меня. — Обычно олигархи собирают людей себе в службу безопасности, чтобы их тушки охраняли, а не для того, чтобы по горам носились, людей вызволяли и с чехами воевали. Частная армия, говоришь? Слово-то страшное, частная.