И всё было хорошо, пока не умерла мама. По какой причине она начала быстро увядать и скончалась, установить так и не удалось. Была куча противоречивых диагнозов, но с моими познаниями они шли в разрез. Меня до сих пор терзают смутные сомнения, я почти уверен, что её смерть не случайна, а лишь одно из звеньев цепи разворачивающихся событий.

Папа с полгода погрустил, потом успокоился и нашёл себе новую жену, княжну Софью Тимофеевну Сугорскую. Зачем княжне граф, спросите вы? Она была младшей дочерью в семье и брак оказался взаимовыгодным. Ну по крайней мере со стороны так казалось. Отцу нужны связи, князю не мешало развитие в новом регионе. Сначала «мама» вела себя неплохо, словно пыталась заменить мне мать, которую за недолгие два года привык считать родной. Даже баловала без причины. Разгубаститься отпрыску, однако, долго не дали, сразу после свадьбы она начала меня прессовать, и, чем дальше, тем сильнее.

Отцу факты наших столкновения показывались под углом, выгодным новой графине. Соответственно его отношение ко мне тоже изменилось до невыносимости. Мою версию происходящего он и слышать не хотел. Несколько лет я строил план побега, так как в такой жизни не видел перспектив. Особенно глядя, как носит на руках совместного сыночка моя «маманя», папа тоже не отставал. Я бы вечно оставался в его тени и единственная возможная роль на будущее — «принеси-подай». Добровольно отпускать меня тоже никто не собирался. А иначе кто принесёт и подаст?

Прибыв в стольный град Москву, поступил в академию СГБ — службы государевой безопасности. Зачем мне это надо? Затем, что здесь открывались широкие просторы для развития скрытого дара, о котором моя (теперь уже бывшая) родня и не подозревала. Я сам ещё не был уверен, что понимаю, что он из себя представляет, но я точно знал, что он есть.

Кроме того, это и новые связи, и положение в обществе. А главное — неплохое жалование и обеспечение всем необходимым. А ещё для служащего в элитном подразделении продвижение по иерархии значительно проще. И наконец самое главное — я страстно мечтал отомстить. В первую очередь Софье. Тупо пойти и убить мог бы и сейчас, но тогда и самому не поздоровится. Нет, месть будет неторопливой и непредотвратимой, на это понадобится много времени и надо отрастить соответствующие зубы. Я знал, что у неё сильный дар, как бы она это не скрывала.

Призрак недавнего прошлого оставил глубокий след в моей душе. Мачеха так долго и старательно прогибала меня, заставляя ходить по струнке и наказывая за каждое отклонение от заданного курса даже на миллиметр очень жёстко. Злость и неприязнь копились внутри, не имея шанса выйти наружу.

Теперь же, когда я стал самостоятельным, демоны вырвались на свободу и заставляли взрываться адским пламенем на каждую попытку кого-либо мои свободы ущемить. Мои друзья смирились с мыслью, что я лидер и именно я в звене главный. Сначала бывало недоумение и роптание, но все убедились, что так даже лучше. В любой непонятной ситуации моё решение чаще всего оказывалось единственно верным и успешным.

Ковыряя вилкой кусочки говядины по-Строгоновски (вот совпадение, да?) с нежным картофельным пюре, я пытался найти ценное в лентах новостей Самарской губернии, не забывая шерстить и соцсети. За последнюю неделю накопал немало о передвижениях и действиях герцога Альтенбургского и его подопечных, но никаких дельных зацепок так и не получил. Видимо так и не докопался. Периодически ловил себя на мысли, а почему я вообще о нём думаю? Ведь у меня нет ни единого доказательства, что я ему интересен. Здесь была больше чуйка, чем логика, но второе мне нравится больше, поэтому я буду рыть и копать.

Голова уже трещала по швам. Я собрал вилкой остатки остывшей пюрешки и соуса, закинул в рот и решил пойти прогуляться, познакомиться с городом. Вышел с Гаванской на Набережную и направился в северном направлении, когда телефон в кармане брякнул, оповещая о поступлении сообщения на криптомессенджер. Это бывало не часто, и я сразу решил глянуть.

Увиденное заставило поневоле напрячься. С приславшим я не виделся около года, а сейчас он предложил встретиться. Мы однажды договорились больше не встречаться вживую, и общались только через теневые чаты. Причиной тому его участие в моем таинственном исчезновении и изменении личности. Мой лучший друг детства был талантливым хакером. И хакал он не только компы, но и саму жизнь. Ему в жизни досталось ещё хуже, чем мне. Мать умерла и отчим видел в нём только прямого конкурента и главную помеху в жизни. И однажды он хакнул свою жизнь и мою, за компанию. Потому, что мы были закадычными друзьями и родственными душами, изгоями в собственном доме.

Зачем он решил сейчас так рискнуть нашей тайной? Что-то случилось? Меня рассекретили? Он ждал меня в непопулярном трактире в трёх кварталах отсюда, расположенном в глухом переулке и известном лишь местным любителям пенных и крепких напитков.

Сердце от навалившихся мыслей заколотилось, мир пошатнулся. Игнорировать его приглашение я не собирался, хоть и не рвался на встречу. Слишком рискованно, но, с другой стороны, кто нас здесь знает? Спокойной походкой скучающего бездельника я направился по указанному адресу по параллельной улице, собираясь свернуть куда надо, когда точно буду уверен, что за мной не следят.

Несколько раз изменяя направление движения по дворам, я убедился, что нет хвоста. Не то, чтобы я ожидал его наличия, просто привычная предосторожность. Об этой встрече вообще никто не должен знать, ни однокурсники, ни, тем более, вездесущие люди герцога, правда я пока не до конца уверен, что наблюдатели принадлежат именно ему. А может быть мне просто показалось и за мной никто не следит?

Рюмочная «старый пёс» находилась в цокольном этаже скрывающего свою древность под новой краской трехэтажного дома. Я спустился по истертым бетонным ступенькам и открыл потрепанную временем тяжелую дубовую дверь, удерживаемую по старинке тугой ржавой пружиной. В длинном зале стояли два ряда столиков. Уже вечерело и через небольшие, высоко расположенные окошки, проникало совсем немного света, что удачно маскировало немытый пол и старые грязные обои на стенах. Пройдя мимо барной стойки, которая была самым освещенным и ухоженным местом в этом заведении, я увидел в дальнем углу одинокого посетителя.

Сделал несколько шагов в его сторону и замер. Это был не он! Хотя нет, глаза точно его. И то, как он, улыбаясь, поднимал правый уголок рта, тоже никуда не делось. Заметив моё замешательство, он заулыбался ещё шире.

— Не стой пнём, граф Бестужев! — воскликнул Витя, встал и двинулся мне навстречу.

Он даже тембр голоса поменял, как и я. Вот только он меня в новом образе видел, а я его нет. Я шагнул ему навстречу, и мы крепко обнялись.

— Привет, дружище! — сказал я, похлопав его по спине. — Как тебя зовут то теперь?

— Имя менять не стал, но теперь я не барон Ланской, а граф Виктор Афанасьевич Рылеев! Можешь поздравить с повышением.

Мы заказали по кружке темного пива и слабосоленую нерку. С полчаса сидели трещали, вспоминая, как строили планы, улепетывали из дома. Делились впечатлениями о новой жизни. Витя поступил в высшее училище внешней разведки Российской Империи. Там он нашёл выход своим навыкам и амбициям. Но встретились мы не просто поболтать, я понимал. Ждал, когда он сам начнёт говорить. И он начал.

— Герцог Альтенбургский активно сотрудничает с твоим отцом, ты же в курсе?

— Уже да, — ответил я, сделав глоток пенного. — Слежу за новостями.

— Молодец. А знаешь, зачем?

— Расширяет сферы влияния, вкладывает свои капиталы, чтобы их преумножить. Тут ведь и ежу понятно.

— Ну, как бы да. Он собирается вложиться в новый цех завода, но для серьёзных вливаний у него маловато средств, скорее всего он лоббирует чьи-то ещё интересы, но это имя пока держится в секрете. Даже я ничего не смог нарыть. Теперь «Лада» будет выпускать не только средний класс и спорткары, но и гоночные болиды.