— Вполне ожидаемо, — ответил я. — Спортивные автомобили их конёк. Пора выходить на новый уровень.

— Думаешь, твой отец не справился бы сам? А батюшка его супруги уже имеет определённый пакет акций концерна и тоже смог бы вложиться в новое расширение.

— Насколько я знаю, собственное дело рода Сугорских буквально терпит бедствие и все усилия они вкладывают в поддержание на плаву своего агрокомплекса. У него появились серьёзные конкуренты на этом поприще. Возможно, доход с акций Лады помогает ему не обанкротиться окончательно.

— Абсолютно верно. Ты уже догадался, что происходит?

— Хотят оттеснить Сугорского?

— Со стороны выглядит примерно так, но не всё так просто. Софья имеет немалый вес над мужем, могла бы просто встать грудью на пути новых инвесторов. Но она этого не делает.

— Думаешь, что она заинтересована в разорении собственного отца?

— Вот это точно вряд ли. Я вскрыл их переписку. Сугорский сам толкает дочь чуть ли не в объятия сыну герцога. Ну это так, образно. На самом деле, насколько я понял, она активно участвует в продвижении договоров о постройке нового цеха с поддержкой герцога. Только никак не могу взять в толк, почему.

— Ты знаешь, Вить, мне на самом деле настолько глубоко начхать сейчас на бизнес отца и уж тем более его новой жены, что даже не могу взять в толк, зачем мы это всё обсуждаем.

— Мне кажется, что все эти взаимодействия не возникли из воздуха просто так. Внешне всё выглядит, как новый взлет концерна на ещё большую высоту. Думаю, они понимают, что ты не в болоте утоп, а просто сбежал. Может таким образом хотят вернуть тебя назад? Имя графа Строгонова на первых полосах газет мелькает всё чаще. Но, вполне возможно, что моё предположение сильно отличается от истины.

— Да на хрен я им сдался? Я в последние годы был второй запаской в багажнике. Сдуло ветром и слава Богу.

— Ну почти. Только люди Альтенбургского, насколько мне известно, большинством своим из числа внештатных сотрудников, шастают по городам и весям, выискивая следы Дмитрия Михайловича Строгонова. Пока это делают довольно скрытно и ненавязчиво. Нет полной уверенности, что это не с подачи твоего отца или Софьи. Может всё-таки они ищут тебя из благих побуждений? Я конечно не богу быть уверен, ну а вдруг?

— Пусть ищут, плевать, больше года прошло. Меня больше нет. Я утоп в болоте, назад путь отрезан.

— Ну смотри, я тебя предупредил. Если ещё что нарою, буду держать в курсе.

— Спасибо, Вить, — я протянул ему пятерню. — Я понял тебя, буду внимательней. Давай ещё по кружечке.

— Почему бы и нет, — он осушил до дна свою кружку и громко стукнул ей по столу. — Давай повторим. Не ожидал, что в этой дыре подают столь качественные напитки. И рыбка свежая, самое то.

Мы просидели ещё с полчаса, выпили по третьей, поделились впечатлениями от своих учебных заведений и разошлись когда уже темнело, соблюдая все меры предосторожности. Счет оплатил он, а когда я рыпнулся, сказал «разбогатеешь, оплатишь!» Похоже у него неплохо обстояли дела с финансами.

Я осторожно выглянул из-за двери. Лишь один удаляющийся прохожий, который, судя по походке, вряд ли являлся чьим-то соглядатаем. Небрежно одетый мужчина был изрядно пьян, его заметно шатало. Мы выпорхнули из цокольного этажа и пошли в разные стороны.

Идти домой вроде рано. Ковыряться в грязном белье экс родни надоело. А почему бы и не принять приглашение Андрея? Ну я же ненадолго. Питейный дом Проскурина находился не так далеко.

Музыка и шум голосов были слышны даже на улице. Перед входом стояли два могучих охранника, которые сначала попытались меня остановить, но увидели фамильный герб на кармане рубашки и услужливо открыли дверь.

Количество народа в клубе меня поразило, вроде не пятница. Хотя летом у богатеньких и беззаботных аристо пятница могла быть семь раз в неделю, чему тут удивляться? Уже неплохо подвыпившая толпа прыгала на танцполе под самый модный столичный хит. Я протиснулся вдоль стеночки вглубь помещения и за дальним столиком увидел свою братву, меня они ещё не заметили.

— Катюха, всё-таки решилась? — прокричал я ей почти в ухо. На фоне громкой музыки только так можно рассчитывать, что буду услышан.

— Ну нахрена так орать? — она сначала подпрыгнула от неожиданности, потом стукнула меня кулачком в бок и улыбнулась. — Да там сегодня выступление отменилось, решила сюда махнуть.

— Променяла сочных девчонок на грубых мальчиков? — сказал я, усевшись рядом с ней и ехидно подмигнув. — Или грубые подколы Антохи всё-таки больше нравятся, чем обсуждение новых трусиков с наглядной демонстрацией?

— И ты туда же? — устало отмахнулась Катерина. — Вы все реально считаете, что там сборище лесбиянок?

— А что, нет? — удивленно воскликнули мы в три голоса.

— Да ну вас! — Кэт надула губки и отвернулась к танцующей толпе.

В это время официант поставил на стол длинную доску, заставленную в три ряда разномастными шотами.

— О-о-о! — восторженно прокричал Андрей. — Кать, хватит дуться, давай выпьем! Это самый большой и самый клёвый сет настоек у Проскурина.

Опрокинув ароматный, но перехватывающий дыхание шот, я краем глаза заметил, что на меня кто-то пристально смотрит. Я неторопливо поставил стопку на стол, закинулся оливочкой и, как бы невзначай, посмотрел в ту сторону. Увидел лишь пустой стул перед барной стойкой. Спина уходящего мелькнула в толпе и исчезла. Лица я не увидел, но силуэт и походка показались подозрительно знакомыми.

Утро оказалось не особо добрым. Я старался не налегать вчера на горячительное, но, похоже не рассчитал. Башка гудела, как упавший с полки медный таз. Бутылка ряженки и прохладный душ привели в чувства. Надел казенный костюм, сунул пистолет в кобуру подмышкой и направился в учебный корпус, куда уже стекались остальные практиканты для получения нового задания на день. Оказалось, что из наших я пришёл первым. Ну правильно, первым вчера ушёл, сегодня первым пришёл.

Андрей и Антон зашли через пару минут, а Катерина перед самым звонком. За длинным столом сидели пять боевых звеньев по четыре человека, итого два десятка. Куратор, штабс-капитан Михаил Никифорович Дементьев, критично осмотрел помятые рожи моих друзей, покачал головой и раздал распечатки с вводными данными по локациям, в которых мы сегодня должны навести порядок. Даны рекомендации по доукомплектованию оружием и боеприпасами.

Село Андрейково находилось совсем недалеко за городом, но ситуация осложнялась тем, что врата открылись в чаще леса в паре километров от самого села. Штабс-капитан вычислил, что из всех групп первой ступени достигли пока только мы, и трудно жующееся задание отдал именно нам. Возможно из вредности или чтобы неповадно было выпячиваться. Хотя причина на самом деле была не в этом. Остальные были слабее и могли наломать дров, а то и вовсе сгинуть.

— Ну, дядя Миша! — недовольно пробубнил Антон, когда мы запрыгнули в Волгу и Андрей стартовал, как в последний раз. — Ну, подсудобил!

— Антон, хватит ныть! — не выдержал я, доставая из подлокотника свой любимый холодненький вишневый сбитень. — Можно подумать, что дядя хочет от тебя избавиться. Насколько помню, вы вроде не враждовали.

— Да что ты знаешь о вражде? — огрызнулся он. — У тебя если и есть родственники, то хрен знает где, и ты их видеть не видишь! А у меня вокруг эти постоянные намеки, недоговорки, подозревалки и обижалки! Ни дня спокойного, чтобы никто ни на кого батоны не крошил.

— Я бы может и рад был на кого-то покрошить батон, — протянул я, безучастно уставившись в окно. — Только совершенно не на кого. Разве что только на тебя. Такой вариант устраивает?

— Как-то не особо. Вон на Кэт покроши, ей нравится, когда не жизнь, а нервотрёпка. Да, сестрёнка?

— Иди ты в задницу, дорогой! — огрызнулась девушка, но тему развивать не стала.

— Опять объявились твои заклятые друзья, Кэт? — решил осведомиться я, увидев в зеркале, как она насупилась.