— Хорошо. А то нападут, и непонятно, можно им сдачи давать или нет. На хвост хотят сесть или стрелять?

— Какой стрелять? — Слава делал вид, что осматривает зеркала. — Народу куча ходит, а у них тачка приметная.

— Мало ли что у них на уме. Сколько их там?

— Трое. Все смотрят на тебя.

— Хм, — я задумался. — Это явно не хвост, у них другая цель. Может, выманить их? А то чего время тянуть? Сделаю вид, что прощаюсь с вами и иду за сигаретами, тогда сразу поймём, чего они хотят. А вы меня прикроете, лучше вас с этим никто не справится.

— Опасно, Волк, — сказал Женя.

— Так я в тачке буду, — я показал на мерс. — Иначе бы так нагло не полез, и вряд ли у них гранатомёт есть.

Недоумевающего водителя я оставил на тротуаре, пожал всем руку, как при прощании, а сам сел за руль и завёл двигатель. Надо привыкнуть к новой машине, потому что Мерс и правда очень тяжёлый, но в то же время норовистый. В салоне пахло кожей от новенького сиденья и одеколоном. Доносились звуки улицы, но я прикрыл окна, нажав кнопку, и заблокировал двери. Стало тихо.

Я медленно повернул за угол, в ту сторону, где находился магазин, в котором были вчера, привыкая к весу бронированного «кабана». Улочка узкая, людей мало, машин тоже.

Сразу заметил, как следом за мной, особо и не скрываясь, проехал красный Шевроле с тремя бандитскими рожами. Не, это не профи. Да и кажется, их задача не следить за мной или убрать, а просто запугать.

Я остановился у тротуара, они же затормозили прямо посреди дороги и выскочили наружу.

— Из машины, б**! — рявкнул очень накачанный и смуглый аж до черноты мужик в тёмных очках, которые носил несмотря на пасмурную погоду, и начал с силой дёргать дверь машины. Его голос звучал очень приглушённо.

А ведь идиоты даже не знают, что Мерседес бронированный. Смуглый и его приятель, бритый наголо, зачем-то начали яростно бить локтями в стёкла. Не особо помогало, только отбили себе всё, а их пыхтение и сдавленную ругань я даже не слышал. Третий был поумнее, догадался взять из машины биту, хотя и она вряд ли поможет пробиться ко мне. Зато люди вокруг торопливо расходились, иногда боязливо глядя на происходящее.

— Вылезай! — взревел смуглый и полез в карман.

Замучаются они меня отсюда выкуривать. Но тут уже прибежали наши.

— Милиция! — рявкнул Лёня, на долю секунды вогнав троих быков в ступор, и сразу опрокинул на асфальт самого здорового отработанным приёмом.

Слава наставил пистолет на лысого, велев бросить биту и лечь, а Женя врезал по уху смуглого, так сильно, что тот упал, выронив кастет, который загремел, упав на решётку ливнёвки.

А следом упал Лёня, скривившись от боли. Я тут же вылез и бросился к нему.

— Что такое?

— Чё случилось, дядя Лёня? — Женя склонился над ним с другой стороны. — Ножом ударили? Ранили? Снайпер?

— Спина, ё-моё, — прохрипел Лёня, держась за поясницу. — Спину прихватило… ох, ёкалэмэнэ, куда ж так сильно-то? Нахрена я его бросал-то?

— Так, — я огляделся и заметил приставленного к нам охранника, который стоял в стороне, с недоумением глядя на нас. — Ты город знаешь лучше. В больницу его, срочно, я проверю. Денис, — я позвал Машукова. — Пока никого нет, выясни, кто это такие, и что им надо.

— Да уже готово! — отозвался Слава и пнул лежащего смуглого в спину носком острых туфель.

— От Ивана Владимировича, — простонал смуглый. — Он велел срочно доставить вас к нему.

— И куда? — спросил я.

— Тут рядом, кафе одно, он там ждёт.

— Ну раз так хочет поговорить, — я задумался. — Ждём, когда приедет охрана, и нанесём ему визит.

Лёню увезли в больницу на удачно попавшейся рядом машине скорой помощи, а мы отправились на моей новой тачке в сопровождении охраны туда, куда нам указал смуглый. Естественно, мы взяли его с собой.

Значит, Ванька Магаданский узнал о нашей встрече с Кравцовым и решил закончить свою вражду с ним нашими руками. Только решил наехать силой и запугать, но теперь придётся отдуваться, потому что мы едем к нему сами, во всеоружии. Такой союзник мне не нужен, но я всё равно выдавлю из него максимум возможной пользы в этом деле, раз уж он сам явился к нам.

И как я думал, Иван Владимирович, он же Ванька Магаданский, решил всё отрицать. А что ему делать, когда в кафе охраны мало, а за моей спиной стояли серьёзно настроенные парни.

Худой, жилистый мужик лет пятидесяти, в очках и костюме при виде нас встал, подошёл к смуглому, которого мы грубо втолкнули в помещение кафе, и залепил ему по морде звонкую пощёчину.

— Я тебе чё сказал⁈ — взревел он. — Пригласить Максима Михайловича Волкова на встречу! А ты чё? Совсем попутал? Напасть решил? Тебе чё, в этой качалке гиря на башку упала?

— Извините, Иван Владимирович, — оправдывался смуглый. — Я подумал, что надо его…

— А не надо тебе думать! Я за тебя думаю! Потому что ты думать совсем не можешь! У тебя в башке насрано потому что!

Ванька Магаданский откашлялся и продолжил спокойным голосом, глядя на меня:

— Максим Михайлович, — он развёл руками. — Под рукой нет подходящих кадров, а эти дуболомы слушают жопой и делают всё через жопу. Нехорошо получилось.

— Ещё бы, нехорошо. Ведь я пришёл сам, а не связанный с мешком на голове.

— Уверяю, так никто не планировал, — он даже злился, что приходится оправдываться. — Мне нужно было с вами поговорить по одному вопросу.

Надавить на нас силой не вышло, поэтому он будет хитрить. Но мы всё равно видим его насквозь.

Интересно, если бы у этого Ивана Владимировича вышло взять меня силой, то что бы случилось дальше? Наверняка вывезли бы в подвал, пинали бы там и запугивали, а после приковали бы меня к стене. А потом бы пришёл спаситель, Ванька Магаданский, он же бизнесмен Иван Владимирович, накричал бы на эту братву, а потом бы освободил меня, чтобы использовать в своих целях.

Ну или это проверка на вшивость, как я себя поведу при наезде. Блатные любят прощупывать, где можно надавить, а где нет, и какой ответ я могу дать. Помню, как Эдик, когда ещё был в своём уме, тоже пытался меня испытывать через своих подчинённых, но быстро перешёл к более хитрым интригам. Правда, ему это не помогло.

Так что этот мини-спектакль, где гневный пахан кричит на нерадивого подопечного, меня не обманул. Да и не нравилось мне это, я вот на своих людей никогда бы не сорвался при постороннем. Я и так на подчинённых никогда не ору, даже в первой жизни на железке редко повышал голос.

Но раз всё повернулось таким образом, надо подумать, как использовать его в своих целях и не дать ему использовать нас. И нужна будет какая-то демонстрация силы, чтобы и у остальных не было желания так грубо на меня наезжать. В Чите тогда мы вместе с чекистами и ОМОН нанесли визит в одну сауну, и никто из тамошних авторитетов не пытался потом на меня давить. Здесь нужно нечто подобное. Так уж всё работает в эти времена, а за связи с ментами и ФСБ давно уже никто не предъявляет.

Надо подумать, как сделать лучше.

— Выйди! — прикрикнул Ванька Магаданский на смуглого подчинённого и посмотрел на меня. — Присаживайтесь. Я очень не хочу с вами ссориться, и, надеюсь, случившееся не испортит наши отношения. Если что-нибудь хотите, то всё за счёт заведения. Меня зовут Иван Владимирович. Позвать официанта?

— О чём должен был быть разговор?

Я уселся за стол, показывая, чтобы Денис, Слава и Женя сели рядом, а остальные вблизи. Будем давить на него, раз нас больше.

— Вы молодые, — он усмехнулся. — Всё хотите побыстрее…

— Ваши люди на меня напали, — твёрдо сказал я. — Но я вместо того, чтобы вызвать побольше людей в бронежилетах и с автоматами, чтобы они разносили все связанные с вами точки, сначала приехал сюда всё обсудить. Вдруг, и правда, произошло недоразумение, — я поглядел на Славу и Женю, но никто из них не хмыкнул. — И что так никто не планировал. Всё же можно обговорить, у нас не 93-й год.