Но пока на рынке так и остаются три силы, и банду Эдика в его отсутствие не сожрут. Хрупкий статус-кво продержится ещё, правда, надолго ли его хватит? В любом случае, чем меньше стреляют, тем лучше для всех.

— Договорились, — сказал Мишаня. — Эдик на это согласен.

— А ты откуда знаешь? — Студент хмыкнул.

— Он мне сразу сказал, что вы затребуете. Так и вышло.

— Значит, договорились, — вставил я. — Тем лучше. И ещё одно — договор на охрану торгового центра заключаете со мной, на охрану стройки тоже. Раз всё легально, то и охрана должна быть. Вот это моя цена за участие, как я и предупреждал.

— Ты, Волк, своё не упустишь, ха, — Студент достал сигареты, посмотрел вокруг и убрал. — Главное — этого Монтёра в узде держи, а то этот урка блатной раздражает.

— Он сделает так, как велел Эдик.

— Тогда за дело.

Оба неохотно пожали друг другу руки, и Мишаня свалил. Студент чуть подзадержался. Я вышел вслед за ним на улицу и поднял воротник, а то ветер был совсем холодным. В воздухе чувствовалась пыль.

— Я думал, вы побольше затребуете, — сказал я.

— Пусть остаются, эти блаторезы, — он усмехнулся и достал пульт сигналки от своей машины. — А то Иваныч говорит, если их сильно сдавить, сразу обосрутся… только он как-то литературно сказал. А пока они на месте, Череп наглеть не будет. Он Мишаню боится… правда, как бы он не грохнул его раньше времени…

Этим вечером, Новозаводск, кафе Инга

— Вот ещё один, — Вова Рязань откашлялся. — Братва врывается на фирму, все в масках, у каждого волына. Кричат: ограбление, лавэ на стол! А хозяин фирмы это услышал и аж выдохнул от облегчения. Говорит: а, так это вы, ребята! А я уж подумал, налоговая полиция пришла!

Игорь Крюков засмеялся и отпил пива. Он сидел во главе стола и просто слушал разговоры бригадиров пивзавода. Но разговоры не о делах, а просто болтовня в ожидании, пока Крюков не уехал в Читу.

— А я чё-то думаю, — произнёс Старый. — Своего может отправить в Читу учиться? Башка-то варит, не то что у меня. Я-то вечерку едва закончил, а у него одни пятёрки в школе.

— Так ты его учителей наверное утюгом пугаешь? — Вова Рязань громко засмеялся.

— Да они даже не знают, кто он такой. У него же фамилия жены, не моя. Мы же это, в разводе с ней.

— Отправь в Москву, — предложил Крюков. — Или вообще за границу. Когда мои подрастут, отправлю куда-нибудь в блатное место, крутые дипломы у них будут.

— Не, за бугор далеко.

— Смотри сам. Ладно, братва, — Крюков хлопнул себя по коленям. — С вами хорошо сидеть, да ехать пора. Ванюха, с тобой всё обсудили, — он посмотрел на Студента. — Всё как договорились с тобой, держи это дело на контроле.

— Замётано, Иваныч.

— Иваныч, — к Крюкову подскочил Большой. — Слушай, я хотел переговорить насчёт фур в Китай и…

— Со Студентом, — отрезал Крюков и с трудом поднялся, опираясь на стол. — А я погнал.

Он распрощался со всеми, накинул дублёнку и вышел на улицу, где его ждала заведённая машина с охраной.

— У тебя в башке чё-нибудь есть, Большой? — тихо спросил Студент. — Там РУОП под нас копает, ФСБ копает, а ты с такими базарами к нему идёшь.

— Да я думал…

— Хреново ты думал. И я при Иваныче не стал говорить, но ты чё рядом с Черепом на выходных тёрся? Какие дела у тебя с ним?

— Так это, — Большой потёр затылок. — Там насчёт Казанцева разруливал. Тот пацан, который мне в Крузак врезался.

— Которого ты на счётчик поставил? — Студент усмехнулся. — Запомни, Большой, на счётчик ставят в двух случаях — ты знаешь, что тебе вернут деньги потом с процентами, или точно знаешь, что не вернут. Вот тогда другим путём будут расплачиваться, натурой, если есть что предложить полезного. В остальных случаях бесполезно, и этот пацан ничего бы тебе не вернул.

— Да я знаю. Но он родственник одного знакомого Черепа, вот Гриша за него и попросил. Договорились, что пацан мне отработает летом на даче, а тачку Череп поможет продать какому-нибудь лоху в Чите по полной цене.

— А чё он ко мне-то не пришёл с этим? — строго спросил Студент.

— Да мелочь же, перетёрли меж собой, и всё, тихо-мирно получилось.

— Ну смотри мне, я ему позвоню. А про фуры завтра ко мне подходи, обсудим.

Студент вышел, Большой собрался сматериться, но оглядел остальных бригадиров и промолчал. Вова Рязань пожал плечами, сочувственно глядя на Большого, и начал рассказывать новый анекдот…

Через двадцать минут все разошлись. Большой немного поездил по городу, глядя в зеркало, и пытался дозвониться до нужного номера, но трубку не брали. Не отвечали и на домашний.

Но вскоре Череп перезвонил сам.

— Гриша, здорово, — сказал Большой. — Есть проблемка…

— Езжай в Старый Город, — произнёс Череп и отключился.

Пришлось ехать по трассе за город, пока Большой не добрался до нужного кафе «Старый город». Рядом со входом был припаркован белый Мерседес и чёрный джип Шевроле, больше никаких машин не было. Впрочем, после тройного убийства на новогодних праздниках место начало пользоваться дурной репутацией, многие ехали по трассе дальше в сторону другого кафе.

— Уже закрыто, — сказал зевающий официант, преграждая ему путь. В тёмном зале никого не было, музыка не играла, а второй зал был закрыт плотным пологом.

— Ну-ка свали! — со злостью бросил Большой, направляясь во второй зал.

Он остановился, когда из второго зала вышел незнакомый мужик, ещё выше, чем Большой. Черноволосый, смуглый и с бородкой человек, одетый в деловой костюм, в упор разглядывал пивзаводского бригадира.

— Туда нельзя, — сказал охранник с сильным кавказским акцентом.

— Мне к Черепу, — Большой решил его не отталкивать, видя, что под пиджаком у него оружие.

— К какому Черепу?

Из второго зала раздался окрик на незнакомом языке, и охранник молча отошёл, пропуская Большого внутрь.

Он думал, там будет прорва народа, но если не считать охранников, в зале всего двое. За столом в центре восседал Череп, рядом с ним седой мужик с бородкой. Оба в деловых костюмах, но у Черепа был широченный пиджак с золотой цепью под ним, а у седого одежда была поскромнее, как у какого-нибудь банковского служащего.

— Гриша, тут побазарить надо, — начал Большой.

— Мы тебя как раз вспоминали, — перебил Череп. — Дельце одно есть.

— Это твой друг? — с акцентом спросил мужик с седой бородкой, разглядывая Большого с явной неприязнью.

— Друг — слишком громко сказано, Иса, — Череп усмехнулся. — Но с другой стороны, Большой со мной тогда говорил откровенно, а ещё своими мыслями и переживаниями делился. Вот только ничего не делает, а пора бы.

— Гриша, о чём базар? — Большой почувствовал, как внутри всё холодеет.

— Да вспомнил один наш разговор, когда ты у меня на точке бухал и плакался. Суть не в этом, — Череп показал на соседа. — Иса спрашивает, есть ли у меня человек для ответственной задачи? У меня такого нет, зато я про тебя вспомнил. Нужно сделать кой-чего…

Большой опешил, но понимал про себя, что слишком многое тогда сказанул, когда встретился с Черепом по пьяни. С другой стороны, если это поможет избавиться от наглого выскочки…

— Короче, — Череп поднялся и навис над столом. — Иса, пусть мне Нижегородцев позвонит и сам скажет, что именно…

— Без фамилий, дорогой, — сказал Иса. — Но я завтра буду в Чите, передам ему, и он с тобой свяжется.

Чита

— Ничего не учудили? — спросил я, строго оглядывая вошедших, но улыбаясь про себя. — А то опять вдвоём остались.

Слава и Женя недоумевающе переглянулись между собой.

— Да ничего, Волк, всё спокойно.

— Автомат у гаишников не отобрали? — я усмехнулся. — А то знаю я вас… да расслабьтесь, шучу я.

— А, кхе! Понял. Да мы в ту пиццерию ходили, за углом которая, — Женя снял шапку и повесил на вешалку. — Сходи потом с Тамарой своей, клёвое место. Я ещё сам схожу потом.