— Так твои люди рядом? — Ахмед недоверчиво посмотрел на Крюкова.

— Мало ли, Ахмед, времена неспокойные, у меня врагов много, лучше подготовиться ко всякому. Но я в своих пацанах уверен. Значит, надо сделать правильный выбор, да?

— Да, дорогой.

— Вот я и сделал.

Крюков поднялся, пожал гостю руку и ушёл. А вскоре пришёл человек, который развалился в кресле напротив. Ахмед пытался вглядываться ему в лицо, но разглядеть черты в темноте не мог.

— Дело важное, — сказал Ахмед. — Плачу миллион долларов сразу, миллион после.

— Это кого надо грохнуть? — человек напротив усмехнулся. — Ельцина?

— Нет, ты что, дорогой? — Ахмед засмеялся. — Одну шелупонь, но от которой столько проблем, что выгоднее потратиться сейчас и не видать проблем потом.

— А что, другие отказались?

— Думают, раз такие деньги, должен быть подвох. А за обычные деньги идти на дело боятся. Был один, как говорят, лучший стрелок во всей стране. Он взялся, но куда-то исчез ещё до аванса. И про тебя тоже сказали, что ты лучший.

— Не так, — сказал Слава Шевцов и наклонился вперёд, чтобы его лицо осветила лампа. — Лучшего замочил я, а остальным посоветовал, что цель им не по зубам. По всей стране покатался, искал, с кем ты контачишь. Но поверили, куда им деться? Ну что, Ахмед, — он полез в карман, — вспомнил меня? А пушку эту помнишь?..

Через несколько минут Слава вышел, достал сигарету, а Студент, ждавший у двери, подал ему зажигалку.

— Чё, как там Волк? — спросил Ваня, спускаясь по лестнице. — Всех там построил, ха! Слыхал-слыхал. И Иваныч слыхал. Говорит, эти приедут и уедут, а нам здесь дальше жить.

— Правильно говорит, — сказал Слава и выпустил дым изо рта. В руке он держал пластиковый пакет с оплавленной дырой у дна. — Только у пивзавода хватило ума с нами не враждовать. А Волк тебе и Крюкову привет передавал, а тебя отдельно велел сказать, чтобы ты тоже в депутаты шёл, пока братву туда пускают.

— Ха, понял!

Москва, Лубянская площадь

Напротив главного здания ФСБ недавно был открыт бар, где я и назначил встречу. Мой Мерседес остановился недалеко от входа, Олег, отвечающий за работу телохранителей, проверил там всё и убедился, что спокойно, и тогда я вошёл в помещение. До большой встречи ещё есть время, закрою ещё один вопрос.

Дедок, сидящий за столом, уже совсем старый, ему почти семьдесят три года. Но он бодрый, взгляд у него цепкий и внимательный, несмотря на возраст это серьёзный спец.

Это Альберт Кармимов, генерал КГБ в отставке, потом глава службы безопасности Платонова. А ныне старик, оставленный разгребать последствия, который сидел и думал, что делать с многочисленными невыполнимыми поручениями, которые ему оставил Платонов.

Старик, но подгадить он может, так что без присмотра мы его не оставляли всё это время, пока не загнали в угол. Время с ним поговорить.

Я сел напротив него, и Каримов устало уставился на меня.

— Думал, ты меня замочишь, — хрипло проговорил он. — А не по кабакам звать будешь.

— Хотел, но тебя ждёт более незавидная судьба, — я посмотрел ему в глаза. Взгляд у него тяжёлый, но меня таким давно уже не смутить. — Мне нужна собственная служба безопасности, в которой будут профессионалы для многих дел, — я оглянулся назад, к выходу. — Вот Олег тоже из спецслужбы, но я пока его не напрягаю, жду когда сам захочет. А ты — генерал КГБ, ещё можешь тряхнуть стариной.

— Лишь бы она не отвалилась, — мрачно пошутил Каримов. — Старина эта.

— Предлагаю поработать на меня, дело по твоему профилю. Взамен обещаю, что прикрою от проблем, которые остались от твоей прошлой работы, пока коллеги-олигархи сжирают империю Платонова. Твоих сыновей и внуков тоже прикрою.

— Но зачем это тебе? — спросил Каримов, недоверчиво глядя на меня.

— Ответ простой. Платонов оставил мне кучу сюрпризов, мин замедленного действия со всеми этими проверками и прочим, а ты про все эти угрозы знаешь, ведь готовил их сам. Поэтому сам и поможешь от этого отбиться. Ну а как ты находил информацию обо мне — моё почтение. Так что тебе предлагаю, Дженготову уже нет. Думай. Поможешь — не пожалеешь.

— Да чего тут думать? — старик откашлялся. — Осталось-то немного пожить, но…

— Вот с Олегом обсудите детали, — я показал на телохранителя. — А у меня большая встреча.

Здание ФСБ находилось через дорогу, но пришлось отъехать далеко, чтобы найти место, где развернуться.

Остановился недалеко от крыльца. И пусть это не наши местные управы, где меня все знают, но при моём появлении все находящиеся у пункта охраны замолчали.

Ещё бы, ведь прямо к дверям меня вышел встречать зам главы целого департамента.

— Так что с оружием, Макс? — вполголоса спросил Ремезов, пожимая мне руку.

— Я тебе отдал танк, Серёга. Или он потерялся?

— Я не про танк, про остальное.

— Ничего не было.

— И денег не было? — он нахмурил брови.

Вертушку открыли, я свободно прошёл. В руке держал кожаную папочку с документами, которые взял с собой для доклада и для презентации своего дела.

— Были, деньги от террористов и их покровителей. Поэтому у меня такая охрана, потому что за ними придут. Но вообще, когда эти бабки пойдут в дело, мне такая охрана уже будет не нужна, — я усмехнулся. — Ведь тогда мы не будем ждать, когда они придут ко мне. Мы придём к ним сами.

— Ну что же, — Серёга поправил часы под рукавом пиджака.

Нервничал он чего-то, наверное, из-за презентации, ведь он сам лично поручился за меня перед руководством. Но всё должно пройти хорошо.

— Ну, пошли, Макс, тебя ждут. Всё взял?

— Пошли, — я махнул папкой и первым направился в сторону лифта. — Отчитаемся твоему директору за эту операцию, и я предложу свои услуги стране. Всё сработает, Серёга.

Эпилог

Новозаводск

31 декабря 1999 года

Застегнул куртку поплотнее, потому что холодный хиус, северный ветер, как его называли в наших краях, задул ещё сильнее. Пальцы в ботинках немного мёрзли, я потоптался на месте.

Одно время не любил ездить кладбища по понятным причинам, хотя часто там бывал. В этот раз спокойнее, ведь знакомых лиц на памятниках намного меньше, чем тогда.

У каждого из нас был кто-то, кто здесь похоронен, так что все, кто приехал со мной, разбрелись по разным местам. Только мы втроём собрались у двух могилок моих родителей.

— Оградка новая, хорошая, не покосилась, — сказал деда Боря и взял в руки половинку метлы, которую захватил с собой. — Прибрать надо немного. Кирюха, вон там собери всё, выкинем. Нанесло ветром.

Брат, приехавший на каникулы, взял большой чёрный пакет и начал накидывать туда пластиковые бутылки, доставая их из снега. Сегодня ночью был мощный снегопад, мы едва проехали сюда на джипах, засыпало всё.

— А я себе присматриваю участок, — дед уселся на сделанной летом скамейке. — Неподалёку тут есть один.

— Рано ты чё-то собрался, — заявил Кирилл.

— Никуда я не собрался. Это в моём возрасте о таком думается. Да и мне-то чего переживать? — он достал папироску из металлического портсигара. — Вы вон дорогу в жизни нашли, я спокоен. Поживу пока, посмотрю.

Я помог брату донести мусор до свалки, потом привязали заново венки. Ещё раз огляделся, по привычке. Первый год моей новой жизни здесь мне иногда снился неприятный сон, будто я снова взрослый мужик под полтинник, снова зам по ремонту в депо, иду здесь и вижу все имена близких мне людей на этих памятниках.

Но этот сон уже давно мне не снился. Я сделал всё, чтобы этого не допустить.

— Максим, — позвал дед. — Ко мне Кочергин подходил. У него племяш с армии вернулся, без работы сидит, а на железку по здоровью не взяли. Можно на комбинат его взять?

— Пусть в кадры комбината позвонит, скажет, что от меня, я Антонову напомню после первого числа. Но там работать надо. Или он в охрану хочет?