Похоже, бандиты решили, что у нас там более серьёзное оружие, чем ружья и служебные стволы. Ну да, откуда они знают, какое оружие положено частной охране? Пока ещё мало кто в курсе.

— Женя, мы с тобой там были, — примирительным тоном сказал Мишаня. — Я тебя даже пальцем не трону. Пушки отдайте нам, можете потом ментам сказать, что украли, а мы про вас не забудем. Прикроем, если кто наедет. Так спокойнее будет, чем самим прорываться.

— Не соглашусь, — сказал я. — Вас осталось мало, и скоро вас раскатают. И эти пушки тебе уже не помогут.

— Не зли меня, — прошипел Мишаня. — Можем, и по-плохому. Парней не трону, а тебя завалю.

Слава напрягся. Он стрелять умеет, но их много. А Женя вообще без оружия, ещё и пьяный. Зато у меня ружьё.

— Только попробуй Макса и Славу тронуть, — с вызовом сказал Женя. — Я тебя везде найду и закопаю.

— Если будет нужно, Женька, я передумаю, — произнёс Мишаня, глянув на него. — Я хотел, чтобы ты не пострадал. Но если доведёшь меня, пожалеешь. Крикну, завалятся наши, запинают толпой. Один твой ПМ не поможет.

С улицы послышался звук закрывающейся автомобильной двери. Там же стоял тот Ниссан. Судя по виду Мишани и остальных, они и сами не знали, кто это приехал, но разбираться им было некогда. Мишаня кивнул, коротко глянув на Жука, и тот торопливо побежал на разведку.

— Ну и чё решим? — спросил Мишаня. — Как из ситуации будем выходить? Мирно или нет?

— А это от тебя зависит, — сказал я, прислушиваюсь к тому, что происходит на улице. — Ты сам не понимаешь, что делаешь. Так что выпусти нас. Я с тобой не ругался, вы сами по себе.

— Так не будет.

— А ты же, как твой шеф, — я усмехнулся, медленно отходя назад. — Тоже с боевиками сюсюкаешься?

— Ты чё, попутал чё-то? — мгновенно обозлился Мишаня. — Я с ними…

— Снаружи джип, — я всё ещё медленно пятился. — Там люди, которые говорят на чеченском, и вряд ли это студенты-переводчики. Ну точно, ты как Богатов, своих предаёшь. К тебе же приехали.

— Ты про что вообще? Ты чё, гонишь⁈ Да я…

Женя и Слава с удивлением смотрели на меня. Я им подмигнул, давая знак. Они должны разбираться в этом лучше меня.

Не знаю, почему меня искали те, кто приехал на Ниссане. Может быть, из-за того человека, который покупал оружие и хранил на комбинате, может что-то ещё. Но они знали, где я живу. Не найдут меня, пострадают мои родные. Да и эти бандиты, которые стояли передо мной, были не лучше.

Но одно я знал точно. Те бандиты, что были снаружи общаги, и те, что были внутри, друг друга ненавидели. Надо только их свести друг с другом побыстрее, чтобы им было не до нас, иначе кто-нибудь нас пристрелит.

Я уже отошёл к окну спиной вперёд и посмотрел на улицу. Увидел джип, а вылезшие из джипа люди меня увидели. Один полез под куртку за оружием.

— Мишаня! — раздался истошный вопль снаружи. — Пацаны! Это чехи!

А потом началась стрельба.

Несколькими минутами раньше

— Ну это точно он, — сказал Умар Устарханов, сидя в салоне джипа. Говорили на чеченском. — Тачка там стоит, Мансур ждёт там на всякий случай. Этого Волкова живым забираем, остальных валим. Всё нам выдаст, и как сдал, и кому сдал, дальше разберёмся. Аслан, ты там был, что внутри?

— Пьяные русские, — ответил сидящий позади боевик, который только что вернулся после разведки. — Мужики и несколько баб. Оружие есть, к чему-то готовятся, но вряд ли хоть кто-то стрелять умеет. Пьяных много, — он недобро посмотрел на крыльцо. — Кто полезет, завалим.

— Выходим, — приказал Устарханов и зарядил полученный сегодня ПМ. Потом вылез из машины. — По моей команде… это он, там в окне!

Он показал на того русского, которого они искали, он как раз смотрел на них через разбитое окно.

Но услышав приказ Устарханова, невысокий парень, который только что вышел на крыльцо общаги, где курили пьяные, замер, глядя на них. Устарханов сразу понял, что зря он говорил на родном языке.

— Мишаня! — завопил невысокий и вытащил пистолет. — Пацаны! Это чехи!

Остальные, кто стоял рядом с ним, тоже начали доставать своё оружие, хотя некоторые были совсем пьяными.

На соседней улочке

Алексей Старицын, бригадир пивзавода по прозвищу Старый, спокойно выслушал разведчика и теперь передавал информацию бригадиру мясокомбината. Паханы крупных ОПГ решились на ликвидацию новой банды, и для этого отправили по целой бригаде для совместного дела.

— А тебя кто главным назначил? — негодовал Витька Самосвал, когда Старый начал озвучивать план, кто и что должен делать. — Я с чего перед тобой отчитываться должен?

— Потому что тебе Череп так сказал, — спокойно ответил Старый. — Я в Афгане был, а ты в это время ещё в школу ходил. Понимаю лучше в таких вещах.

Они продолжили ругаться, но тихо, чтобы остальная братва не слышала. Наконец, Самосвал уступил.

— Ладно, — сказал он. — И чё делаем?

— Главное… — Старый замолчал.

У общежития уже поднялась пальба.

— И чё теперь? — спросил Самосвал.

— Наших там нет, а приказ был чёткий, — произнёс Старый. — Выполняем. Этого Мишаню Дунаева и его брата надо завалить любой ценой, с остальными как получится. Вперёд!

Бойцы его бригады заняли позицию и начали стрелять по освещённым окнам бывшей общаги. Мясокомбинатовские подтянулись позже и начали палить, особо не разбираясь, куда стреляют.

Редкая стрельба из пистолетов вскоре сменилась на оглушительный шквал автоматной пальбы. Окна вылетели, их разнесло вдребезги вместе с рамами. Пули прошлись по стене у входа в комнату, задев одного из богатовских. Остальные выскочили, чтобы принять бой. Им пока не до нас, есть более серьёзный враг, с которым они уже сражались.

Женя, несмотря на опьянение, среагировал раньше нас всех. Повалил меня на пол, прикрывая от пуль и осколков битого стекла, сразу схватил свёрток с ружьём и дёрнул цевьё. Слава залёг рядом и показал на выход.

Ответная пальба из окон длилась совсем недолго, снаружи уже просто заваливали огневой мощью. Это всё гости? Или та братва, которую мы сегодня видели, готовилась атаковать именно это место? Судя по тому, как остервенело они стреляли в Ниссан, они не были заодно.

Я пополз следом за Женей. Пуля разнесла лампочку под потолком, и в комнате стало темно. Пальбу перенесли на другие окна, но иногда к нам залетали ещё пули, не давая поднять голову. Под коленями хрустело стекло от лампы, но всё же оно не смогло прорезать плотные джинсы. Но всё равно, ощущение не из приятных.

— Туда! — Женя показал вперёд и начал подниматься. — В коридор, Волк.

— Тачка сзади, — я придержал его. — Надо выйти через ту половину, которая нежилая, чтобы не увидели. И потом уйдём через задний двор.

— Понял, — ответил он, окатив перегаром.

Раздался звон, шальная очередь разнесла бутылки на столе. Слава полз перед нами, держа пистолет. Уже в самом коридоре он рванул вперёд перед нами, и в кого-то выстрелил один раз.

Посторонних людей здесь должно быть мало, и это хорошо, ведь братва никогда не отличалась особым человеколюбием. Любого, кто окажется на линии огня, завалят без раздумий. Но всё же здесь были безоружные, кто-то пытался сбежать до того, как убьют шальной пулей.

В коридоре лежал раненый, прыщавый парень, отчаянно вопил от боли, держась за живот и суча ногами. Рядом с ним в крови лежал обрез. Женя подобрался к нему помогать, но Слава остановил.

— Этого брось, Коваль! — крикнул он. — Говорил же, грохну, а он не поверил, с обрезом завалить меня хотел.

Это же тот самый парень, про которого Слава говорил, что завалил постороннего. И сам же стрельнул, как и обещал.

— Постреляют же девок, — протянул Женя, глянув на меня, потом на двух девиц, которые сидели в коридоре и визжали от страха.

— Пусть выходят за нами, но осторожно, — согласился я их взять. — Слава, помоги им.