Из рукава пижамы выпал смятый листок в клеточку, Виктор коротко глянул, что там цифры, убрал маляву в карман и молча двинулся на выход. Эдик снова замолчал, уходя куда-то в себя.

Странное дело, но офицеры ФСБ не знали, где искать Нижегородцева, как не знали его мобильный номер и адрес гостиницы, где он остановился. Латыпов ещё утром позвонил кому-то из своих подчинённых и дал поручение, но если бывшего безопасника холдинга прикрывали коллеги из ГБ, так просто его не найти.

Но всё равно, мои знакомые попыток не оставляли. Была и другая зацепка, а влияния Ремезова хватало, чтобы помочь мне с этим. Сделаю два дела сразу: что-нибудь выясню про Нижегородцева и его чеченского друга, заодно привезу уехавших переговорщиков на встречу с Вишневскими, чтобы закрыть вопрос с поставками.

До аэропорта надо было ехать далеко, он располагался на окраинах города. Не ожидал, что там будут какие-то конфликты, но на всякий случай взял Славу, пустив его за руль. Водил Слава уверенно, быстро, но сверх меры не гнал. В районе Первой Читы была авария, там столкнулись две легковушки, перегородив дорогу. Поэтому пришлось объезжать через дворы, благо, места там хватало.

— Знаешь, Волк, кого я сегодня видел в городе? — спросил Слава, следя за дорогой. — Помнишь, там на пивзаводе один у них раньше был, который кротом оказался у чекистов?

— Цыган? — я удивился. — Его же грохнут, если он тут покажется.

— Не, не он. Другой, у которого морда постоянно кривая. Он ещё тогда приезжал к тебе, предлагал, чтобы ты меня сдал.

— Макар, — я кивнул. — Этого тоже грохнут, кто увидит.

— Чё-то мутят, эти чекисты, короче. А я вот думаю, что тот хрен, Нижегородцев, мне ещё и в первый раз не понравился. Понтов у него — мама не горюй.

Выехали за черту города, проехали мимо развалин закрытых предприятий, и уже вскоре оказались у терминала аэропорта, рядом с которым на морозе толпились таксисты. Рамок безопасности внутри тогда не было, прошли спокойно. Два милиционера при виде меня переглянулись и посмотрели на мужика в штатском, очень похожего на чекиста. Он меня заметил и сразу подошёл.

— Вы Волков? — спросил мужик. — Подполковник Латыпов велел, что мы вас сразу провели к задержанному.

— Он не возникал? — уточнил я.

— Нет, разве что из-за самолёта. Тот улетел без него и его товарищей.

Влияния Ремезова хватало не только на то, чтобы снять пассажиров с рейса во время посадки, но и вообще задержать вылет. Правда, смысла в задержке не было, всё равно Камазу и его товарищам сегодня не улететь, пусть самолёт отправляется без них.

Их разделили по разным комнатам, не объяснив причину. Формальный повод — запрещённые для перевозки вещи. Камаза посадили за стол в комнату охраны, и он курил, ожидая, что будет дальше. Туда меня и провели.

Сразу стало понятно, почему этого бандита из Хакасии назвали Камазом. Высоченный, с мощной челюстью, крепкий и плечистый, стриженный под машинку, одетый в дорогую кожанку. Типичный браток, такими их и привыкли видеть. Он поигрывал чётками, сидя за столом, и что-то напевал себе под нос.

Но его брутальная внешность резко шла в контраст с вежливой и даже в чём-то интеллигентной манерой речи.

— Полагаю, это из-за вас меня не пустили на рейс? — спросил он, изучая меня очень внимательным взглядом.

— Знаете, кто я?

— Максим Волков, — Камаз кивнул. — Директор частной охранной фирмы, которая охраняет комбинат, а по сути — почти глава службы безопасности комбината, просто так вас никто не называет.

— А про вас я знаю только, что у вас прозвище — Камаз, — я уселся за стол перед ним. Раз он говорит вежливо, то и я тоже буду.

— Ну, в нашем деле такое прозвище и внешность — половина успеха, — он засмеялся. — Но если начистоту, то я не в охране и даже не их крыша. На самом деле я один из совладельцев месторождения и веду переговоры о поставках. У меня, представьте себе, высшее экономическое образование, я учился на бухгалтера. Но, я так думаю, вы приехали говорить со мной не о бухучёте.

— Верно. Мои знакомые вполне могли бы остановить вылет, но другие люди ведь ждут отправления, вот мы и решили поговорить с вами и вашими компаньонами. Так почему вы отказались от контракта? Ради него же вы прилетели в такую даль…

— Одну минутку, — он достал из кармана кожанки телефон и всмотрелся в экран, а потом ответил: — Да, я. Чё? А? Ты чё, попутал чё-то, баклан? Приеду, разберусь. Всё говорю. Покеда, — он упёр антенну телефона в ладонь и задвинул. — Рабочие моменты.

— Мы говорили о контракте. Думаю, вот эти два товарища вас переубедили?

Я положил на стол снимки, которые сегодня взял у Латыпова.

— Вот этот — Иса, с ним шутить нельзя, — сказал Камаз, показывая пальцем. — Вот этого чекиста я бы сразу послал на… в далёкие дали, но с ним был Иса. Так что пришлось согласиться на их предложение.

— С нами тоже не шутят, — я убрал снимки. — Жили бы вы здесь, слышали бы про многих, кто нас недооценил. И что, они предложили какие-то особые условия? Или просто наехали?

— На меня так просто не наехать, — Камаз уставился на меня, о чём-то раздумывая. — Впрочем, раз уж вы по щелчку пальцев можете остановить вылет… Что говорил чекист, а он чекист, я таких насквозь вижу… в общем, от него, как это принято говорить, одни понты. Только пальцы гнул. А Иса — человек деловой, предложил нам работу со своим банком взамен на услугу с нашей стороны. С чеченами-то связываться себе дороже, лучше дружить, сами знаете, с кем работает этот банк.

— Ещё пара лет, — сказал я. — И от таких знакомств многие будут открещиваться. Придёт конец и Басаеву, и Радуеву, и многим другим. А банку не интересна глина, ему интересно, сколько он с вас выдавит. Лучше работать с другими, например с нами. Поэтому и предлагаю поехать в нашу контору, там мы всё обсудим. Если нужна охрана, пока находитесь в Чите, я её дам.

— Да не надо, — Камаз отмахнулся. — Ладно, давайте поговорим с Вишневскими. Надо только рожу зверскую сделать, — он засмеялся. — Чтобы условия получше выторговать.

— Пока не надо строить рожи. Но перед тем, как уедем, мне нужно узнать, как они на вас вышли и что именно предлагали.

Переговоры прошли лучшим образом, хотя Камаз спорил с Антоновым и Вишневскими наверное часа два, бросаясь разными терминами. Но в итоге вопрос закрыт, комбинат получит нужное сырьё, а мне надо разбираться с остальным.

Вряд ли Ремезов успел вернуться в больницу, так что я отправился к нему в управу, где он и должен был меня ждать. Дежурный на входе позвонил к нему в кабинет, всё уточнил, после этого выдал пропуск.

Накурили в кабинете так, что аж топор вешай. Ремезов сидел за столом, вытянув больную ногу в сторону, Латыпов надрывно кашлял у запотевшего окна.

— Я поговорил с Камазом, — сказал я. — Выяснил кое-чего по Нижегородскому и Исе.

— Ага, — Латыпов закашлялся ещё громче и прикрыл рот платком. — Ща, минутку, и…

Кашлял он если не минуту, то очень долго. А когда убрал от лица белый платок, на нём были хорошо видны красные капли. Ремезов неодобрительно покачал головой.

— И не лечится он, Макс, — он развёл руками. — Упёртый, как баран.

— Такое и не вылечишь, — хрипло сказал Латыпов, вытирая вспотевший лоб. — Мне и лама сказал, что пора уже, душа, говорит, уходит. Езжай, говорит, домой, помолись, обряд проведи… А, ладно, старею просто.

— Никто не молодеет, — заметил Ремезов. — Мне вот тоже начальство сегодня намекало, что пора нам с Ринчинычем в отставку идти, дать дорогу молодым. После отпуска и погонят.

— Так и сказало? — спросил я.

— Намекнуло. Ну, хоть грузом успеем заняться…

Не понравилось мне то, что он сказал. Очень не понравилось. Я сел напротив него, а Ремезов и Латыповым затихли, ожидая, что я скажу. Заметили, как я напрягся.

— Серёга, — я наклонился к нему. — А тебе не кажется странным, что груз уже в третий раз везут через нас? Причём до этого два раза мы его ловили. И сейчас как всё удачно совпало, и Кузьмичёв что-то замыслил, и Нижегородцев прибыл, и Иса, и тебе начальник про отставку говорит… вдруг этот груз провокация, чтобы окончательно от всех избавиться? Заберём груз, нас повяжут. А ведь если они повесят все эти кражи на нас, мы никогда от этого не отмоемся.