Фсбшники переглянулись между собой. Эта мысль тоже им не понравилась.

Новозаводск

Дверь кафе открылась, оттуда вышел человек лет тридцати, опирающийся на костыль. Правая нога была в гипсе.

— Зной моей мечты, стон твоей любви, — доносилось из кафе, пока дверь не закрылась.

Человек со сломанной ногой медленно пошёл к машине, белой Тойоте Калдине. Следящий за ним Большой вышел из своего Крузака и громко хлопнул дверью.

— Вован, а ты куда это? — с насмешкой крикнул он.

Человек с костылём пошёл быстрее, но Большой догнал его в пару шагов и пнул по костылю. Вован потерял равновесие и упал в снег.

— О, братан, случайно вышло, — Большой подобрал костыль и отбросил его в сторону. — Пнул нечаянно. Зато как удачно тебя встретил.

— Чего тебе надо? — робким голосом спросил упавший.

— Мне чё надо? Это тебе надо, чепушила. Бабки где?

— Так я их Мишане отдаю! Сейчас просто ногу сломал и не работаю…

— А я тебе вторую сломаю! — Большой наклонился над ним. — Вообще нахрен отрежу. Ты чё, не понял, там теперь территория пивзавода! Мне теперь заносишь, а не Монтёру и не Мишане.

Он выпрямился, занёс ногу, будто собирался пнуть по гипсу, но пнул Вована в живот.

— До конца недели тебе срок, — Большой сплюнул и вернулся в свою машину.

Когда это Череп стал таким хитрым, Большой так и не понял. Но всего плана, задуманного паханом мясухи, Большой не знал, от него требовалось только рассорить Студента и Мишаню, которые на днях вдруг договорились, хотя до этого друг друга ненавидели.

Тот барыга — ходил под рынком, башлял Мишане и Монтёру. Дальше бы всё так и оставалось, но на него начали наезжать пивзаводские и Большой лично. Когда барыга прибежит жаловаться Мишане, тому придётся спрашивать это со Студента. И здесь был расчёт, что психованный вояка просто начнёт стрелять, как уже делал раньше.

Если не выйдет, был второй план, с кем поссорить Студента. Причём рассорить так, чтобы ответка была жёсткой, как тогда с Душманом. Но с этим Череп ещё продумает, потому что он опасался, что Студент договорится мирно в обоих случаях. В любом случае, всё равно нужно было сделать главное — начать.

Большой доехал до кафе «Даурия». Время ещё день, посетителей не было. В пустом зале сидел Костоправ, боец из старой бригады Студента, которая сейчас ходила под Филиппом. Но Костоправ, свирепого вида детина, походивший на неандертальца, как их изображали в учебниках, отлично выбивал долги, поэтому его услугами пользовались и другие бригадиры. Он задавал мало вопросов, да и в целом был не самым умным человеком, но своё дело знал, а ещё держал рот на замке.

Здоровяк сидел за столом, ел салат из куриных сердечек и смотрел по телевизору, висевшему в углу зала, «Петербургские тайны», и даже игравшая на всю громкость музыка ему не мешала.

— И только я, только я буду рядом… — орали колонки японского двухкассетного магнитофона, стоящего за стойкой.

— Здорово, Костик, — Большой сел напротив Костоправа. — Выручи, братан.

Костоправ молча положил мощную ручищу на стол и похлопал по нему ладошкой. Большой достал две купюры по 100 долларов и бросил перед собой. Костоправ хлопнул по ним и протянул к себе.

— Куда ехать? — грубо спросил он.

— Старый ДЮСШ знаешь где?

— Ну…

— Короче, там тренер охреневший, долю не заносит, разберись с ним, как умеешь.

— А эта точка, — медленно начал Костоправ и нахмурил лоб. — Разве Иваныч не про неё говорил, чтобы не лезли?

— Это ещё прошлым летом было, расклад с той поры поменялся. И вообще, тебя ценят потому, что ты вопросы не задаёшь. Твоё дело маленькое, лохов обрабатывай и бабки выбивай. Скажи ещё, что с пивзавода, Студент послал. И это, — Большой зашептал. — Если всё удачно сложится, будешь бугром. Но надо поработать.

Костоправ молча поднялся и пошёл к выходу, но Большой заметил, насколько Костоправу понравилась мысль самому стать бригадиром.

В тёмно-зелёной девятке, припаркованной у входа, сидело двое парней в кожанках, оба на фоне здоровяка выглядели слишком щуплыми. Они с Шахтогорска, выполняли мелкие поручения в надежде на «повышение» и помогали Костоправу с его делами.

Костоправ плюхнулся на переднее сиденье и показал вперёд, водитель завёл двигатель и сразу поехал.

— Старый ДЮСШ, — пробурчал Костоправ. — Обработать кое-кого надо.

— А разве Иваныч не говорил, чтобы туда не лезли? — с тревогой в голосе спросил водитель. — И Студент тоже предупреждал. Там же волковские…

— Тебя не спрашивали, — отрезал Костоправ. — Твоё дело маленькое, лохов обрабатывай и бабки выбивай. Чё сказали — то и делай. А вообще, расклад давно поменялся.

Через десять минут девятка остановилась перед ДЮСШ. Припарковались под стеной, на которой ещё в советское время были выложены мозаикой молодые люди и девушки, занимающиеся спортом. Мозаику обновили по осени, а то ещё год назад она была в таком состоянии, что было сложно понять, кто там изображён.

Внутри тепло, отопление работало без перебоев. Ринг для спаррингов пустовал. В большом зале попарно занимались кикбоксёры, в основном мальчишки лет пятнадцати, малый был закрыт. Тренер Семёныч, одетый в спортивный костюм, расхаживал между учениками, внимательно наблюдая за ходом тренировки, иногда вставляя замечания своим густым басом.

— Вы к кому? — спросил он, заметив вошедших.

— Базар есть, — хрипло сказал Костоправ.

Тренер, не выказав даже ни капли страха, показал на дверь в тренерскую и прошёл туда первым. В тренерской половина помещения была завалена матами и прочим инвентарём, потому что в малом зале делали ремонт. В другой половине стоял стол, заставленный кубками. Недавно проходило областное соревнование, и несколько учащихся в этой секции заняли призовые места. В углу стояли алюминиевые вёдра для мытья полов и швабра.

— Ну чё, хрен моржовый? — грубо спросил Костоправ. — Бабки когда платить будешь?

— Какие деньги? — тренер сел за стол и закурил. — Знаете, сколько раз ко мне с этим приходили? То выселить, то на деньги поставить. Ни у кого не вышло. Так что давайте-ка, ребята, на выход…

Один из шестёрок Костоправа осмотрел стену, где были развешаны фотографии учеников. Заметив пару знакомых лиц, он начал трясти Костоправа за рукав, но тот его отпихнул.

— Ты чё, дед, самый умный? — Костоправ поставил ручищи на стол и навис над тренером. — Не хочешь по-хорошему…

Он спихнул со стола пару кубков и пепельницу. Кубки зазвенели, ударившись об пол, содержимое пепельницы разлетелось по сторонам.

— Если думаете меня запугать, — упрямо произнёс тренер. — Не выйдет. Вы действительно не понимаете…

Костоправ полез под куртку и достал из пришитых к подкладке петель молоток с ручкой, перевязанной изолентой. И он даже не заметил, что в помещение вошли ещё двое.

— Теперь это точка пивзавода, платишь Студенту, — объявил Костоправ. — И если не будешь платить, я тебе все пальцы…

Раздался протяжный звон, когда брошенное ведро ударило его в голову. Но здоровяк только пошатнулся и медленно повернулся к входу. Его шестёрок тем временем уже раскидали, оба лежали на полу, даже не поняв, как это случилось.

Костоправ без предупреждения выбросил вперёд массивный кулак своей левой руки. Но мощный удар, который всегда вырубал любого соперника, так никого и не достал, промахнулся и молоток.

Крепкий мужик в тельняшке и спортивных штанах уклонился, схватил Костоправа и перебросил его через бедро. Последнее, что видел бандит перед тем, как вырубиться — это то, как к его лицу приближался чужой кулак со сбитыми костяшками…

— И чего это они наехали? — удивился Вася Рудской, оглядывая лежащих. — Хорошо, что мы занимались сегодня и пацаны нас позвали. Сам-то чё нам не сказал, мы же рядом были.

— Из-за каждой мелочи звать? — тренер Семёныч отмахнулся. — Сколько их таких было?

— Это не мелочь, — добавил стоящий рядом с ним Денис Машуков, поглаживая отбитый кулак. — Это пивзавод наехал. Опять хотят тебя выселить? Я же слышал, что прошлым летом было, что из-за клуба с игровыми автоматами тебя гнали. Короче, Вася, звони Максу Волкову.