— Какой-то местный Антибиотик, — я усмехнулся. — Не удивлюсь, если он в том двухэтажном доме живёт.

— Почему Антибиотик? — Женя удивился. — Погоняло у него такое или что?

— Шучу я, Жень. В фильме одном был такой вор.

— Короче, — здоровый охранник выглянул из будки. — Батя с тобой встретиться хочет, побазарить насчёт этого. В посёлке он живёт.

— Поехали, парни, — сказал я. — Обсудим, чего это он на этом заводе забыл.

Как я и думал, этот Батя проживал именно в том двухэтажном доме в посёлке. Я наводил справки в Чите про местных авторитетов, чтобы узнать, с кем здесь можно столкнуться. Правда, читинцы знали его под прозвищем Репей, а здесь его уже называли Батей, скорее всего, он сам на этом настоял.

У этого Бати есть сходство с Метлой, он тоже блатной, и у него тоже не самая авторитетная статья, по которой он сидел, поэтому его не короновали, и вором в законе он не стал. Хотя, если бы он захотел, легко бы этого добился, в эти годы за строгим соблюдением правил уже не следили.

В архиве Револьда этот тип даже не упоминался, слишком мелкий он тогда был, чтобы попасться на глаза КГБ. Но сейчас он подрос и присосался к заводу. Масштабы этого ещё надо понять, но раз он так нагло вывозил железо себе для забора, то считал себя здесь полноправным хозяином.

Сначала я прошёл в административное здание, где был телефон с выходом на межгород, и сделал звонок в Читу. Мобильная связь в этих краях не ловила, а то было бы проще.

Потом поехал в гости к Бате, взяв с собой только Женю и Славу, остальных отправил к Вишневским, чтобы не оставлять братьев наедине с этой подозрительной оравой на заводе. Ну и чтобы ждали, вдруг потребуется выручать, тогда наберут кого надо. Но это не пригодится, уже всё предусмотрели.

Мы подъехали к железным сварным воротам и ждали, пока охранник, ещё более здоровый, чем тот, который был на посту на заводе, откроет массивные створки.

— Ворота мощные, — Женя с интересом их осматривал. — За сколько он их сделал, интересно? Волк, зырь, какие узоры.

— Такие, как Батя, всё берут бесплатно, — сказал я. — Заставил, наверное, какого-то мастера в посёлке всё делать.

Ворота раскрылись, мы заехали внутрь. Сидящая на цепи во дворе здоровенная псина, похоже, кавказская овчарка, громко залаяла в нашу сторону, потом посмотрела на машину, подхватила зубами металлическую миску и оттащила к себе в вольер. Охранник закрыл собаку там.

— А умная псина, — Женя показал на неё. — Уже не в первый раз, походу, давят посудину. Волк, а ты видел, сколько собак на комбинате?

— Бродячих? — спросил я, вылезая из машины.

— Не, овчарки служебные! Не видел? Там ходили пара пацанов, с псинами на поводках. И у этого глянь, тоже есть! Потом вернёмся, побазарим, мысль одна есть.

Со стороны дома появился мужик в серой камуфляжной куртке, на поводке у него шла немецкая овчарка. У самого мужика на плече висела Сайга… нет, это настоящий АКС-у.

А ведь не просто так Батя мне это показывает. Считает себя здесь настолько крутым, что его охрана вооружена Калашами, хотя частная охрана не имеет права таким пользоваться. Из милиции поблизости только участковый, и то он проживает в соседнем посёлке, так что бандит наглел и не особо скрывался.

Показались ещё вооружённые люди, все были в одинаковой форме. Похоже, лучшие люди работающего здесь ЧОП охраняют Батю, а на завод набирают всех подряд, лишь бы ловили работяг на воровстве и не мешали воровать самим.

Мордатый охранник, тот здоровяк, что открывал ворота, повёл нас в дом. Незастёгнутая куртка распахнулась, стало видно плечевую кобуру и рукоятку пистолета. Это точно не ИЖ, а что-то боевое.

Хозяин дома понты любил и на внутреннее убранство не скупился. Вместо печи он поставил камин, от которого вряд ли много пользы в этом климате. Несколько поленьев потрескивали в огне.

В нарушение всех противопожарных норм рядом с камином лежала шкура, и не простая, а здоровенного тигра, наверняка амурского из Красной книги. Голова с раскрытой пастью была обращена к входу, в стеклянных глазах отражался свет.

А это забавно, ведь ЧОП при заводе назывался «Тигр», и эта шкура, лежащая на полу, будто показывала им их место при настоящем хозяине. Ничего, всё поменяем.

У окна стоял бильярдный стол, обтянутый сукном, но не зелёным, а синим. Насколько я в этом понимал, это не русский бильярд, а американский пул, у него лузы больше. Кии стояли на подставке у стены, шары сложены в коробку. Рядом с бильярдом стоял маленький столик с сигарами и выпивкой.

— Батя ждёт в кабинете, — охранник показал на дверь. — Разговор с глазу на глаз.

— Поговорим, — сказал я. — Парни, ждите здесь. Если что, сильно никого не бейте.

— Замётано, Волк, кхе!

Я вошёл в кабинет Бати, оставив парней в зале. Если что, их не запугают.

Охранник в зале пошёл на выход. И, что точно было специально, задел Женю плечом. Женя в ответ грубо отпихнул его так, что охранник отступил на шаг и чуть не споткнулся о тигриную шкуру.

Он моментально озверел, аж скрипнул зубами, и распахнул куртку сильнее, показывая оружие. Судя по форме, это Глок, но оружие он не доставал.

— Чё? Проблемы? — рявкнул он.

— А чё, устроить? — отозвался Женя, придерживая Славу, который полез в карман своей куртки.

— Женя! — раздался крик из открытой двери кабинета. — Я тебе чё сказал, придурок? Не трогай их, пусть отдыхают, в бильярд там поиграют, не знаю.

Охранник, тёзка Жени Ковалёва, торопливо пошёл в сторону выхода, смерив всех злым взглядом.

— Тёзка, значит, кхе! — Женя полез за сигаретами. — В этом посёлке будто только он и жрёт, остальные какие-то заморыши. И тот ещё большой был.

Парни закурили, оглядываясь по сторонам. Двери в кабинет закрылись, а охранник по имени Женя встал у выхода и внимательно на них смотрел, скрипя зубами.

— За ними глаз да глаз нужен, — спокойным тоном произнёс хозяин дома. — Только отвернёшься, а они уже драться лезут. Хоть успел увидеть, а то бы… — он развёл руками.

— Да, — я кивнул. — Хорошо, что заметили. Вашему парню крепко повезло.

Батя смерил меня недоумённым взглядом, потом худого Женю, но дверь в его кабинет уже закрывалась.

— Меня зовут Михаил Иванович, — представился он. — Но в посёлке зовут Батей.

Это толстый мужик лет сорока пяти, с большими мешками под глазами. Тюремные татуировки с рук он не удалял, а наоборот, будто пытался мне их показать.

Он сел за массивным ореховым столом, поставив рядом с собой вскрытую бутылку коньяку и пододвинув поближе блюдечко с толсто нарезанным лимоном. Чуть в стороне стоял дорогой стационарный телефон с множеством кнопок.

Мне предполагалось стоять напротив Бати, как провинившемуся ученику перед директором, но я подошёл к книжному шкафу, взял стоящий рядом деревянный стул с мягкой подушкой, подтащил ближе и сел напротив него, выдерживая его взгляд.

— А ты, говорят, Волк? Максим Волков, да?

— Слышал обо мне?

— Немного, — он налил себе коньяка. — Ваш Новозаводск далеко, я в те дела не лезу. Да и вообще, у нас тут почти свой регион. И чё ты сюда прибыл, Волк?

Вместо ответа я подтянул стул ещё ближе. Слышно, как в соседнем зале стукнулись бильярдные шары.

— Смотрю я тут на завод, — сказал я. — Собственники у него в Питере, сталь продают китайцам, работают люди с Урала, а вот профильные трубы почему-то идут на чью-то дачу.

— Какие трубы? — он поморщился. — Не про них базар.

— Говорим про завод, — я посмотрел на него. — Есть администрация, есть охрана, есть работники, есть поставщики, есть покупатели… в общем, много кто. Но для чего здесь нужен ты?

— А это не тебе решать, нужен я или нет, — он покрутил в руках рюмку коньяка, но пить не стал и поставил её назад. — Мы работаем с заводом сами. Хочешь охранять — охраняй, но и людям не мешай, и мы тебе не будем мешать. Делиться же надо, Волк, тогда и ты своё получишь, и я. Я же не против. Мы и с Нижегородским прошлым летом это обсуждали, или как у него там фамилия, он это понимал. Ты же его знаешь? Грамотный мужик, хоть и чекист.