— Ладно, сегодня вечером пришлю тебе список, как обычно, — доверительно наклонился, понизил голос. — Это не только мне, понимаешь, у меня ещё друзья есть, хороший. Я им цену больше скажу, ты не волнуйся. И вообще — наверное, такой телефон много надо будет, я тебе вечером скажу, хорошо?
Вот же чёрт, и сюда свою мохнатую армянскую лапу запустил! Ну это ладно, тем более, что мне по-любому надо ещё с кем-нибудь в Америке договориться для диверсификации, как раз поток заказов получится посолиднее.
-*-*-
Вот как этих женщин понять? Предлагал же я Маше купить билет на самолет из Петрозаводска, ну или хотя бы выкупить СВ целиком, чтобы ей одной ехать, так ведь нет — уперлась, как я не знаю что, купила билет сама, едет сама, а я её теперь жду на этом чёртовом вокзале. Духота жуткая — как бы дождь не ливанул! Народу — тьмы и тьмы, шум, гам, за карманами — глаз да глаз! Тем более, что мне-то теперь приходится таскать сразу два телефона с собой. Чёрт бы побрал всю эту сутолоку ненормальную! Но это как раз то дело, которое никак нельзя спихнуть на кого-то другого, даже за деньги. Поэтому — терплю. Вот, объявляют наконец... где это? Хотя пофиг — мне явно туда, куда вся эта толпа ломанулась. Только бы цветы не помять в давке...
Так, вагон, вагон, не тот, дальше, ещё, этот! Вот же блин, она ещё и в плацкарте ехала. Сутки почти. Совсем с ума сошла девка. Бегу вдоль вагона, пытаюсь высмотреть Машу в окно — к выходу сейчас не прорваться никак, там битва смертная, по обычаю. Слава богу, где-то в середине вижу знакомую стройную фигуру, вытянувшуюся вверх — что-то достает с верхней полки? Кричу, машу руками и букетом, пытаюсь постучать в стекло — о, заметила! Открыла форточку, и у меня из головы разом выдуло всё, кроме одной полу- и недо-мысли: Я! Хочу! Быть! С тобой! Да, плагиат, но сейчас можно.
— Ты не торопись, пусть они вылезут, я потом зайду и тебе помогу, ладно? — проговорил я почему-то просящим тоном.
— Ладно, — фыркнула Маша, и протянула руку: — Цветы давай.
— Зачем? — я торможу.
— Тебе проталкиваться будет удобнее, и точно не поломаешь, — нетерпеливо объяснила девушка.
Мне не видно, но кажется, что ещё и ножкой притопнула. И все равно — очень красивая.
-*-*-
Ох. До чего же нервное это занятие — ездить на поездах! Все — и пассажиры, и встречающие, и проводники, и носильщики — все изругались вдрызг, вдребезги, до развода и мордобития, как только до реальной драки не дошло — ума не приложу! Хотя — запросто и дошло, просто я не видал. Мы с Машей на этом фоне — ещё образец семейного взаимопонимания и терпимости, хотя девушка явно чем-то недовольна. Стоило кое-как выбраться из вагона, и дальше уже всё пошло быстро, по накатанной — и с вокзала вышли приемлемо, и заранее зафрахтованный таксист не подвёл, ждать не пришлось ни минуты. И всё равно — сидит солнце моё, демонстративно смотрит в окно и губы дует. Пытался заговорить — отвечает односложно, явно не настроена на светские беседы ни о чём. Хорошо хоть, не стала возражать, когда я надиктовал таксисту свой адрес, а не её — значит, не всё потеряно, шансы есть!
Дома у меня всё приготовлено — еда, фрукты, всё убрано-прибрано, шампанское в холодильнике, подарочек с розовой ленточкой на красиво заправленной кровати. Конечно, с дороги Маша ни на что даже смотреть не захотела, сразу рванула в ванну — но я это предвидел! Там у меня тоже полный ажур — и цветы, и соль-пена, и столик для шампанского. И я на полу — буквально, у ног.
Тут, похоже, угодил — во всяком случае, был милостиво допущен, пусть не в саму ванну, но хоть в ванную, с шампанским, фруктами и всем прочим, что она придумала затребовать с кухни — по очереди, каждый предмет отдельно. Допускаю, что это делается сознательно, такая своего рода иезуитская пытка, уж я не знаю, за что она меня решила наказать, но смотреть на нее в ванне — это, скажу я вам, непросто. Тем более, что все поползновения протянуть к ней руки пресекались самым решительным образом. Но я прошёл испытание с честью, дождался окончания водных процедур и был изгнан на завершающем этапе. Потом мы как следует поели уже на кухне, а потом — момент истины:
— Скажи, Тумин, ты что — не мог меня забрать оттуда? — и глаза сверкают так гневно.
— Как забрать... откуда? — выдавил я с трудом. Вот уж не ожидал!
— Ну так. Прямо оттуда, из Медвежьегорска. Так же, как ты таскаешь это вот всё, — Маша поддела ногтем тарелку с остатками хамона.
В голове метеорами носился целый рой сумбурных мыслей, я, конечно, растерялся до состояния полной неадекватности. С трудом собрался:
— Машенька, ты что, солнце, конечно нет! Ну что ты, ну неужели бы я, если б мог... Да и не только туда! — не могу подобрать слова, получается какое-то несвязное бормотание — черт, соберись! — Хамон — он же неживой! Человек — совсем другое дело, да я никогда бы не согласился рискнуть тобой! Я же предлагал купить билет на самолет — всё было бы гораздо проще! И быстрее!
Обхожу стол, приближаюсь к ней, развожу руки — что она? Не уйдет?
Слава богам, Маша стоит на месте и позволяет себя обнять. Осторожно прижимаю её к себе и успокаивающе говорю на ухо:
— Ты же знаешь, чудо мое, что я для тебя — всё, что хочешь! Вот всё! Всё, что у меня есть — для тебя! Да конечно я бы сразу же тебе предложил, если бы мог, что ж я, не понимаю... — мне бы тоже надо курсы какие-то пройти, успокаивающие, с такими-то заходами. — У меня там для тебя и подарочек приготовлен. Пойдем, посмотрим?
Так, неужели сработало? Руками мне в грудь больше не упирается, глазищами не сверкает, не вырывается. Похоже, лёд если не растоплен совсем, то хотя бы порядком подтаял. Увлекаю мою красавицу в спальню, сегодняшний квест пройден.
Глава 16. Концерн
Звонок ввинтился в мозг, как злой огненный штопор, да ещё какой-то странный, громкий, требовательный — терпеть не могу такое, откуда? Кое-как продрал глаза, собрался в кучу, сколько хоть сейчас? девять утра, однако... где же это, черт? Нашел. Это звонит айфон, служебный. Ну и звоночек они мне всадили, заразы, а я и не проверил. И ведь звонили мне уже, и не раз, но как-то я не замечал — или это потому, что днем, да в городе, шумно — не так действует? Трясу головой, выдыхаю, отвечаю:
— Здравствуйте, Иван Сергеевич.
— Здравствуй, Александр. Извини, что рано, но вопрос срочный, — в тоне шефского помощника никакого "извини", конечно, не было слышно и близко.
Я неловко выпутался из одеяла и боком отступил в сторону кухни, чтоб не разбудить Машу.
— Да, конечно, я слушаю. Что, как, куда? — с трудом нашёл на кухне раздерганную тетрадку и ручку — вдруг что записать понадобится.
— В принципе, все как раньше: небольшой кейс, Европа, сегодня. Когда ты сможешь прибыть в офис? — вот у него-то точно блокнот под рукой. Как всегда. Впрочем, неудивительно — именно за эту деловитость его и держат. Я б тоже хотел в помощники кого-то такого вот, если б у меня столько же бабла было, как у Лёвы.
— Зависит от. Если прям срочно-срочно — могу бежать сломя голову, если без пожара — спокойно приеду часа через полтора, — я все никак до конца не проснусь, потому говорю, как будто у меня во рту ириска — мягкая, сладкая, тянется, рот открыть не дает. И не проглотишь, заразу.
На самом деле, я, конечно, могу прыгнуть прямо в кабинет. И прямо сейчас. Но светить свои способности до конца перед "работодателем" мне неохота, поэтому приходится соблюдать конспирацию. И когда меня можно отследить — а сейчас именно такой случай — я пользуюсь транспортом, как все нормальные люди. Поэтому, разница в сроке прибытия — это только мой личный комфорт: то ли мне срочно напяливать одежду и выскакивать на улицу, одновременно вызывая такси, то ли можно проснуться как следует, в душ занырнуть, пожрать чего-нибудь, если найду. Машу поцеловать, если она будет в настроении. Или даже если не будет, но тогда времени надо ещё больше. На уговоры.
