Пришлось разворачиваться, благо, ушли недалеко.

Адъютант действительно расстарался — совещательный стол в генеральском кабинете буквально ломился. И — что-то новенькое: в центре красовалась неоткрытая бутылка шампанского. Странно выглядит, конечно, где генерал — и где шампанское? Тут уж, скорее… а нет, всё по канону: вот и водка. Антон принёс, рольтснулся между нами, эдак по-дружески опёрся на моё плечо рукой, наклонился, поставил бесшумно бутылку в центр стола и вытек обратно за дверь.

— Ну что — бросились? — Ивлев гостеприимно повел рукой над столом. — Всё не съедим, конечно, но надкусим от души!

Мы послушно присели напротив хозяина. Либанов сразу же потянулся к закускам, а мы с генералом спешить не стали, продолжая смотреть друг другу в глаза.

— А это вот как надо понимать? — настороженно спросил я, указав взглядом на две доминанты в центре композиции.

— Это? — неторопливо переспросил тот, повернув обе бутылки к себе, будто бы для того, чтоб оценить этикетки. — Это косвенно касается темы нашей сегодняшней встречи.

Он замолчал, как бы приглашая меня задать следующий вопрос, но я у него на поводу не пошёл, продолжая и дальше сидеть молча и неподвижно. Пару минут мы так и мерились взглядами, а Либанов, гад, всё это время совершенно незамутнённо пожирал салаты.

— Хех, — внезапно отмер генерал и “стрельнул” в мою сторону из указательного пальца. — Это вот правильно!

Что именно “правильно” — я, конечно, не понял, но сделал морду кирпичом — мол, так и задумывалось.

— Это, — генерал опять указал рукой на бутылки, — чтоб выбор был. Заранее заготовлено всё. Или, чтоб, значицца, обмыть. Или помянуть!

И опять замолчал. Я уж начал сердиться — вот что за манера, информацию выдавать по кусочкам? — только меня опередил Либанов:

— Михаил Дмитриевич, говорите уж сразу всё. Чего тянуть? Шпионов тут не наблюдается вроде… А ребусы поразгадывать мы и в лаборатории можем. В любой день, в ассортименте.

Генерал рассмеялся.

— Это да… уел старика! — всё-таки помолчал ещё немного, но потом выдал: — Меня назначили вице-премьером. Если кто не в курсе — это такой высокий чин в правительстве. Конкретно — ответственным за телепорт. Так что, как вы, надеюсь, понимаете, тему эту из вашего непосредственного ведения государство…

— Изымает, — вклинился я, несколько хриплым голосом.

Ивлев покрутил пальцами тонкую ножку бокала для шампанского, сосредоточенно глядя на него, подвигал челюстью, потом поднял голову и твёрдо ответил:

— Если словами не играть — да. Я пытался возражать, правда, но решение там, — тут он потыкал бокалом вверх, как будто предлагая кому-то свыше туда чего-то налить, — было принято ещё до моей встречи с Самим. И, если честно, вот тут, внутри, — теперь всё тот же пустой бокал слегка коснулся тщательно выбритого виска, — я согласен с тем, что вы двигаете тему… недостаточно активно.

Я сглотнул, готовясь что-то говорить, спорить, аргументировать… Все мои собственные мысли примерно в том же ключе как-то сразу забылись, в голове билось только одно: “Забрали!”. Точнее, “обобрали!”. Или “обокрали” даже. Видимо, сам отдать я был бы вполне готов, но вот так, когда даже не позвали, не спросили, а просто ставят перед фактом…

Моё состояние не укрылось от собеседников. И если Либанов только глянул обеспокоенно — мол, ты чего, ты сам про это и говорил вчера-сегодня, то генерал зачастил:

— Саша, да по факту получилось даже лучше! Руку на сердце положа — вы же сами понимаете, что не потянете! И сами бы пришли к этому же решению, только позже! Но только тогда просителями были бы вы — пришлось бы, по факту, признать, что не справились, помогите, старшие товарищи, разгребите за нами! А теперь — вы на пострадавшей стороне. Можете условия диктовать! Да вам и без условий выписали столько, что я, например, и мечтать не мог неделю назад!

— Выписали? — Либанов сориентировался куда быстрее меня.

— Конечно, — кивнул головой Ивлев. — Для начала разговора, теперь у нас точно будет строчка в бюджете. И объёмы финансирования ваших исследовательских работ сможем поднять не на порядок даже, а на два! на три! Да что угодно, по большому счёту!

— А центр… свой? — осторожно спросил Андрей.

— Не вопрос, — рубанул рукой генерал. — Я даже думаю, что старый, который строят сейчас, надо… или совсем отдать, или приспособить под что-то второстепенное. Он теперь вам маловат будет! Можно, к примеру, совместить с активностями по народнохозяйственному применению, рядом с центральным хабом ещё и на вашу долю построиться, например… Заодно и вы поближе будете к центрам принятия решений и точке концентрации новой технологии.

— Центр принятия решений — Москва, один чёрт, — пробормотал я.

А дальше вышло странно — почему-то уговаривать меня кинулись оба. Вот тут я не очень понял: неужели Либанову чего-то здесь не хватало? Вроде и так у нас было всё, до чего только дотянуться можно. Наоборот, я был уверен, что он не захочет никуда от своего любимого Физтеха уезжать: тут и кадровый резерв бесконечный, и оборудование есть любое — можно хоть одолжить, хоть изготовить, хоть готовое выкупить, и общая среда… мне и самому понравилось, если честно. Всё-таки, должен признать — есть тут что-то в воздухе, есть… Ощущаешь себя частью чего-то большого… и светлого. А не винтиком в бесконечном конвейере, причём — чужом. Удастся ли сохранить этот вайб где-то там, посредине Большого Ничего? Где все будут вахтовиками — по определению?

Однако, раскочегаривать “обиженную печь” прямо сейчас было бы невежливо по отношению к генералу — он-то, в конце концов, в чём виноват? Поэтому, я потянулся к шампанскому, как-то удивительно ловко его открыл и разлил.

— Ну что, Михаил Дмитриевич, наверное, все эти вопросы мы решим в рабочем порядке. Потом. А сейчас — поздравляю!

Уже на следующий день меня с кровати поднял звонок аспиранта профессора Одинцева, который дежурил на московской станции от учёных. Я со сна не сразу врубился, чего он от меня хочет, и несколько минут позорнейшим образом тупил. Правда, тут могу оправдаться тем, что и аспиранта образцом красноречия назвать было никак нельзя — ещё вопрос, кто тормозил больше. Впрочем, не суть.

Оказалось, что на станцию прибыл Управляющий. Да-да, вот так, с заглавной буквы, и никак не меньше. Одет он был в гражданку, но, по словам дежурного, под пиджаком явно прятал погоны.

— И что он от тебя хочет? Ведёт как? — несколько сумбурно спросил я.

— Ведёт себя очень уверенно. Документы предъявил — вроде “РАО Телепорт”, что-то такое, но просто показал, типа, уведомил и всё, нас как будто нет. Людей привёз с собой, разбежались тут…

— Хочет-то чего?

— Да ничего, в том и дело! Говорю же — разбежались тут, как будто нас и нету! Меряют что-то, пишут… — в отчаянии выкрикнул аспирант.

Судорожно покрутив новость в голове, я выдохнул и посоветовал:

— Ну ты это там, не нервничай… Я прямо сейчас всех подниму, проясним ситуацию… Пять минут подожди, я перезвоню!

Поколебавшись пару минут, первым я набрал Артемьева — в конце концов, это его парни там в охране сидят. И — сюрприз: подпол оказался замечательно в курсе! Посмеиваясь, как всегда, перевёл мне мой же совет не нервничать, плюс связаться с Ивлевым — мол, всё согласовано.

— А спать — меньше надо! А то всё самое интересное проспишь! — выдал он мне напоследок.

Так, значит, да? “Проспишь”?

Номер генерала я набирал, потихоньку зверея.

И то ли меня уже все заинтересованные стороны полностью изучили, то ли я дышу как-то очень уж информативно, только Ивлев, взяв трубку, начал не примитивным “Алло” или там “Здравствуй”, а сразу же очень настоятельным тоном предложил проверить список неотвеченных звонков. Что поделать — пришлось посмотреть… есть такое дело. Шесть штук. Номера все незнакомые, правда…