Дрожь волнения побежала по коже. Настолько сильная, яркая, что захотелось схватить расчёску и хорошенько ею по себе похлопать. Чтобы сбить дурацкие мурашки, а заодно погасить полыхнувшее внутри пламя.

— Сильно не увлекайся, — вернул меня в реальность голос Вильмы. — Я имею в виду — избеганием. Такое поведение может вызвать вопросы.

— Несколько встреч с Шанетт я уже выдержала, выдержу и эту. К тому же Делагарди обещал всё время быть рядом. Правда, не уверена, что меня это радует…

— Опять поругались?

Я покачала головой:

— Почти мирно позавтракали. Он даже поинтересовался итогами встречи с покойником и, кажется, принял твою идею.

Стоило Вильме это услышать, как её глаза засияли и будто даже стали ярче.

— Тогда чего ждём? За дело, душа моя! Ты называй предметы, а я буду их двигать! Начнём, пожалуй, с этого колечка…

Следующий час мы с Вильмой усердно тренировались работать в паре. Увы, получалось у неё через раз, и это тоже добавляло волнения. Я даже подумывала вернуться к идее Эндера, но старушка ничего не хотела слушать, а потом и вовсе принялась умолять:

— Пожалуйста, мне это нужно! Я и так для всех невидимка, считай, не существую…

— Ты существуешь для меня, — мягко возразила я.

Но Вильма покачала головой и с горечью произнесла:

— Я хочу, чтобы меня видели и другие. Хотя бы так, хотя бы через тебя. Не отнимай у меня этот шанс.

Ну и что я могла сказать? Отказаться и довериться Делагарди? Но его план не то чтобы был лучше, особенно в перспективе, да и плевать мне на его чувства.

Зато совсем не плевать на Вильму.

— Хорошо, — сдалась я, и старушка снова разулыбалась. — Останемся при твоей идее. Но хватит тренироваться! Лучше отдыхай пока.

— Так и сделаю, — покладисто согласилась моя призрачная помощница. — Только сначала прогуляюсь по дому, посмотрю, всё ли готово для приёма.

Уверена, если бы Вильму могли видеть другие, она бы ещё в первый день отняла у Бальдера бразды правления и сегодня бы не он руководил служанками, а Вильма.

— Ты тоже отдохни, милая, — посоветовала она. — Выпей каких-нибудь травок, а лучше — ликёрчика. Расслабься. Прими ванну.

Пообещав, что подумаю насчёт ликёрчика, попрощалась со старушкой. Послав мне воздушный поцелуй, она просочилась сквозь стену. Пошла исследовать.

Следующие несколько часов пролетели незаметно. Сначала я долго валялась в ванне в попытке расслабиться, потом снова пересматривала обнаруженные на чердаке фотографии. Интересно, многие из тех, кто запечатлён на общем фото, прибудут сегодня? Как близко они были знакомы с Раннвей? Как восприняли моё, ну то есть её, возвращение?

Как всё сложно…

Обедала я у себя, не желая лишний раз встречаться с драконом. Да и лень было переодеваться в дневное платье, меня вполне устраивало моё домашнее. Где-то около четырёх постучались Полин с Минной с сообщением, что пора собираться. И двух часов не пройдёт, как гости начнут съезжаться, и мне, как гостеприимной хозяйке, надобно будет встретить каждого.

От такой перспективы едва не застонала.

Вслух же произнесла:

— Раз пора, значит, пора.

Вздохнула с горечью и упала в кресло перед туалетным столиком.

Когда со сборами было покончено, уже начало смеркаться. Звёзды, пока ещё блёклые, едва различимые, постепенно проступали в фиолетовой небесной дымке. Лёгкое марево окутало и сад перед домом. Правда, ненадолго. Вскоре и подъездную дорогу, и дорожки помельче, что убегали к фонтану и беседкам, осветили фонари. Золотые отблески света стелились по мягкой траве, с которой сегодня утром садовник убрал всю пожухлую листву, подсвечивали клумбы и серую гальку, что их обрамляла.

Моё платье из золотистого шёлка с изящной отделкой из кружев в бликах свечей казалось огненным. Наверное, в саду меня можно будет запросто принять за тот же фонарь. Такая же яркая, притягивающая взгляды…

Лишние. Ненужные.

Опасные.

Невольно поёжилась, представив следующие часы, и услышала мягкий голос Полин:

— Оставим несколько локонов свободно струиться по плечам?

Равнодушно пожала плечами. Локоны, которые служанки целый час создавали при помощи горящих щипцов, заботили меня меньше всего.

— Тогда оставим, — расценив мой жест как согласие, довольно улыбнулась служанка и, сколов ещё несколько прядок, добавила: — Готово, ваша светлость. Или, может, ещё что-то надо сделать?

Я рассеянно оглядела себя в зеркале. Настолько глубоко ушла в тревоги и размышления, что пропустила и макияж, и украшения: роскошное колье из жёлтых и прозрачных бриллиантов, а к ним серёжки: массивные, тяжёлые. Тоже притягивающие взгляды. Их не было среди красоты, что в первый же день заказал для меня Делагарди, поэтому я удивлённо поинтересовалась:

— Откуда они?

— Из семейной коллекции его светлости.

Осторожно коснулась самого крупного камня, огненной каплей подчёркивающего глубокий вырез платья. Настолько глубокий, что лишний раз боязно не то что пошевелиться — даже вздохнуть. Хорошо хоть юбка не пышная и у туфлей маленький каблучок. Плохо, что есть шлейф и турнюр. Ну и фривольное декольте да серёжки-гирьки.

Эх…

— Очень красивое, — всё-таки отдала должное семейному наследию и заставила себя улыбнуться отражающейся в зеркале девушке.

Выше нос, Женя! У тебя на лбу не написано, что ты самозванка. Тело Раннвей? Раннвей. Её голос и даже обрывки её эмоций и воспоминаний. Правда, последних в голове было до безобразия мало. Ну да ладно. Справимся!

И не такое переживали.

— А вы в нём настоящее совершенство! — с искренним восторгом воскликнула Минна, но тут же осеклась, притихла.

Скрипнула дверь, пропуская хозяина вечера. Чёрный фрак со светлым жилетом сидели на нём идеально, а повязанный вокруг шеи золотистый платок ненавязчиво намекал, что мы пара.

— Действительно совершенство, — пробормотал Делагарди, скользя по мне взглядом. Таким, что захотелось покрыться румянцем, хоть румянца благодаря косметике на щеках хватало.

Ещё была мысль нырнуть под кресло, опять же чтобы спрятаться от пристального драконьего взгляда, но это выглядело бы совсем странно.

Поэтому просто постаралась улыбнуться.

— Благодарю, ваша светлость.

Эйрэ кивнул служанкам, и те исчезли быстрее, чем я успела вздохнуть и выдохнуть. Мы остались одни: я в кресле перед зеркалом и дракон у входа.

— Готова? — спросил он негромко.

Неуверенно пожала плечами:

— Не особо. Но отступать всё равно поздно.

— Всё будет хорошо. — С этими словами он приблизился ко мне, после чего достал из кармана фрака футляр чёрного бархата.

— Ещё одно украшение?

— Брачный браслет, который я надел на Раннвей в день нашей свадьбы.

Он взял мою руку, затянутую, как в чулок, в длинную перчатку и защёлкнул на запястье тонкий золотой ободок с гравировкой. Странное дело, но я тут же ощутила, даже под тканью перчатки, как по коже, обжигая, побежала рябь или, скорее, иллюзия чешуи. Совсем как в тот вечер в театре… Браслет засветился, словно его объяло пламя, а спустя мгновение снова стал просто изящным ободком из металла.

— Теперь точно идеально. — Ещё один взгляд, задержавшийся не то на бриллианте-капле, не то на том, куда она опускалась.

Кашлянув, забрала руку из руки «мужа». Поднялась. Даже сквозь перчатку я чувствовала тепло его прикосновения, когда он скользнул по ладони пальцами, огладил запястье.

Ну вот зачем все эти ласки?!

— Ты тоже выглядишь неплохо.

— Сказала Женя, не скупясь на комплименты, — шутя заметил Эндер.

— Раннвей, — поправила его с улыбкой, теперь уже искренней, и тихо спросила: — Пора?

— Пора. Гости уже съезжаются.

Он выставил вперёд локоть, предлагая за него ухватиться. Что я и сделала, мысленно уговаривая себя не дрожать и не нервничать. Другой рукой подцепила юбку и отправилась вместе с драконом-мужем встречать этих самых съезжающихся.