— И где его тут топить? — один телохранитель осторожно ступил на лёд.

Оба дорогих телохранителя Черепа были похожи друг на друга, как братья, но один успел побриться утром, а у второго отрастала тёмная щетина на щеках.

— Я-то откуда знаю? — второй, гладковыбритый, пожал плечами. В левой руке он держал топорик. — Почему мы вообще этим занимаемся? Мы охрана высшего класса, а не какие-то быки для разборок. Вот ты, рыжий, чё стоишь? Ты же из этой банды, вот ты его и топи!

— А я-то чё? — рыжий браток так возмутился, из-за чего его голос прозвучал очень высоко.

— Да ничё. Топи! — небритый телохранитель потёр замерзающее ухо.

— Череп вам сказал это делать! Совсем уже охренели, куда вы меня вписываете?

— Да если бы ты смотрел по сторонам, он бы к нам не подобрался! Он ещё и мину в машину заложил! Вон там лёд тонкий у кустов, проломи и туда его. Да быстро!

Рыжий под суровыми взглядами телохранителей сдался и взял щербатый ржавый топор. Поматерился и начал неловко рубить лёд в месте, где ему указали. Во все стороны полетела ледяная крошка и капли воды.

— Да сам-то не провались, дебил, — сказал небритый, когда браток едва не упал у самого края дыры. — Вытаскивать не будем.

Одна из приехавших Нив стояла у дома, в неё никто не садился. Череп и сам не подходил к ней, да и рыжий браток успел увидеть там проволоку у педалей, когда его освободили. Зато возвращалась вторая машина, которую Череп отправил наблюдать за дорогой.

— Череп, мусора там! — крикнул один, высовываясь из окна. — Всё перекрыли, и ещё едут. И вояк ещё подняли. Там водилу тормознул, говорит, погранцов по тревоге подняли.

— И этот едет, — небритый телохранитель показал рукой на бревенчатый мост, к которому подъезжал чёрный джип. — Филин тот, или как там его? Закончил дело.

— Нет, — тихо прошептал Мишаня, подняв взгляд в ту сторону. — Не туда… куда, б**… фу-ух, пронесло.

Чёрный форд, заметив, что творится на реке, не стал забираться на мост, а съехал прямо ко льду и остановился у самого края. Оттуда вышло несколько человек с оружием. Люди Черепа, переглянувшись между собой с тревожным видом, полезли за своими пушками.

А сам Череп просто уселся во вторую Ниву и хмыкнул:

— Валите их, — бросил он и отъехал в сторону.

Я вышел на реку, ступая осторожно, чтобы не скользнуть. А то ещё вдруг начну падать, и все в этой нервной обстановке начнут стрелять. Ото льда несло холодом, пальцы в ботинках начали мёрзнуть. Хорошо, что сказал вылезти раньше, а то бы пока проехали через мост, там и Мишаню бы утопили, и нас бы расстреляли.

— Ну что, братва, — произнёс я. — Здорово!

Братвы тут, собственно, всего три человека, видел всех троих в городе раньше. Другие двое — какие-то шкафоподобные верзилы в костюмчиках, которые здесь явно не на своём месте, ещё и мёрзнут в неподходящей одежде.

Зато все с оружием, направленным на нас. У одного укороченный автомат, похожий на мини-Узи, у второго Глок с удлинённый стволом и выпирающим вниз магазином. Братва же целилась в нас из двух ТТ и обреза двустволки.

Следом за нами ехал СОБР, но мы его опередили буквально на несколько минут, их машина застряла в яме. Значит, придётся решать вопрос иначе, без их поддержки. Зато я успел увидеть Черепа, пока он не уехал, да и Мишаня, который, похоже, должен был утонуть в той проруби, пока ещё жив. Так что оно и к лучшему, а забалтывать я умею.

Не захотел Череп говорить со мной, и зря, я сегодня много кого убедил одними только словами, ну или хотя бы отвлёк. Впрочем, ну какие теперь разговоры, раз до такого дошло? Ставки сильно выросли, или мы, или он. Уже нельзя полагаться, что кто-то закроет вопрос вместо нас. А если и закроет, то мы должны в этом убедиться сами. С такими опасными людьми иначе нельзя.

Зато я не один, Женя и Слава вооружены Сайгами, у захваченных с нами Артёма и Андрея помповики. Но пока не стреляли мясухинские, не стреляли и мы. Не хотят стрелять бандиты, боятся умереть в этой разборке, особенно, когда Череп их бросил. На это и буду напирать, ну а сам я в своих людях уверен, а они во мне.

— Знали бы вы, что в городе творится, — спокойно продолжал я. — Иса и его люди чуть не устроили здесь второй Будёновск, чуть посторонних людей на рынке не постреляли. Едва обошлось, — я кивнул на Мишаню. — В том числе благодаря ему, кстати. Но я не про это.

Мишаня лежал на льду, кряхтя от боли. Рядом с ним расплывалось кровавое пятно, он ранен то ли в бедро, то ли в живот. Но зато наглый боец ухмылялся через силу.

— Прав ты был, Волк, — простонал он. — Говорил же, что Череп обманет. И Душмана мне тогда не дал замочить. Я бы его… ну ничё-ничё… ещё ничё. Я ему столько подарочков оставил. Найдёт или нет?

— И вот я про что, братва, — сказал я, глядя на стрелков. — Череп вас тут оставил, а за нами сейчас едет СОБР, остальные. Вам конец. Но если свалите прямо сейчас — я вас не видел, и если что, скажу, что вы не с ним, к делу о терроризме не подошьют. Успеете свалить — вам же лучше. А Черепу уже и не до вас. Его или найдут, или…

— Кх, — Женя издал хрипящий звук, проведя пальцем левой руки у горла. Сайгу он так и продолжал держать в правой.

— Вы меня знаете, местные по крайней мере точно, а предлагаю я такое всего один раз, — я оглядел двоих охранников в костюмах. — Ну а вам за такое точно не платят, не рискуйте. Но пушки…

— Пушки мне, кхе, — Женя хмыкнул. — А то менты шмонать будут всех. Сегодня они все злые. Лучше их не доводить.

Про это мы не договаривались, но если Женя увидел огнестрельное оружие, то уже скоро оно будет в одном из его тайников. Он как хомяк, тащил себе всё, несмотря на все запреты.

— Только через мостик, — тихо сказал Мишаня. — Только через мост…

— Куда он поехал? — спросил я.

— Так там, в сторону Соловьёвска мусора, — один из братков показал рукой. — Через степь если только пойдёт, но там найдут. В обратку только если…

— Вон он!

Грязно-белая Нива возвращалась через посёлок. Кажется, Череп решил вернуться на тот берег и уйти по другому маршруту, ну или спрятаться где-то в городе. Думает, что успеет.

Женя собрался было бежать к джипу, чтобы броситься в погоню, но я схватил его за руку. И вовремя. Не зря Миша так напрягся, и его слова…

— Подожди! — крикнул я Женьке. — Он сейчас…

Нива заехала на мост, а потом…

Взрыв аж отдался где-то в животе, уши заложило, я едва устоял на льду. Женя потянул меня к себе, чтобы прикрыть, но обломки моста до нас не долетали. Даже лёд под нами не треснул.

Зато покорёженная машина свалилась на лёд и проломила его. Передок уходил в воду, задняя часть поднималась вверх. В сторону отлетело горящее колесо и прокатилось по льду до берега.

Ещё не смеркалось, но в некоторых окнах посёлка загорелся свет. Залаяли встревоженные собаки, но хозяева на улицу пока не выходили. И правильно делали, раз сначала появилась братва, а потом начались взрывы, лучше не рисковать.

— Эдик говорил, — Мишаня издал странный звук, одновременно похожий на стон, кашель и смех. — Эдик говорил… типа если на берегу ждать… то враги однажды мимо дохлыми проплывут… хах… сука, проплывут, б**. Какой-то древний философ, е*** его в рот, как-то так говорил.

— А если бы кто другой по мосту проехал? — спросил я, потирая левое ухо. — Или мы сами? Дурак ты, Миша. Хорошо, что лёд крепкий, не пришлось объезжать.

— Вот я и переживал, кх… думал, ты нарвёшься.

— Надо было взрывать, когда тепло, — Слава пожал плечами. Говорил он громче, чем обычно, его тоже слегка оглушило. — Тогда бы он и проплыл, а так просто утонет. Куда его, Мишаню этого, Волк? Раз уж нашли, теперь нет смысла помирать оставлять?

— В больницу, раз живой, — я показал на машину, а потом махнул рукой браткам. — А вы пушки Жене отдаёте и валите отсюда, пока милиция не приехала. Я уже сирену слышу.

Или это звенело в ушах после взрыва, но братки всё поняли с первого раза и разоружились. Я кивнул Славе, чтобы проверил, и он осторожно подошёл к раскуроченному мосту и заглянул в тонущую Ниву. Потом кивнул, показывая, что этот вопрос с Черепом закрыт.