Ну и что я мог ответить? Только “конечно, дорогая!”.

Рыжая немедленно плюхнулась на кровать – как была, в одежде и кроссовках даже, и мне показалось, что заснула она ещё в полёте. А я, вздохнув, пошёл на кухню, поскольку спать не хотелось совершенно.

Вот что за паника такая, а? Неужели мы — сами того не желая, всё-таки попали в какой-то корабль? Или вообще промазали? И врезали, к примеру, по побережью? Или неверно оценили скорость, и там какие-то глобальные проблемы? Наверное, всё ж стоило нам попробовать с объектом попроще! И с возможностью объективного контроля! Вот с машиной же — нормально ведь получилось? А всё Либанов со своими загонами! “Удобный момент”... Удобный, блин!

И вообще — с чего мы взялись решать судьбы народов? Особенно, эти самые народы даже не спросив? Хотя…

Я присел к столу, бездумно нажал на кнопку включения чайника и уставился на загоревшийся синий огонёк. Чайник почти сразу зашелестел успокаивающе — круть, даже чайник за нас.

С другой стороны, а к чему сомнения? Ну и что, что народ не спросили — а что, я сомневаюсь в исходе? Неужели кто-то будет против? Ну ведь реально эти наши дорогие партнёры обнаглели вкрай! Да любого на улице спроси…

Я внезапно вспомнил про так и не вскрытый конверт и медленно полез в карман, как будто от этого сейчас зависела сама жизнь.

“А кто хотел в бла-ародство играть, а?”, — толкнулась мысль. — “Всё на себя, на свои плечи, я сам решаю, один!”. Рука с конвертом замерла. Пару секунд я посидел в глупом положении с рукой в кармане, но тут щёлкнул, отключаясь, вскипевший чайник, и я решительно выдернул конверт из пиджака.

Так, куда бы его… А вот в чемодан! Сроду мы этот карман на крышке не открывали, подозреваю… пусть там и лежит. Может, потом когда откроем, почитаем, посмеёмся… хотя — вряд ли. Что-то подсказывает, что теперь нам всем станет окончательно не до смеха.

Вот как так получилось, а? Вроде всё только наладилось — вокруг свои, чистая наука, ни в чём отказу нет, знай, постигай тайны бытия. Тренируйся, живи, люби, никаких проблем! Телепорты строй по всей стране. Для людей. Так ведь нет — обязательно найдётся какая-то хрень! И какие-то хрены с горы, которым это не нравится, черт побери эту проклятую жизнь!

Похоронным маршем зазвонил телефон. И уже сквозь ровный тон Данилы, поздоровавшегося так, как будто ничего и не произошло, и это не он только что мчался через всю ночную Москву, я уловил за дверью голос Артемьева: “Внимание! Выход!”. Горько усмехнувшись — вот оно теперь всегда так будет, похоже! — я бросил короткий взгляд на беспробудно спящую Рыжую и обречённо потащился к дверям.

-*-*-

В аквариуме Биоцентра было темно и тихо. Мы втроём — я, Данила и Либанов — наверное, могли бы услышать собственные шаги и проникнуться нервом момента. Могли бы. Если б не многоногая орда охраны — человек 10, никак не меньше. Вот зачем они нам внутри здания, спрашивается?

— У вас там есть какой-то супер-секретный кабинет, как я слышал, — нейтральным тоном проговорил в никуда Даниил.

И сразу двое метнули оччень укоризненные взгляды: Либанов — на Данилу, а Артемьев — на Либанова. А я вроде как и ни при чём, как будто и посторонний здесь, наблюдаю с интересом. Но — никто никому ничего не сказал. Хотя, подозреваю, что беседа с подполом ещё впереди…

Когда мы втроём заперлись в “термосе” и Либанов всё включил-запустил, Данила вытащил из своей сумки, которую он всегда таскает на ремне, какой-то девайс. И сам ещё прошёлся им по всем стенам, а особо тщательно - по двери и вокруг неё. Андрей наблюдал за его потугами с нескрываемым скептицизмом.

— А вот, к примеру, позвонить отсюда можно? — спросил Данила с самым наивным выражением на лице, доставая из сумки какой-то аппарат совсем уж дремуче-кондового вида.

Либанов в ответ только фыркнул пренебрежительно.

— Жаль, жаль… — покивал головой Данила. — Сейчас нам апдейт по ситуации бы не помешал… Впрочем, ладно. Вопрос без свидетелей: парни, это вы? — и буквально впился в нас взглядом, как-то незаметно переместившись так, что мы оба оказались перед ним на расстоянии вытянутой руки.

— А что мы-то? — возопил я. — Генерал сказал, ты приедешь и чего-то объяснишь, а ты опять то же самое спрашиваешь!

Данила ещё придвинулся к нам и проговорил свистящим шёпотом, переводя взгляд с меня на Либанова и обратно:

— Авианосец утопили — вы?!

Либанов с шумом выпустил воздух сквозь зубы, и Данила мгновенно повернулся к нему, вздрагивая от нетерпения.

— Ну и стоило огород городить? Сразу бы и сказал! А то — “вы”, “не вы”...

Я подумал, что сейчас Данила ему врежет! Но Либанов успел расколоться раньше:

— Авианосец — мы. Только мы не знаем, что с ним случилось.

— Он утонул, — сухим канцелярским тоном проинформировал нас Данила.

— Утонул, значит, всё-таки… — вздохнул Андрей. — И что амеры говорят?

Даниил, по-видимому, окончательно взяв себя в руки, хмыкнул, отошёл назад и грациозно опустился в кресло.

— Может, они что-то и говорят, но только не нам. Не сомневаюсь, однако, что рано или поздно скажут. Особенно, если сумеют что-то на нас накопать. И очень важно знать — улики остались? На нас показывают?

— Нет! — в один голос ответили мы с Либановым, последний ещё и добавил, криво усмехаясь:

— Совершенно не представляю себе, как можно атрибутировать сугубо природные объекты и явления в качестве улик против кого-то. Тем более, против нас: где мы, и где — океан… а какой океан-то хоть, кстати?

— Актёр из тебя так себе, — отсутствующим тоном сообщил ему Данила, глядя в никуда из-под полуприкрытых век. — Даже я бы на раз выкупил, чего уж про следователей говорить… Впрочем, сколько-то заинтересованное в результате следствие вам в любом случае не грозит, так что, придерживайтесь пока именно этой версии: ничего не знаем, по ночам спим, никого не трогаем. Оборудование выключено, лаборатория опечатана, лабжурнал можем предъявить. Если начальство разрешит. Ясно?

Мы оба синхронно кивнули.

— Остался один вопрос: куда можно вот так же грохнуть ещё?!

-*-*-

Когда мы остались одни — Данила всё же пошёл наверх, связываться с генералом — Либанов задумчиво спросил:

— Вот всё хочу поинтересоваться: а ты отсюда окно открыть можешь?

— Откуда это — “отсюда”? — не понял его я.

— Отсюда — это из “термоса”.

Вместо ответа, я натянул на лицо маску вселенской скуки и с ленивым взмахом кисти открыл небольшое окошко над его головой. Оттуда сразу же дунуло холодом: неудивительно, ведь другая сторона виртуального туннеля прорезалась на высоте ста метров над землёй. Жаль, дождя нет.

— Это хорошо, — задумчиво покивал Либанов. Помолчал, глядя вниз, а потом поднял голову и посмотрел мне в глаза: — Хорошо, потому как, чую, может нам пригодиться. В самом ближайшем будущем. И это… могу я попросить?

Я вопросительно мотнул подбородком, и Андрей объяснил:

— С тобой. Если что.

Я завис, не зная, как реагировать, но тут к нам вломился Данила, и всё завертелось.

Наверху на нашем этаже уже хозяйничала толпа незнакомых мне людей с каменными лицами. Артемьев, похоже, вывел на смотр весь свой личный состав, и теперь нельзя было и голову повернуть, чтоб не уткнуться взглядом в камуфлированную фигуру с автоматом. В моём кабинете пробили стену и рядом, в “перспективной”, установили какое-то вундерваффе зловещего вида. Либанов пытался сунуть туда нос, но его довольно грубо отбрили — видать, секретное чего. Зато у меня на столе появился архаичный телефонный аппарат. Проводной. И планшет для видеосвязи, толщиной в кирпич и весом в два, ладно хоть с подставкой. Окна занавесили плотными шторами, после чего мы смогли, наконец, нормально поговорить с Ивлевым.