— Ничего страшного. Думаю, узнать о ней будет не проблема, — попыталась успокоить старушку.

А та вдруг оживлённо всколыхнулась:

— Но я точно знаю, почему этот артефакт, или что оно вообще такое, приписывают Фарморам!

— Вспомнила?

— Как бы не так! — хмыкнула Вильма и с воодушевлением зачастила: — Недавно мне довелось послушать одного зануду-мейста. Ты же знаешь, что я иногда наведываюсь в эти их мужские клубы. Осмотреться, убить время… Так вот, я только сейчас сообразила, что тот зануда как раз и обсуждал со своим приятелем Фарморов!

— И о чём же они говорили? — Опустившись в кресло возле туалетного столика, я с интересом посмотрела на Вильму.

— Если коротко: о родовом древе этого Высокого дома. Якобы Фарморы берут своё начало от Пепельной девы. Той самой девицы, что была похищена драконом, с которым у неё потом случился ребёнок. Это из-за неё нынешние драконы и являются лишь блёклой тенью своих могущественных предков. Так что вполне логично, что, если и существует способ вернуть им вторую ипостась и все связанные с нею способности, то искать его стоит у потомков Найвы. Во как! — Вильма вскинула вверх призрачный палец и с довольным видом добавила: — Всё запомнила. Ничего не забыла.

— Но разве Найва не сгорела вместе с младенцем?

Кастен рассказывал, что в Гратцвиге даже есть статуя, возведённая в честь этой девушки: пленница дракона с младенцем на руках и рассыпающиеся вокруг них хлопья пепла. Говорят, она сделана настолько искусно, что кажется, будто не из камня высечена, а действительно собрана из крупиц пепла.

— Вроде бы она пыталась сбежать от него вместе с ребёнком, и дракон, охваченный яростью, сжёг их.

— Не-е-ет, — покачала головой Вильма. — Сжёг он только её. Вернее, огнём окатило обоих, но пламя не коснулось драконёнка. Это нынешние всемогущие боятся огня, как и обычные люди. И правильно делают! Помнится, говорили мейсты в клубе и о последних Фарморах. Говорили ли? — Она на секунду нахмурилась, вспоминая, и тут же бойко добавила: — Да, точно! Сестра Раннвей как раз и погибла в огне, можешь себе представить?

Я могла. Вот только не очень хотела. Эндер рассказал о смерти Терес, вскользь, и я была благодарна, что обошёлся без подробностей.

По коже пробежал мороз, стоило вспомнить о страшной гибели старшей Фармор и её мужа. Терес была драконицей, но огонь всё равно её уничтожил.

— Драконы стали уязвимы из-за проклятия Чёрной Матери?

— А то, — кивнула старушка. — Говорят, Майвор была самой могущественной ведьмой, когда-либо живущей на земле. А кто-то утверждает, что она — земное воплощение матери-природы. Некоторые и вовсе называют её богиней, вселившейся в сестру Найвы, чтобы лучше узнать своих созданий, прожить одну человеческую жизнь. Любовь Майвор к этой девочке была настолько сильной, что, когда её похитили, а потом сожгли, она отдала всю свою силу, а с ней и жизнь, чтобы лишить драконов могущества. Из всесильных и неуязвимых они превратились в тех, кого мы знаем сегодня. — Вильма тихонько хмыкнула. — Они лишь номинально всемогущие, на самом же деле многие из них такие же, как и обычные люди. Например, Раннвей, которую все считали слабой пустышкой. Ты знала, что её покойный отец, Хеймер Фармор, ненавидел её за это? За отсутствие силы. Нет? Но это ещё не всё, милая. Он винил девчушку в смерти жены. Роды были тяжёлыми, леди Фармор вскоре скончалась. Но ребёнок-то в чём виноват? А ещё…

Вильма осеклась и, пробормотав радостно-взволнованное: «Приехала!», слетела с кровати, метнулась к окну. Просунула голову сквозь стёкла, расчерченные на мелкие квадраты светлыми рамами, и тут же разочарованно выдохнула:

— Нет, кажется, не портниха. Где папка с эскизами? А где образцы тканей? Ленты, кружева, пуговицы… Кто ж является к леди с пустыми руками!

Я приблизилась к окну и увидела, как по мощёной дороге к дому спешит миниатюрная девушка. В ридикюле, что сжимала в руках, едва ли могли поместиться эскизы и образцы тканей. Одета она была в чёрную юбку в складку, строгий жакет и блузу.

— Скорее всего, это гувернантка Эдвины, мисти Ливен, — пробормотала я, рассматривая темноволосую девушку.

Словно почувствовав мой взгляд, она подняла голову. Я машинально отпрянула от окна, хотя могла бы просто кивнуть ей и улыбнуться. Но поздно, девушка уже успела подняться на крыльцо, а вскоре дом наполнил звон колокола.

— Жаль, я думала, это портниха, — ответила Вильма и, просочившись в окно, отправилась не то знакомиться с садом, не то дожидаться вызванную драконом модистку.

Модисток, к слову, оказалось две, и у каждой было по паре помощниц. Они прикатили вскоре после гувернантки и полностью оправдали ожидания моей полупрозрачной приятельницы. Мистис Стина привезла с собой, как она выразилась, лучшие ткани во всём Кармаре. Правда, явившаяся следом за ней мистис Мерит на это заявление пренебрежительно фыркнула, после чего гордо заметила, что она единственная во всей столице выписывает ткани из самого Ладейла. Понятия не имею, где это и что это, но Вильма в ответ на её слова восторженно захлопала в ладоши.

Честное слово, как маленький ребёнок.

Нахлопавшись, принялась довольно потирать руки:

— Вот это я понимаю мужская забота. Одна такая тряпочка, — указала она на отрез перламутрового шёлка, — знаешь сколько стоит? Хотя нет, лучше тебе не знать. Не буду тебя пугать!

Ответить ей я не могла, иначе портнихи решили бы, что у счастливо возвратившейся леди Делагарди не хватает в голове шурупов и винтиков. Поэтому старалась не обращать на Вильму внимания, а уделять его портнихам, но игнорировать тень было непросто.

Вильма трещала как заведённая:

— Ладейл славится своими тканями на весь мир! К слову, ладейловские шелка и парча весьма капризны, но если уметь с ними обращаться… Скажи, что хочешь платье из вот этого богатства! — потребовала она, явно не желая выпадать из образа капризной девчонки. — А ещё из вон той ткани, этой и… Ах, куда она прячет мой золотистый муслин?! Ну что за спешка?!

Преисполненная возмущением, Вильма подлетела к помощнице мистис Стины — молоденькой девушке, аккуратно сворачивающей отрез ткани, которая мне не понравилась. А может, понравилась… Если честно, я уже плохо соображала, что здесь происходит, и была согласна на что угодно.

Весь будуар забросали отрезами ткани, которые одна за другой тыкали мне под нос портнихи и их помощницы. Кофейный столик был завален эскизами платьев, но я понятия не имела, чего мне хочется. Точнее, имела — чтобы меня скорее оставили в покое. На кой харг мне дюжина бальных платьев и столько же для приёмов? Костюмы для конных прогулок, блузы и юбки, бельё, ночные сорочки, корсеты и турнюры — кажется, мне собирались нашить тряпок на каждый день грядущего года. Один раз надела и хватит, можно выбрасывать.

Пустые, бестолковые траты.

— Мне столько не надо, — попыталась заикнуться, отчего обе портнихи, не сговариваясь, одновременно, схватились за сердце.

— Леди!

— Ваша светлость!

— Ваше положение…

— Ваш статус!

— Обязывает и вменяет…

— Вот только ещё одно платье!

— А как вам эта юбка? Нравятся рюши?

— Соглашайся, милая. Соглашайся на всё, иначе не отстанут, — посоветовала Вильма и, снова просочившись сквозь пышногрудую модистку Стину, отчего та непроизвольно вздрогнула, принялась разбираться, что портниха ещё не успела достать из своего саквояжа: — О, кружавчики! Мне нравится…

Всё стало совсем плохо, когда прикатил Вернер с горкой бархатных футляров и заявлением, что это мне от эйрэ подарок. Портнихи, которые уже вроде как собирались отчалить, сразу оживились.

И всё началось сначала…

— Надо бы глянуть, подойдут ли украшения к выбранным тканям.

— И с фасонами тогда уже точно определимся.

— Ах, как красиво!

— Умерские сафиры? Просто невероятно!

— А это правда жемчуг из Клодана?

«Дракона — убить, портних — разогнать», — пришла я к выводу спустя минут пять после того, как Вернер сбежал. Бальдер, умный и счастливый человек, сюда даже не совался. Только забегала служанка подать чаю. Но лучше бы, конечно, принесла какой-нибудь убойной наливки. Чтобы я могла всё это вытерпеть.