— А какое у тебя при этом лицо-то суровое! Я уже предчувствую новые заголовки над этой фоткой.

— И чего ты там нафантазировала? — полюбопытствовал я.

— Ну, скорее всего что-то типа «изгоняющий нечисть», или «воин света» опять же. Вон как он полыхнул.

— Да ну тебя, сплюнь! — буркнул я и убрал телефон в карман. — Ещё чего не хватало.

— А я тебе новое погоняло придумала среди своих, — злобно хихикнула она.

— Блин, ну Кать! Что тебе ещё в голову пришло? — деланно возмутился я, а самому уже стало интересно.

— Будем называть тебя «ПП», — торжественно заявила она и уже более ощутимо хлопнула по плечу.

— Пистолет-пулемёт?

— Ага, щас-с-с! Паша-паладин!

— Да ё-моё, Кать! Ну какой я паладин? Мне до такого звания пиликать и пиликать.

— Ну да, немного недоделанный, но ты на верном пути.

— Тогда так и называйте меня, «ППН», — отмахнулся я, — «Паша-паладин-недоделанный».

Кэт заржала так, что чуть не свалилась с БПМ, которая в этот момент немного изменила курс, хорошо, что я успел схватить её за разгрузку. На нас с интересом обернулись другие бойцы, но я махнул рукой, мол ничего особенного, не обращайте внимания, у дамы истерика.

Мы уже подъезжали к Большому Москворецкому мосту. Площадь перед ним и за ним была усеяна трупами нечисти и залита чёрной кровью, местами с прожилками красной, без потерь не обошлось. А всё выглядит уже гораздо лучше, чем я ожидал. Спецназ с помощью тяжелых пулемётов и бронетехники зачистил подступы к Красной площади. Тут и там виднелись вспышки от магических атак, нечисть отступала. Ближайший въезд на территорию кремля находится под Спасской башней, там бой кипел особенно ожесточённо, но, когда мы приблизились, путь уже был свободен, нечисть оттеснили в сторону на несколько сотен метров.

Колонна из трёх танков и семи БМП с подобающей вальяжностью вкатились в ворота. Наверняка это торжественное возвращение императора снимают вездесущие корреспонденты, а фото и видео в ближайшие минуты попадут в сеть. По Спасской улице колонна неторопливо ползла по направлению к Большому Кремлёвсому дворцу, где Иван Седьмой скоро будет успокаивать подданных, восседая на троне.

Когда подъехали к главному входу, на улицу высыпали остальные курсанты, с которыми мы под руководством Ридигера шли спасать императора. Видок у них был не очень, многие ранены, нескольких человек не хватало, но лица были счастливыми. Они выстроились в две шеренги по сторонам от входа и встали по стойке смирно.

— Вольно, ребята! — крикнул Иван Николаевич, бодро спрыгивая с танка.

Двое служивых протянули ему руки, чтобы помочь ему спуститься, но он их проигнорировал, показав жестом, что помощь не нужна. Он первым начал подниматься по ступенькам, Ридигер шёл за ним след в след. Мы тоже все спрыгнули с БМП и направились ко входу в дворец.

Весь путь следования до тронного зала по бокам от императора шли те самые курсанты, отодвигая надоедливых репортёров, которые норовили взять интервью прямо на лестнице. Ну никакого пиетета к императору, чесслово! Как они все сюда проникли вообще? Может они здесь живут?

Откуда-то из боковой двери вынырнули два пожилых мужчины в строгих костюмах и чуть не словили приклад вставной челюстью. Вовремя выяснилось, что это костюмеры его величества, которые пытались предложить ему переодеться. Император шикнул на них и махнул рукой, те тут же всосались обратно в дверь. Правильно, несколько пятен чёрной крови на потрёпанном парадном мундире придают мужественности и решимости. Пусть знают, что государь тоже натерпелся, но штаны у него при этом сухие и чистые!

В тронном зале откуда-то взялась толпа народу. Я валяюсь, кругом творится не пойми что, а они тут с цветами через одного. Это настолько показуха процветает или люди готовы рискнуть жизнью, чтобы выказать почтение императору? Очень надеюсь, что второе. Когда грянул победным маршем духовой оркестр, я чуть на пол не сел, я их даже не заметил. Вот это размах!

Иван Седьмой одёрнул мятый китель, стряхнул пылинки (можно подумать, что это поможет) и твёрдым шагом вышел в центр зала, потом такой же важной походкой направился к трону. Когда он со всеми полагающимися прибамбасами уселся на трон, оркестр резко затих. За ограничительной полосой выстроились десятки корреспондентов с камерами, перед троном установили стойку с букетом из микрофонов.

Речь императора была такой чувственной и душещипательной, что у большинства в зале на глазах заблестели слёзы. Причём это были, я подчёркиваю, слёзы радости и гордости за мощь и величие Российской империи, которую возглавляет такой мудрый и справедливый монарх. А что? Для этих утверждений есть довольно веские основания: ни одна из стран мира больше ста лет не рискует на нас напасть, процветают все отрасли промышленности, средний уровень жизни чувствительно превосходит все европейские страны. Даже Штаты, которые толком ни с кем не воюют, и те не могут дотянуться. Ближе всего к нам только так называемая «поднебесная».

Император закончил речь, корреспонденты начали сворачивать оборудование и только сейчас по лицу правителя стало видно, насколько он устал. Один придурок вскинул камеру, чтобы заснять полусползшего с трона монарха, но ближайший к нему человек в штатском выбил камеру у него из рук, и та покатилась по ковру, теряя на ходу запчасти. Обиженный что-то возмущённо прокричал, но тут же получил под дых, его подхватили под руки и утащили в сторону. Профессионалы, мать их ети. Народ начал суетиться, кто-то спешно покидал зал, кто-то клал цветы у подножия трона и только потом шёл на выход.

Я усердно боролся со сном, тупо разглядывая пёструю толпу и слаженную работу охраны, которая перенаправляла людские потоки, как вдруг увидел неуместно смотрящийся на общем фоне силуэт в чёрном балахоне с глубоким капюшоном. Сначала усталый мозг идентифицировал его, как Ридигера, но его я только что видел в другой стороне, возле Ивана Седьмого. И был он в строгом костюме.

Сон сняло, как рукой. Его руки неспешно поднимались, как в замедленном кино. По телу побежали маленькие иголочки, начиная от стоп и до самой шеи. Знакомое чувство, но мозг нивкакую не мог воспроизвести, что всё это значит. Все, кто не успел покинуть тронный зал, замерли, как букашки в янтаре. Из простёртых в сторону императора рук потянулись клубы чёрного дыма, собираясь в огромную продолговатую тучу между магом и императором, которая стремительно начала принимать форму рогатой головы демона. Я стоял сбоку и видел, как формируется и твердеет чудовищный профиль.

Куда все смотрят? Почему никто не реагирует? Ведь монарха сейчас должны охранять самые крутые маги! Я увидел вытянувшееся лицо Ридигера, который неотрывно следил за появлением огромной головы, но не шевельнул и пальцем. Да что же здесь происходит? Никто из присутствующих в зале солдат даже не поднял оружия, чтобы хоть попытаться пристрелить коварного наглеца. Все словно находились в ступоре.

— Кэт, срочно нужна твоя помощь! — обернулся я к боевой подруге, но она также, как и все, залипла на голову демона. — Кэт, да очнись же!

Я начал нещадно трепать её за плечи, потом забил на принципы и отвесил ей смачную пощёчину. Кажется, это подействовало, она резко приложила к лицу руку, словно стараясь затушить огонь. В глазах было столько ярости, что казалось вот-вот прожжёт меня глазами. Это уже гораздо лучше, чем-то тупое выражение, что я только что лицезрел.

— Замри! — шикнул я и прижал палец к её губам. — Потом отомстишь, а сейчас гаркни как следует на этого урода, иначе нам всем тут кирдык, начиная с императора!

— Что? — спросила она, свирепея на глазах.

Не дожидаясь развития событий, я просто повернул её голову в сторону тёмного мага. По глазам понял, что до неё дошло и она начала набирать воздух в лёгкие. Я выхватил шашки и рванул к магу, обходя его сзади по дуге. По пути активировал кристаллы и направил в острия мощные потоки силы. Сначала хотел ударить по магу пучком света, но Кэт крикнула слишком поздно. Уже всаживая в тело мага пылающие белыми и голубыми всполохами клинки, я увидел, как очертания головы демона, нависшей над императором, сразу стали размытыми.