Мне повезло, окно было приоткрыто, чтобы проветрить комнату. Не пришлось исхитряться, чтобы его открыть. В комнате никого. Я соскользнул внутрь и спрятался за штору, буду ждать здесь. Наконец, я услышал шаги и голоса. Вот же чёрт! Я отчётливо услышал голоса мачехи и отца. Какого же ляда он не сидит с друзьями в казино? Что пошло не так?

А может, он решил отвести её в спальню, а потом вернуться обратно? Тоже вариант. Главное, чтобы они меня не обнаружили. Я остановил течение энергетических потоков, чтобы отец меня по ним не засёк и старался дышать медленно. Главное — не шевелиться. Что же тогда ползло по моей ноге? Я даже не посмотрел. Главное, чтобы сейчас это не повторилось.

Дверь номера открылась, ввалилась пьяная Софья, поддерживаемая отцом. Только благодаря ему она не брякнулась на пол, запнувшись за угол коврика возле кровати.

Перебравшая женщина городила какую-то ересь, на что отец только вздыхал, не пытаясь даже осчастливить её ответом. Видимо, её тяга к спиртному во время деловых поездок очень его раздражала, но он старался не подавать виду.

Батя помог жене снять верхнее платье и, несмотря на её протесты, уложил под одеяло. Та ещё немного побухтела и затихла, потом мерно засопела. Отлично, скоро он выйдет, а я заберу это пьяное тело и исчезну.

Отец сказал ей дежурное «спокойной ночи», сел за стол и открыл ноутбук. Да ёк макарёк, ты серьёзно? Когда он снял пиджак и галстук, а потом повесил их на спинку стула, я понял, что отец никуда уходить уже не собирается. Вот это совсем зашибись! Накрылось медным тазом всё, что я задумал. Надо как-то выбираться отсюда, но, пока отец здесь, это невозможно.

Надо срочно что-то придумать. Я мог бы сказать Кэт, чтобы она постучала в другое окно или бросила что-нибудь в форточку, чтобы привлечь его внимание. Только он услышит меня и тогда кирдык. Надо развивать телепатию, который раз уже наступаю на эти грабли. Отец был достаточно сильным магом, хоть на моей-то памяти и не участвовал ни в каких боевых действиях. Если он всё-таки меня не узнал и обнаружит моё присутствие, то может шарахнуть пламенем и поминай, как звали. Я мог бы убить его прямо сейчас, но я не буду этого делать.

Вот я болван, телекинезом-то я кое-как владею! Можно постучать в дверь спальни самому. Как раз неподалёку валяется туфля мачехи. Но, надо ведь не просто бахнуть по двери, а постучать. Сидя за столом, отец именно эту туфельку не видел. Важно ещё, чтобы он меня не почувствовал.

Я сконцентрировался и протянул в сторону туфельки незримое щупальце, подхватил её и переместил поближе к двери. Несколько резких, но не очень сильных толчков и получилось заветное «тук-тук».

— Кто? — спросил отец, оторвавшись от экрана компьютера. По понятным причинам ему никто не ответил. — Показалось что ли.

Он покачал головой и снова уставился в экран ноута. Ладно, повторим. Я поднапрягся и ещё раз постучал туфелькой по двери.

— Да какого чёрта! — вскрикнул отец.

Я давно не видел его таким раздражённым. Похоже, у него проблемы и теперь бесит каждая мелочь. В создании агрессивного настроя виновата в том числе супруга, не знающая меры и надравшаяся в дым. Он встал с резного антикварного стула, подошёл к двери и резко её распахнул.

— Кто стучал? — рявкнул он. Снова не услышав ответа, громко хлопнул дверью и вернулся за стол, взъерошив седеющие волосы. — Дурдом какой-то.

Мне очень повезло, что дверь открывается наружу и туфелька осталась лежать на том же месте. Ну что, батяня, буду бесить тебя дальше. Как только граф сосредоточился на компьютере, как снова раздался стук в дверь.

— Так, я сейчас кому-то руки поотрываю и засуну в задницу! Прасковья, это ты? — проорал Михаил Фёдорович, окончательно выходя из себя. В это время стук повторился. — Ну всё! Я тебя сейчас выпорю! Ты уволена!

Он вскочил и бросился к двери. Мачеха заворочалась и пробормотала какую-то непотребность. Выбежав из спальни, он продолжал орать, бегая по комнатам и будоража прислугу, которая спросонья не могла понять, что происходит, и жалобно просила о пощаде. Вот теперь самое то. Хватать и тащить Софью я даже пытаться не буду, тогда точно хана. Я вылез через окно и отошёл в сторону, где стояла Кэт. Она держала руки перед собой, обеспечивая невидимость. Как раз под нами проходил патруль, они уставились на окна, откуда раздавались разъярённые вопли. Отец разбушевался как тропический торнадо. Из-под моей ноги снова шмыгнул кусочек штукатурки и звонко брякнулся вниз.

— Во разорался! — прокомментировал один из охранников. — Аж штукатурка сыпется. Небось проиграл в казино больше, чем мы с тобой заработали за всю жизнь. Грёбаные богатеи.

— Да потому что дерьмо это, а не штукатурка, — рыкнул второй. — Скоро опять ремонт затеют. И, как всегда, подешевле и снова понагонят стадо рукожопов.

Охранники махнули рукой, поржали и пошли дальше.

— А где твоя Софья? — шепнула Кэт, когда патруль ушёл подальше. — И что там вообще происходит?

— Отец оказался на месте, отбой, валим отсюда. Мне пришлось заставить его побегать по номеру, чтобы выбраться из комнаты.

— Ясно. Весело там.

Кэт скользнула вниз по верёвке, а я просто спрыгнул. Высота на грани моих возможностей, но я неплохо справился. Кэт развела руками, потом дёрнула за другой конец верёвки, и она упала ей в руки. Пока патруль находился за зданием, мы перемахнули через забор и рванули в сквер. Народу на улице никого, на часах полпервого ночи. Андрей и Антон не стали ничего спрашивать, мы вместе добежали до «Волги» и, придерживаясь средней скорости оскудевшего к этому времени потока машин, покатили по улице прочь от гостиницы.

— Паш, — окликнул меня Антоха, — я ведь правильно понимаю, ты хочешь от неё избавиться?

— Правильно.

— Тогда зачем все эти трюки с похищением? Если тебя настолько задолбала мачеха, что заставила убежать из дома, давай я просто вышибу ей мозги из СВД и делу конец.

— Она мне нужна живой.

— Зачем? Ты из неё суп сварить хочешь? Может новый кожаный портфель с кармашками из её титек?

— Фу, Антон! — опередила меня Кэт. — Откуда ты набрался этой мерзости? Если бы такое брякнул Андрей, я бы не сильно удивилась, но от тебя не ожидала. Кармашки из… Кажется, меня сейчас стошнит. Это у тебя фетиш такой?

— Блин, ляпнул первое, что в голову пришло, чё ты так близко к сердцу принимаешь? — взвился он. — Короче, Паша, ты так и не ответил, зачем она тебе?

— Чуйка подсказывает, что она не вершина пищевой пирамиды, за ней кто-то стоит. Я хочу расплести этот клубок, чтобы разобраться в происходящем.

— Ага, так она тебе и рассказала, — хмыкнул Андрей. — Если там серьёзные подвязки, ты из неё эту инфу клещами не вытянешь.

— Вытяну, — отмахнулся я.

— Клещами? — встрепенулась Кэт. — Я была о тебе лучшего мнения, Паша.

— Я женщин не бью и не пытаю, даже таких, как моя мачеха. Найду другие способы.

— Не клянись раньше времени, — хмыкнул Андрей. — А как ты собираешься выбивать из неё признания? Хочешь затрахать её, пока не взмолится о пощаде?

— Фу фу фу, блин! — кажется, я сказал это синхронно с Кэт, даже не желая представить себе реализацию этой пытки.

Андрей на нашу реакцию заржал в голосину так громко, что на нас обернулась пожилая пара в машине, остановившейся рядом с нами на светофоре. Он показал им язык и стартанул, как только загорелся зелёный. Мы были уже на подъезде к академии, свернули в неприметный проулок за два квартала на случай, если за входом через КПП следят. На такой случай у нас была лазейка, которой мы пользовались только при крайней необходимости. В квартал свиданий я больше не хочу. Можно было бы и вчера так пробраться, но слишком много адреналина было, чтобы сообразить и вспомнить.

— Итак, вернёмся к нашим баранам, — начал Андрей. — Точнее, к овце. Надо искать другой способ её выдернуть. Из отеля, как оказалось, не лучший вариант. Может, ты знаешь, куда она ходит одна, без мужа? Может какой-нибудь салон, бутик, ювелирную мастерскую?