Формат для нашего ТВ новый, но популярный. Приглашали всяких известных людей, которые давали своё мнение по разным вопросам, спорили, ругались, а иногда даже обливали друг друга апельсиновым соком, как в одном выпуске с двумя очень известными политиками того времени. А глядя на успех подобных передач, другие каналы сразу делали себе аналоги, и этот региональный не стал исключением.

Такая уж тогда была политика, куда мы собирались влезть. Сегодня до драк не дойдёт, хотя кто знает. Режиссёр передачи оказался недоволен, когда владельцы канала вдруг потребовали, чтобы на передачу пришёл их человек, незапланированный в сценарии. Но никуда им теперь не деться, и капитана Машукова срочно готовили к выпуску. Снимали утром, а покажут всё уже вечером.

— Помни, — напутствовал Дениса я, пока он стоял, взглядом уставившись на своё отражение в зеркале. — Голосуют не за того депутата, кто самый умный или кто лучше всех разбирается в своей работе. Голосуют за того, чья фамилия знакома, а для этого она должна быть на слуху. Так что год у тебя есть, чтобы все запомнили.

— Может, лучше сам пойдёшь? — обречённо спросил он. — У тебя-то речь лучше всех поставлена, кого угодно уговорить можешь. И выберут не только в депутаты.

— Может, и пойду, — я пожал плечами. — Но потом, а пока лучше ты. У тебя биография безупречная, ты военный, десантник, награды есть, и людям понравишься. К тебе не подкопаешься, а у нас есть год, чтобы познакомить тебя со всей областью.

Машуков сегодня будет не один, у него даже есть оппоненты: чиновник из администрации губернатора и депутат городской Думы. Тема благодатная — пенсии инвалидам боевых действий, которая и сама по себе маленькая, так ещё и постоянно задерживали.

Думаю, Денис со своей прямотой их размажет. Передачу будут смотреть по всей области, да и газетчики помогут донести его слова до тех, кто не смотрел запись. За деньги сейчас можно добиться чего угодно, а мелькать нам нужно много, везде, где получится. Завтра ещё пойдём на радио в прямой эфир, более удачная для нас тема с выкупом пленных.

В бедно обставленной студии за столом расселись гости, ведущий, усталый усатый мужик в помятом пиджаке, сам объяснял всем, что надо делать и куда смотреть, ассистентка принесла три пластиковых бутылки с «Кукой», местной минералкой, а оператор настраивал аппарат и свет, постоянно ругаясь себе под нос. Людей не хватало, справлялись как могли.

Все грустные, только Лавр веселился, радостный, что вскоре может заработать пятьдесят штук, которые я был готов заплатить.

— А трансляцию футбола делать не будете? — тихо спросил я. — Скоро будет матч Аргентина — Ямайка, я бы посмотрел.

— Да захреначим, как делать нефиг! — отозвался он. — Я на Аргентину пять тонн поставил.

— Правильно, — я кивнул.

— Там Ортега и Батя всех ямайцев размажут, я те отвечаю, Волк!

Фаворитом матча была Аргентина, а Ортега и Батя, вернее, Габриэль Батистута, были очень известны среди любителей футбола. Но я ставил на конкретный результат, что здорово увеличивало коэффициент на ставках в несколько раз.

И поставил много, по разным местам и городам, чтобы не вызывать лишних подозрений. Хотя помню, что ФСБ и Ремезов как-то интересовались этим вопросом, а раз интересовались они, то и другие могут. Но выигрыш того стоил.

Чтобы не мешать съёмочному процессу, мы все отошли в сторонку, и у входа я встретил знакомого. С Ремезовым я хотел увидеться сегодня вечером, но он из-за чего-то торопился и решил приехать пораньше, прямо сюда. Вообще, у студии был пропускной режим, но с документами полковника ФСБ и сопровождением это не проблема, а моя охрана знала его в лицо.

— Ты чего-то весь взмыленный, Серёга, — сказал я. — Работы много?

— Угу, — буркнул он и рухнул на продавленный дерматиновый диванчик. — Вал работы. Что у тебя, Макс?

— Полно чего. Ловите кого-то? — я присмотрелся к нему.

— Поймал. Через неделю в отставку. В лучшем случае.

— Во как. Что случилось?

— Приехали с Москвы, — Ремезов достал зажигалку и чиркнул пару раз, — генерал Кравцов лично. Нажаловался моему начальству на меня, потом наехал из-за комбината. Я недавно взял двоих его людей, и он поставил ультиматум, чтобы я их вытащил и дело замял, или попрут со службы. Если за неделю это не сделаю, то отправят в отставку, а то и того хуже, дело заведут. Всё из-за комбината, говорят, что я его крышую.

— Понял.

Вот это всё осложняет. Генерал Кравцов, о котором я столько слышал, перешёл к активным действиям. Надо что-то придумать, чтобы продержаться.

— Я так понимаю, ты взял время, чтобы подумать?

— Вроде того, — он пожал плечами. — Сделал вид, что согласился. А то попёрли бы ещё вчера. Зато, — Серёга усмехнулся, — если справлюсь, намекнули, что поставят начальником управы.

— А если мы осветим всё это? То, что он и его люди причастны к вывозу груза? Ты же на этом их взял? Я могу и сам, — я показал на камеры. — Но ты лучше всю вашу кухню знаешь.

— Тут смотри какое дело, Макс…

Свет в задней части студии приглушили, а под камерами наоборот, стал ярче. Гости-чиновники с удивлением переглядывались, глядя на подтянутого Машукова, которого здесь не должно было быть.

Кажется, им не выйдет нудно пережёвывать свои аргументы по сто раз, придётся отвечать за слова.

— Рассказать-то можно, — тихо произнёс Ремезов. — Но вот сор из избы выносить не стоит. Что происходит в Конторе, там должно и остаться, если хочешь там работать. Обо всех наших распрях посторонние не слышат никогда. Хватило и того, что все в курсе замеса из-за нового директора.

— Я-то не в Конторе у вас. И если Кравцов наедет, отбиваться буду жёстко, всем, чем достану. Но вот эту историю пока придержу, раз ты так говоришь, оставлю на крайний случай. Я так понимаю, огласки боятся все.

Он кивнул. Вид очень рассеянный, полковник о чём-то раздумывал, пытаясь одновременно говорить со мной.

— Найду ещё чего-нибудь, — продолжил я, — что ему предъявить можно. Но только ты сам дай делу ход у себя, уже по полной. Или придётся мне самому.

— И что ты предлагаешь?

— Надо делать дерзко, — я сел на поручень диванчика. — У тебя появились деньги, есть знакомства. Есть ваши контрразведчики, есть те, кто этот груз ищет, подтяни их, слетай в Москву и Питер для этого. Пока Кравцов думает, что ты занимаешься его поручением, подкупи кого надо, устрой проверки. Подойди, сам знаешь к кому, когда будешь там. Да и Кравцов сейчас на нас наедет, и у тебя появится возможность ему так хорошо подгадить. Тяни время, Серёга, нам надо продержаться всего-то месяц. Я с таким не ошибаюсь. И раньше не ошибался.

— Откуда ты это всё знаешь, Макс? — с сомнением спросил он. — Вот чем дольше я об этом думаю…

— А тут не думать надо, Серёга, надо действовать. Ошибёшься — проиграл. Многие проиграют, а мы можем оказаться на стороне победивших. Да и сам подумай, Серёга, ты этим грузом занимаешься долго.

— Несколько лет уже.

— Да. Если Кравцов победит, он будет вывозить всё составами, так что на его сторону ты точно не встанешь, а службу бросать не захочешь, ты старый чекист, всю жизнь в Конторе. Значит, надо делать всё, чтобы победила другая сторона. А ещё, — я сделал короткую паузу. — У меня к тебе просьба. Когда всё это закончится, надо будет заниматься другими делами, не откладывая их на потом. Или не успеем.

— Говори, — он достал сигарету, посмотрел на знак, запрещающий курить, и всё равно закурил.

— Мне нужны контакты среди чеченских полевых командиров…

— Чего? — чуть ли не вскричал Ремезов. — Волков, ты чё опять придумал?

— Слушай.

Один чиновник только заикнулся о том, что выплаты ветеранам стоит сократить, как удостоился ледяного взгляда от Машукова, и несколько фраз о том, как сейчас живут военные в отставке. Второй припомнил случай, когда ветераны Афгана заняли только что построенный дом и удерживали его с оружием в руках, а Денис тут же напомнил об обещаниях, которые давали афганцам насчёт того дома, но не выполнили. Кажется, он входит во вкус.