Слава сидел у окна с туристическим буклетом в руке, что-то бурча про себя. Кажется, он пытался разобраться в достопримечательностях города, которые видны отсюда.

Женя с наслаждением попивал фанту из стеклянной бутылки, вытянувшись на диване, Машуков готовил на стол, ему помогал Кирилл. Завтрак в гостинице подадут только в 06:30 утра, но у нас уже всё готово, Лёня взял с собой достаточно припасов.

— Уже тебя звать хотели, — сказал Лёня, выключая телевизор. — Когда мерина своего показывать будешь?

— Реально, там Мерседес? — спросил Кирилл, отвлекаясь от нарезки сала. — Точно, тебе подогнали мерс?

— В натуре, — подтвердил Женя, убирая бутылку. — Сам вчера катался. Шестисотый, бронированный кабан, такой только у Волка и у Березовского!

— Приедешь такой, Кирюха, в институт на новом Мерсе, — Лёня посмеивался. — Сразу подумают, что сын нового русского. Хотя правильнее будет — брат нового русского, хах!

— А мы вот чего вчера купили, когда гуляли, — Слава отошёл от окна и развернул шершавый бумажный пакет, из которого пахло чем-то печёным. — Вот эти штуки тут пышками называют. Сладкие, самое то для ребёнка, — он ехидно усмехнулся, глянув на Женю.

В пакете были кольца из теста, обжаренные в масле и густо посыпанные сахарной пудрой. Но я взялся за соленья, которые накрутила жена Лёни, у неё это получалось отлично. А все остальные пока болтали, не по работе и текущей проблеме, а так, чтобы отвлечься с утра.

— Кассету купил вчера, — сказал Слава. — Фильм, говорят, чёткий. Там два больных раком решили оторваться напоследок…

— Его по ящику показывали, — Лёня накладывал пласты сала на чёрный хлеб. — Видел.

— Когда бы ты его увидел? Новый же.

— Да говорю же, по ящику в прошлом году показывали, перед Новым годом. Они ещё на море хотели уехать. Банк там ограбили, за ними братва их местная ещё гонялась.

— А я новости послушал, — сказал Машуков, вскрывая паштет швейцарским ножом. — Про этого вчерашнего террориста в Петропавловской. Чтобы его убрать, вызвали снайпера из спецназа, а ведущая радио должна была его к окну выманить во время разговора. Выманила, а вот снайпер этого мужика узнал. Служили он с ним вместе, этот террорист — бывший мент, оказывается. Ногу только потерял из-за раны, и его со службы попёрли.

— Во дела, — удивился Лёня. — Макс, слушай, а как там с тем генералом вышло? Решили вопрос? Всё хотел спросить, да некогда было.

В прошлом месяце, когда Антонов гулял в одном из Новозаводских ресторанов, к нему подошёл командир одной из расположенных в области военных частей, генерал-майор Орлов.

За небольшую сумму генерал предложил множество дешёвых рабочих рук на комбинат. Вернее, солдатам-то платить никто и не собирался, а хитрый вояка хотел на них заработать. И не в первый раз, судя по тому, что я о нём слышал.

Антонов жёстко отказался, сказав, что работа на комбинате — это не стройка дачи для генерала, а сложная и ответственная работа. Генерал из-за этого обиделся.

— Решили, — сказал я. — Но пришлось самому ездить, договариваться. Антонов прислал ему ящик коньяка, правда, поддельного, хороший себе слил. Генерал успокоился, а то грозился испортить нам всё открытие.

— И всё? — Машуков напрягся. — Легко отделался?

— Нет, — я помотал головой. — Генерал Орлов ещё не знает, что к нему едет инспекция из Минобороны и ФСБ. Пусть им объясняется, куда армейское имущество подевалось. Как раз были к нему вопросы, а кое-кто их поторопил.

— Возьмут его за жопу, кхе, — Женя достал вилкой помидорку из банки.

В дверь кто-то постучал, и сразу раздался глухой голос:

— Свои! Павел Андреич это, принёс вам тут бумаг всяких, про этих бандитов.

— А не рановато? — я подошёл к двери.

— Так вы же сибиряки, только приехали, конечно же, с самого утра на ногах. К нашим широтам вы ещё не привыкли. А время идёт.

Мы его впустили. Седой усатый мужичок вошёл внутрь и потряс коричневым кожаным портфелем, увесистым, судя по виду.

— Вы вообще, похоже, не спали? — спросил Женя.

— Ну почему, подремал, мне много и не надо, — Павел Андреевич достал из портфеля гербованную бумагу. — Вот разрешение, как обещал. Но осторожнее с этим, ваш начальник-то понимает, что это спасёт только от ношения, если поймают, но не от применения. Но дела такие, раз уж наехали, надо отбиваться всем, что есть.

— А мне вот интересно, — Лёня присматривался к нему очень внимательно. — Вот Вишневские — почти олигархи, куча охраны, бронированные машины, несколько промышленных предприятий, много знакомств. Чего они сразу съезжают от простой братвы?

— Ну, вопрос, конечно, интересный, но они оба выросли в крупном городе, в интеллигентной семье директора завода, ходили в музыкальную школу, а потом выучились в МГУ. Даже в армии не служили. Не привыкли к такому, всегда кто-то другой за них говорил.

— А откуда у них деньги? — спросил я. — Никогда не спрашивал, но мысли были. Приватизация?

— Ну а что ещё? Она, конечно. В нужный момент подсуетились, сработали, получили долю в том крупном заводе на Урале и стали им управлять. Правда, в прошлом году они его продали под нажимом, — Павел Андреич посмотрел на меня. — А вас не позвали для того разговора, хотя мы и предлагали это.

— Я уралмашевцев и центровых не знаю никого.

— Ну, если знаете кого-то одного из таких людей, знаете всех. Да и вас уже знают всё больше и больше.

Он уселся за столик у двери, сдвинул подальше вазу с цветами и телефон, и начал раскладывать бумаги.

— Вот всё, что у нас есть на Кравцова. Человек опасный и умный, думать умеет, хотя и молодой. Действует жёстко, но всё же понимает, что таких валят при первом удобном случае, поэтому в последнее время приостыл. Так что налётов с калашами, как в первое время, он больше не делает. В их банде за всё, якобы, отвечает Тренер, его старый знакомый.

— Прочитаю, — я взял увесистую пачку с цветным фото Кравцова. Здесь он ещё моложе, чем при нашей вчерашней встрече. — И что, как он отжимал бизнес?

— Обычная схема. Приходил к владельцу, требовал продать долю, если отказывались, доходило до угроз и не только. Само собой, приходил не один, и только к тем, кого мог вывезти… можно огурчик? — Павел Андреевич заметил банку. — Без ума от солёных. Ваши, сибирские?

— Берите. И у всех выкупал долю?

— Сначала наезжал, — он подцепил огурец вилкой, съел и закрыл глаза от удовольствия. — Ммм… хорошо. Так, сначала наезжал, как было принято раньше, а потом освоил схему с выкупом доли. Тут уже к нему подкопаться сложнее, ведь он же платит, а не вымогает, хотя суммы, конечно, копейки. А кто упирается… было несколько похищений, и потом владельцы соглашались на всё. После этого они или уезжали, или исчезали.

— И никто не давал ему отпор?

— Он обычно лез на небольшие фирмы, у кого не было серьёзного прикрытия. Выбирал что-нибудь на окраине нашей необъятной страны с представительством здесь. Это в последнее время он обнаглел, начал наезжать уже на серьёзные заводы, а сейчас так вообще полез на нас.

— Что происходит с фирмами, которые он отжимает? — спросил я, взяв ещё кусок хлеба с салом.

— Выкупает на подставных лиц, потом проводит разные схемы с юрлицом, достаточно грамотные, стоит сказать. Выжимает досуха, потом сливает кому-нибудь по дешёвке через всякие однодневки, если что-нибудь оставалось. Но иногда оставалось, некоторые фирмы даже работают.

— И кому сливает? — спросил Лёня, внимательно слушающий разговор. — Разным покупателям или кому-нибудь одному?

— Хм, — Павел Андреевич задумался. — Хороший вопрос. Узнаю, вернусь с ответом.

— И вашу крышу он так же перекупил?

— Возможно, — Павел Андреевич пожал плечами и захрустел новым огурцом. — Мог им пообещать много денег. Но они нам пока не ответили. И вряд ли ответят. Но раньше ему не всех удавалось купить, тогда лилась кровь. Иногда кто-то исчезал, а у Кравцова росла репутация, как человека, с которым лучше не спорить. Но если бы не ваша репутация, Максим, он бы вчера говорил жёстче, а тут не знает, чего ждать.