— Я знал, куда шёл. Всё равно местную братву тоже надо знать, а Череп мне ещё в Ростов звонил. Как-то заранее узнал про меня.

— Учту. А если ещё раз сбежишь от Славы, — продолжил я. — Будешь сидеть на комбинате безвылазно до самой осени. Вообще никуда не выпущу.

— Ладно, договорились, — он положил рядом с тарелкой несколько двадцатидолларовых купюр. — Дорого тут всё равно, дороже, чем в том ресторане. Но зато познакомился с Черепом лично.

За руль я не пустил, пусть и выглядит трезвым, выпил он всё равно много. Управлять БМВ сел Слава и я, потому что хотел кое-что обсудить. Да и сам Антонов тоже на меня поглядывал, будто собирался начать.

Я развалился на переднем сиденье БМВ, покрытом чёрной кожей. Оказалось твёрже, чем я думал, но сидеть удобно. Антонов красноречиво посмотрел на Славу, я кивнул, что доверять можно.

— Кирьяна у вас не любят, — сказал Антонов, закуривая. — Но если полезет силой, никуда они не денутся, подвинутся. Никто с ним не сладит, а объединиться не смогут. Спьяну Череп сказал, что Гоша бы смог… не знаю кто это, он потом резко с темы слез. А вообще, я воров в законе навидался.

В машине его начало развозить, но голос всё равно звучал трезво.

— И много видел? — спросил я.

— Ага, работал с Тихим, слышал про такого? Ростовский вор в законе, приверженец традиций. Умер он в 94-м, — он откинулся на сиденье и зевнул. — С одним у них проблемы, да. Против своих традиций и понятий они переть не могут, явно уж точно.

— Да, иначе бы Кирьян уже обосновался у нас в городе. А что с Тихим?

— Один в один история была, как сегодня. Я тогда был директором завода на югах, в 93-м. И короче приехал я на завод, — он начал пытаться сесть поудобнее. — А меня зовут в мой кабинет. И вот, вижу, грузин в пиджаке за моим столом сидит, вино пьёт, виноград кушает и меня к себе подзывает, будто это он главный, а не я, — Антонов усмехнулся.

— И что сказал?

— Чтобы я платил ему половину. С выговором ещё таким, — Антонов начал изображать грузинский акцент: — Я Гиор, вор, а ты, барыга, будешь теперь платить мне. Если откажешься, жалеть будешь… и знаешь, что я сделал?

— Что?

Он поднял толстую руку и сложил пальцы в кукиш.

— Серьёзно? — я нахмурил брови. — Не верю.

— Ну, да я просто приукрасил, — Антонов засмеялся. — Договорились встретиться через неделю, он опять ко мне в кабинет припёрся, всех прогнал. Как к себе домой ходил. Начал с наезда, а тут выходит Тихий…

— Твой знакомый?

— Ага. В рубахе дешёвой чёрной, с наколками, важный такой, блатной. Говорит, я Тихий, вор, авторитетных людей повсюду знаю, а ты, шпана такая, апельсин поганый, корону воровскую купил, а теперь беспредельничаешь. Выплюнул бритовку, которую всегда носил под языком, и как этого Гиора полоснул по горлу…

— Вот врёшь же опять, — перебил я.

— Приукрашиваю, Волков, — Антонов снова засмеялся. — Ладно. Короче, начал Тихий этого типа грузить по понятиям, кого знает, где чалился, по какой статье. Тот заизвинялся и свалил, больше я его не видел. А Тихий потом от тубика помер.

— И так просто всё обошлось?

— Ага, просто, я чуть не поседел, — он потёр голову. — Просто, знаешь, на каждую хитрую жопу найдётся свой болт, главное, его найти… или найти того, кто знает. И нельзя поддаваться раньше времени, если почуют слабину, не слезут.

— Само собой.

Машина подпрыгнула на кочке, Антонов скривился и шумно выдохнул. Слава вёл аккуратно, не превышая скорости. Просто дорога убита в хлам. А казалось бы, центр города.

— И вот, сейчас такой же случай, а своего Тихого у нас под рукой нет. И мы с тобой вместо того, чтобы заниматься своими делами… мне предприятием, а тебе охраной территории. Надо разбираться с бандитами, чтобы не отобрали всё.

— Такая работа, — сказал я. — Никто другой это не сделает.

— Угу, — он зевнул. — Мне надо думать, как в таких условиях продолжать производство, а тебе, чтобы эти условия хоть как-то улучшить. Поэтому Вишневские и готовы платить сколько угодно, лишь бы заработало. Не выйдет у них сейчас, не выйдет никогда. Время такое, много возможностей, но и много способов всё просрать. Но лучше бы пожил в спокойные времена, — он потянулся и закрыл глаза, но не уснул.

— Знаешь, тебе потом, лет через двадцать, ещё будут доказывать, что сейчас-то мы хорошо оказывается живём, — я хмыкнул. — Только своего счастья ещё не понимаем.

— Не будет так, — уверенно сказал он и усмехнулся. — Скажешь тоже.

— Ладно, завтра дела, переговоры, потом увезу тебя в Новозаводск. Череп сказал тебе правду спьяну — Кирьяна у нас не любят и готовы ему подгадить. Но на прямой конфликт вряд ли кто-то решится.

Дальше я ему не говорил, у него свои задачи, у меня свои. И так хорошо, что Антонов не поддался Черепу, а то бы мясокомбинат прописался бы у нас на точке без моего ведома.

Правда, мясухинские Кирьяна не потянут, но денег срубить они не прочь. Зато Кирьяна может потянуть кое-кто другой. Но тут надо всё продумать.

На следующее утро я договорился встретиться с Крюковым в ресторане вечером, а перед этим собирался увидеться с Ремезовым. Хотел передать ему про требование Кирьяна, что не удалось сказать по телефону.

У подполковника с этим вором какая-то старая история, так что он может подсказать подробнее, что это за человек. Кирьян был связан с тем таинственным делом Захара, с которым мы разбирались летом, и другим, на котором чуть было не попался Студент. Так что фсбшник этого Кирьяна очень не любил.

Пусть Кирьян и авторитет, но он из другого региона. Значит, ему тоже нужны союзники, ведь без поддержки местной братвы он закрепиться не сможет. С этим мы и будем разбираться.

К Ремезову я приехал вечером, потому что днём он был очень занят, сильнее, чем обычно. Но охранник на входе в управу сразу же попросил меня подняться на третий этаж, а не ждать в ещё работающей столовке. Усатый мужик в форме так меня торопил, что даже пропуск не выдал, потом, мол, оформит.

Ремезов встретил меня в коридоре у своего кабинета.

— Дело такое произошло, только что стало известно, — начал он. — Пошли вон туда, к техникам. Вообще, это работа РУОП и тебя касаться не должна. Но я думаю, это связано с твоими проблемами, поэтому позвал. Есть одна мысль у меня на этот счёт.

Он открыл обшарпанную дверь без таблички на ней, заводя в прокуренный кабинет, где стояла куча телевизоров и мониторов, буквально везде. Людей внутри никого нет, свет приглушён, но в пепельнице дымил окурок. Наверное, техник куда-то ушёл совсем недавно.

На одном из телевизоров транслировали читинские новости. Ремезов вручную прибавил звук кнопкой под экраном.

— … киллер ждал депутата в подъезде его читинской квартиры на улице Чкалова…

На экране показали грязный подъезд, валяющиеся на ступеньках гильзы и лужу крови в самом низу. На плохо оштукатуренной стене, исписанной мелом, видны следы от пуль.

— … полагают, что это криминальная разборка из-за передела сфер влияния в Новозаводске. Двое телохранителей убиты, один в тяжёлом состоянии. Сам Игорь Крюков отправлен в первую городскую…

Ремезов выключил звук и вышел из кабинета, позвав меня за собой.

— Стреляли из автомата, — сказал он и закурил. — У Крюкова два пулевых, но выжил. Везунчик. Автомат заклинило, киллер сбежал.

— Известно, кто нанял? — спросил я.

— Стрелял гастролёр. Но есть непроверенные данные, что его подослал человек Паши Японца с Антипихи, про которого вчера говорили. А Кирьян с Пашей встречался сегодня утром, есть снимки.

— Неужели Крюкова за вчерашнее решили завалить? — задумался я вслух. — У него охраны же здесь больше нет, да? Пока приедет новая с Новозаводска, Крюкова добьют прямо в палате. Его же там не охраняют?

— А кто? Свободных людей нет. Сидит милиционер в коридоре, на ночь его никто подменять не будет, и внизу ещё охранник. Вот и всё. Так что есть вероятность, что добьют сегодня вечером, — он внимательно посмотрел на меня. — Ты, кажется, понимаешь, что я хочу предложить. Есть у меня одна такая необычная мысль.