— Тут сложно будет, — Ворон достал третью сигарету, но передумал и убрал назад в пачку.

— Лучше тебе разобраться побыстрее, — Гоша сощурил глаза. — Или… сам знаешь.

Один из телохранителей, переодетый для маскировки в грязную робу, подал боссу ковшик с водой, из которого Гоша начал жадно пить. Ворон тоже бы не отказался выпить, потому что во рту пересохло, ведь он понял намёк, о чём говорил Гоша.

Не прощаясь, Ворон вышел на улицу, но выбрался не через калитку, а через огороды, чтобы не привлекать внимание соседей.

Новозаводский район

Грязно-белая Нива медленно съехала с трассы на лесную дорожку и поехала вперёд прямо по ямам, разбрызгивая лужи после недавнего дождя.

— Череп сказал, что сам ко мне приедет, — недовольно произнёс Миша Дунаев. — Где он?

Он сидел на заднем сиденье, рядом с ним браток в кожанке и красных спортивных штанах. Левый глаз у него слепой, зрачок замутнённый, отсюда и погоняло — Мутный. Мутный недобро смотрел на Мишаню.

— К нему едем, — отрезал браток.

За рулём сидел Тощий, ещё один мясокомбинатовский, названный так смеха ради, потому что веса в нём было 130 кило, не меньше, а ещё он низкорослый. Кто-то ещё несколько лет назад пытался называть его Колобком, но Тощий избил этого шутника молотком, так что назвали иначе. Только Мутный мог над ним шутить, остальные побаивались.

Оба братка — из бригады Черепа, причём занимались в основном мокрухами. Тощий продумывал, Мутный исполнял. Этих двоих совесть никогда не мучала, а дела они проворачивали успешно.

Так что Мишаня знал, куда они едут на самом деле. Просто надёжных людей у Черепа мало, вот и пришлось отправлять тех, кто был под рукой. Включая Тощего, который явно не был приспособлен кого-то валить своими руками.

— Замочить меня хотите, — произнёс Мишаня, глядя в окно. — И это не вопрос.

— А кто пивзаводу про покушение рассказал? — злобно сказал Мутный. — Кто сдал? Вот Крюков и сел в другую тачку. Только чего он поехал, идиот, если знал про бомбу? — он задумался, но вскоре продолжил: — Череп в курсе уже, тебя сдали. Но всё равно вышло удачно, ещё лучше, чем хотели. Теперь Гошу не только пивзавод ищет, а вся область. А вот с тобой вопрос надо закрыть. И с братом твоим тоже.

Значит, достали Паху. И кто его выдал? Сам Студент? Или всё же о покушении узнал Душман? Точно, ведь взрыв в итоге состоялся, просто убит кто-то другой. А Мишаня предупреждал же Студента, что Душману говорить об этом нельзя.

Ничего не вышло. У Душмана свои интересы в этом деле, от которых он не отступит. Вот и всё…

Нива проехала ещё дальше и остановилась. Мутный достал ТТ и наручники, потом кивнул на дверь.

— Надевай и выходи, или яйца отстрелю.

Мишаня подчинился, застегнув браслеты, а Мутный дозакрыл их так, что стальные ободы врезались в кожу до боли, а потом выгнал под дождь.

Череп, судя по всему, решил не говорить с ним напоследок, а просто велел избавиться. Покушение на Крюкова продумывал сам Мишаня и бомбу ставил он, на совесть, чтобы в случае провала рвануло мощно. Но по настоящему плану взрыв должен было сорваться. Поэтому он связался с пивзаводом, назвав цену — помочь вытащить брата, но Крюков решил поступить иначе… нет, это точно схитрил Душман.

Мишаня сплюнул и пообещал сам себе, что достанет его, если выберется.

— Пошли, — Мутный ткнул его в спину стволом пистолета.

Тощий следовал за ними с помповым ружьём, тяжело дыша, ведь приходилось поднимать в горочку. Мишаня обречённо шёл туда, куда указывали. Было недалеко, яму на месте уже вырыли, правда, совсем маленькую. В ней лежало тело, небрежно накрытое белой простынёй. На ней видны кровавые следы.

— Вот уроды, — с чувством произнёс Тощий, вытирая лоб. — Я же им говорил вырыть на двоих, и чтобы они остались закопать второго! Суки ленивые, свалили уже!

— Сходи за лопатой, — велел Мутный. — Пусть сам роет, а ты забросаешь потом.

— Они же должны были нас ждать!

— Людей же мало, не слышал? Все заняты делом. Череп говорил, что только нам с тобой верит, вот и…

— Меня-то зачем отправлять на дело? — прогундосил Тощий. — Я же…

— А чтобы вонь растряс, а то все штаны у себя на хате пропердел! — не выдержал Мутный. — К тебе зайти невозможно, вонища стоит, глаза режет! Иди давай уже за лопатой!

Тощий поковылял назад, шумно дыша через нос, сказывалась отдышка. Мутный неодобрительно покачал головой и показал на яму.

— Попрощайся с брателлой своим, — он хрипло засмеялся, будто каркала ворона. — Хотя зачем? Вместе же будете лежать.

Мишаня шагнул в неглубокую яму, отдёрнул край простыни, глядя в лицо, и вздрогнул. На войне он навидался всякого, но к такому не был готов.

— Вот вы твари, — прошептал он. — Весело вам было?

— А чё? — Мутный встал на краю ямы. — Вот мы поугарали с пацанами сегодня, а вот ему не очень смешно было. А вот нечего было нас кидать, чмошник. Поступил как б***, вот и получили оба. Сделал бы дело, как надо, вас бы Череп по-человечески грохнул, без всего этого. Так что сами виноваты. И ты, и брат твой, сука.

Миша закрыл тело простынёй и подоткнул края, чтобы не распахнуло ветром.

— Скоро увидимся, Пашка, — шепнул он, закрыв глаза. — Но не сегодня, братка.

— Чё ты там лепишь? — громко спросил Мутный.

— Ничего, — Мишаня посмотрел вниз, на землю.

— А, ноешь? Ну, ной, все вы крутые, пока до дела не доходит. Знаешь, — Мутный засмеялся. — Обычно мамку зовут, когда до кондиции доходят, а этот тебя звал. Мишка, где ты? — издевательски произнёс он и захохотал так, что закашлялся. — Так твой брательник орал, пока ещё мог.

Послышался звук захлопываемого багажника, и скоро вернулся Толстяк, держа в руках садовую лопату. При этом тяжело дышал, хотя идти было недалеко.

— Копай, — простонал Тощий, бросил лопату в яму и сел на кучу земли. — Чтобы сам влез. Мать её, — он достал сигареты. — Вот жара. Ещё в горку идти.

— Да тут метров пятьдесят идти всего! — возмутился Мутный. — Вот ты жирный, я те отвечаю, ты от приступа скоро сдохнешь. А ты, тварюга, рой, а не ной! Или яйца прострелю! Рой, кому говорят!

— Чё, он в наручниках рыть будет? Долго же!

— И пусть! Как хочет, так пусть и роет! Хотя граблями своими! За десять минут не выроет, я ему жопу прострелю! Понял, сучара? А?

ТТ смотрел на Мишаню, бандит держал пистолет твёрдо. Миша взял маленькую лопату за черенок и начал копать, смотря перед собой. Неудобно, ведь на запястьях впившиеся в кожу наручники, это мешало, нельзя расставить руки.

Тощий уронил зажигалку и сматерился, потому что она забилась мокрой землёй.

— Мутный, есть спички?

— Ща, подожди ты! Да и вообще, ты же куришь, ты почему тогда такой жирный? Даже Гоша не такой толстый, как ты.

— Е***ло своё завали, Мутный! Или…

— Или чё? — Мутный посмотрел на товарища поверх плеча.

Тощий хрипло закашлялся, кашель у него как у прожжённого курильщика. Мутный — один из немногих людей, кого он побаивался. А Мишаня рыл землю, делая вид, что совсем потерял волю к жизни после того, как увидел останки брата.

— Мутный, да не в падлу, дай мне спички! — наконец сказал Тощий. — Курить хочу, не могу.

Мутный отвернулся, но Мишаня сразу понял, что это уловка. Видел уже такое, когда наёмники, захватившие их тогда на войне, тоже заставляли пленных рыть яму. Несколько парней тогда расстреляли, когда они кинулись убегать, думая, что конвоиры за ними не следят… Миша вообще делал вид, что ничего не замечал, и это сработало.

— Ща, — Мутный наконец-то полез в карман по-настоящему и расслабился окончательно. — А то будешь ныть, как баба. Вот же ты жирный, как этот… как его зовут? Мужик этот, пел ещё… дево-дево-дево-девочка моя… как его зовут?

Поверил, что Мишаня не окажет сопротивления. И зря.

Мишаня подцепил лопатой землю сверху и зашвырнул её в лицо Мутному, а сам быстро выскочил из ямы. Мутный закрылся от комьев земли рукой, прикрывая зрячий глаз, но от быстрого удара лопатой заслониться не смог.