Сообразив, что дело пахнет керосином, я окно немедленно схлопнул и для пущей верности ещё и отвернулся, изображая неподдельный интерес к противоположной стене. Люблю, знаете ли, стены. И посмотреть, и поговорить. Никогда ещё ни одна стена меня не отказывалась выслушать! И не перебивала ни разу. Оскорблений тоже можно не опасаться. То ли дело тот вот “собеседник“, что уже тянет меня за рукав пиджака с ядовитым шипением…

Опять повезло. Как-то связав в одно целое свежий воздух, сирену и невнятные взвизги Хефе в мой адрес, работяги взроптали совсем уж громко, и, сверкнув напоследок гневными очами, куратор свалил к ним. А мы остались перетаптываться с ноги на ногу. Только один из строителей украдкой показал мне большой палец.

-*-*-

Через два часа бессмысленного стояния в зале, я осатанел до последнего предела. Потому и не захотел сдерживаться, когда Хефе, с ужасно деловым видом пробегавший перед нами, технично уклонился от моей попытки поймать его за руку в процессе. “Всё будет, скоро!” — видите ли.

— Ну вот как будет — тогда и зовите, — проговорил я негромко в удаляющуюся начальственную спину.

А сам тут же, словно боясь услышать ответ, нырнул в “окно” в свой номер. По-прежнему держа в фокусе удаляющуюся фигуру Хефе. Параллельно, снова зацепив краем глаза зелёные кусты, зачем-то потянулся к ним всей своей сутью… чтобы мгновением позже разложиться во весь рост на сухой пыльной грунтовке.

Так: день. Даже, наверное, полдень — тени практически нет. Жарко. На небе ни облачка. Вокруг никого и ничего, только трава, кусты и уходящая в две стороны жёлтая дорога. Довольно гладкая, кое-где торчат небольшие камни. Следов от машин нет — странно. Спохватившись, я приоткрыл окно в свой номер — тут всё в порядке, открывается. Обратно пока не пойду — слишком долго я пытался сюда попасть, чтоб вот так сразу дать заднюю!

Я попробовал поискать по окрестным кустам хоть какие-то следы от нашей стройки — почему-то хотелось верить в то, что попал я в будущее. Не знаю почему, просто хотелось, и всё. Но, конечно, не нашёл ни черта — да и немудрено, в таких-то зарослях. Плюс, ещё и следопыт из меня откровенно неважный. После попытался определить хотя бы стороны света — минут пять чесал голову в разных местах, насмотрелся на небо до ломоты в шее и солнечных зайцев в глазах, плюнул и пошёл туда, куда вывалился из “окна”. В конце концов, мне всё равно.

Идти быстро наскучило. Первой мыслью было рациональное “дурак, воды мог бы и взять!”. Сразу после — не менее логичное соображение, что такие вояжи лучше планировать на утро. Или вечер. Но никак не жаркий солнечный полдень! Перед глазами отчётливо замаячила теперь кажущаяся такой родной и комфортной комната на базе… Одно меня останавливало: не факт, что получится сюда так же легко попасть снова. С другой стороны…

Я решительно остановился. Исследователь я или где? Открыл окно в номер и не стал противиться его притяжению. Стоило мне оказаться внутри, как сразу проснулся телефон: Хефе. Нахрен иди, у меня дела. Твоя очередь ждать.

Набрав воды из фильтра в пустую бутылку из-под колы и скинув пиджак на стул, я прямо из кухни рванул пространство — туда же хочу, на свою жёлтую грунтовку! И в этот раз прыгнул уже без вопросов, даже головой вертеть не пришлось. Да, это точно оно — вот и мои следы, последний — смазанный, обрывающийся, будто человека схватила и унесла неведомая науке гигантская птица! Я невольно поёжился и оглядел небо, опять наловив солнечных зайчиков, но, к счастью, никаких мега-птиц не обнаружилось.

Последний тест: открыть тоннель наверх, “сам себе кондиционер”. Порядок, работает! Окно домой, в номер? Есть такая буква!

Ну и погнали тогда.

Приставив ладонь ко лбу козырьком, я вгляделся в затянутую колеблющимся маревом дорогу вдали, прищурился, запоминая ориентиры, и прыгнул туда, на максимум. И, даже понимая, что всё прошло штатно, обругал сам себя: ну вот к чему это ухарство? Что изменится от того, что мне придётся прыгнуть на два-три-пять раз больше? Зато буду уверен, что никаких неожиданностей не встречу!

Да, кстати: потянул телефон из кармана — bad luck, нет сети. Что ж — предсказуемо. Ну и ладно. Подождут. А я пока — только вперёд! Прыг-прыг-прыг…

Так-то оно, конечно, быстрее — я даже не успел толком заскучать, как из-за очередного изгиба дороги выскочила деревенька. Да какой… это город, по местным-то меркам! Вот жалко, что я совсем теряю ощущение расстояния, когда прыгаю — мне ведь всё равно. Если бы пешком шёл, можно было бы расстояние прикинуть довольно точно, просто по времени, а сейчас могу только предполагать, что городишко этот стоит на том же самом месте, что и “наш” Куа. Ну да ладно, спрошу сейчас у кого-нибудь.

“Прыгать”, конечно, перестал — мало ли, увидит кто из местных. Кто знает, как селяне отреагируют? Сожгут ещё, в лучших католических традициях.

Местных, правда, в пределах видимости не обнаруживалось. Невысокие хибары потекли сначала с одной стороны от дороги, потом — и с обеих, но признаков жизни я не видел ни малейших. Хотя — заборы есть кое-где, невысокие, калитки, ворота, всё заперто. Уехали они все, что ли? И собак нет. Или тут не принято?

И как раз в момент моего ленивого размышления про домашних животных, впереди справа кто-то сдавленно взмемекнул — коза? М-м-м, нет, осёл. Ну, или мул, ишак, хрен его разберёт — городские мы, блин. Зверюга стояла под невысоким навесом, у кормушки, а рядом прижалась к стене дома лежанка, на которой спал человек. Спал? Нет, приподнялся сначала на локте, после и вовсе сел. Смотрит настороженно. Видок у него — невероятно замызганный, даже для этих небогатых мест, меня аж передёрнуло! Но деваться некуда, и я пустил в ход весь свой откровенно жалкий испанский:

— Hola! Que pueblo? Cúa?

Абориген осторожно кивнул. Так, уже неплохо! Но что дальше? Не спрашивать же про год!

Правда, вопрос я выдал ненамного умнее, неудивительно, что мужик завис:

— Que pais? — и, видя, что собеседник продолжает молча смотреть на меня обалделым взглядом, описал рукой круг: — Pais?

Мужик начал говорить, но поперхнулся и, только прокашлявшись, кое-как выдавил:

— Nueva Granada…

Да уж, намного яснее не стало. Но возбуждать ненужные подозрения у местного населения не хотелось, потому я состроил максимально приветливую улыбку, помахал рукой и двинул по улице дальше. Авось, ещё кто попадётся, спрошу что поумнее.

Успел отойти уже метров на 20, но сообразил, что уж дорогу-то спросить могу без проблем, тут ничего такого. Если географически я сориентировался верно, то до столицы должно быть… хрен его знает, сколько должно быть. На машине час где-то ехали…

Обернувшись, увидел, что мужик сидит на своей лежанке в той же позе и настороженно смотрит на меня. Помахал ему и крикнул:— Hey, hombre! Caracas? — и показал рукой себе за спину.

Абориген снова молча кивнул. Он что, вообще мне ни слова не сказал? А, нет — страну назвал. Правда, лучше бы не называл. Или это я налошил, использовал какое-то неправильное слово? Может, паис это у них тут не страна, а что-то ещё? Плохо быть дурачком — вот бы Рыжую сюда! Вроде вместе дуолингву мучаем, а результаты у нас несопоставимы: она болтает вполне бойко, а я… вот так. Паис, блин, и больше никаких идей. Ну ничего, разберёмся.

Нет, я, конечно, понимаю, что нахожусь где-то в дальнем пригороде, а сам-то Куа — городок довольно приличный по местным меркам, но, чёрт побери, эта пастораль уже начинает утомлять! Ну деревня деревней же! А я ведь помню и здания многоэтажные, хоть и немного их тут, и торговые центры по дороге попадались, и люди на улицах были. Церкви, опять же — этого добра здесь должно быть навалом, на каждом шагу. Чего ж так пусто-то? Война у них прошла какая-то, что ли? Так это тогда и мне надо… осторожней быть. Но и несолоно хлебавши возвращаться не хочется! Оглядевшись по сторонам, я просто свалил с середины улицы, прижавшись к тому краю, который иногда нырял в рваную тень. Вот так, хотя бы не будем совсем уж нагло отсвечивать, пусть даже вокруг по-прежнему ни души.