— Капитан Артемьев. Назначен вам в сопровождение, как минимум — на сегодня.

Я машинально подал ему руку, он пожал. Не зная, что сказать дальше, я просто молча двинул в сторону столовой. Мы уже почти добрались, когда я увидел группу людей в разномастном камуфляже, довольно быстро бегущих к нам. Сердце сначала тревожно ёкнуло, да и сопровожатые мои явно напряглись, но я узнал в первой фигуре Лину, и тут же просигналил охране отбой. Правда, ни фига они не отбились, на самом деле. Ну, хоть не стреляют — и то хлеб.

Лина с разбегу прыгнула мне на шею, огласив округу коротким визгом. Я, честно сказать, тоже здорово обрадовался, сам не знаю почему. Но тройку бойцов у неё за спиной — наших, из силового крыла — заметил. Сначала было насторожился, но потом узнал Васика — и сразу отпустило. Повернувшись вместе с так и висящей у меня на шее Линой, я предложил фсбшникам:

— Капитан, может, вы к своим тогда? У нас вот есть охрана, наша, местная, мы хорошо знакомы. Больше я с женой разделяться не планирую, — тут Лина отклонила голову назад и пристально посмотрела на меня, прищурив один глаз, но я не повёлся и никак реагировать не стал, — так что, троих нам всяко хватит.

— Мы тоже неплохо знакомы — да, Васик? — ответил капитан.

— Так точно! — Васик аж выпрямился. Чего это он вдруг?

— Поэтому, уж мы меж собой разберёмся — а вы на нас внимания не обращайте, занимайтесь своими делами, — заключил фсбшник и поманил Васика к себе.

А я завязал себе узелок на память: надо бы Васика попытать, где они пересекались, что он так перед этим капитаном тянется?

-*-*-

Выслушав краткое описание моей версии ночных событий, Потапченко только вздохнул.

— Да уж. Получается, что прыгуны — навроде тебя — резко становятся самыми востребованными специалистами: мало ли где такой портал открыться может. А самое обидное, что больше у нас людей с таким даром нет — все, кто имел хоть какие-то перспективы в данном вопросе, погибли, одиннадцать человек! Печально, печально...

— Как это — "нет"? Рыжая, то есть, Лина, Сергей — вот нас уже трое! И военный этот, паренёк, которого я к вам отправил — он ведь тоже наверняка будет в тему?

— В тему, конечно, в тему, спасибо тебе. Но если у нас затребуют эксперта — искать пробой, кого мы сможем предоставить? Когда и к чему будет готов новенький — вопрос. Вы все трое — слишком заняты или важны, чтобы можно было рисковать, не пошлём же мы Эйлин в бой, к примеру? В крайнем случае — придётся, конечно...

— Предоставить? — тупо переспросил я.

— Ну да. Вот звонит директору этот генерал фсбшный и блажит дурным голосом: "У нас в Кремле пробой. Куда стрелять не знаем! Срочно дайте кого-нибудь зрячего!". И что делать? Придётся тебя отправлять, больше-то ведь некого. А если ты от предыдущей акции не отошёл, в медблоке лежишь под капельницей? Отвечать, мол, решайте сами? Нам такого не простят!

— Насколько я слышал, смысл организации Института как раз в том и был, чтоб собрать одарённых в один кулак. Чтоб никто не мог диктовать, кого и куда надо "предоставить"... — вскинулся я.

Потапченко успокаивающе осадил меня ладонью, предлагая сесть обратно в кресло.

— Ты не понимаешь. Чем так показательна сегодняшняя ночь, как думаешь? — и сам же ответил: — Самое главное, что этот теракт продемонстрировал — спецслужбам, в первую очередь — так это то, что нас всех запросто можно зачистить полусотней обычных солдат. Понимаешь? Никто не будет договариваться с теми, кого можно уничтожить силами пары взводов. Мы все показали, что только щёки дуть горазды, а толку...

— Ну, блин — нельзя же так всё мерить! А вы, например? А я?

— А что ты? Что ты можешь сделать? Особо качественно сбежать? Дальше всех? — и, успокаивающе поднимая руки: — К тому же именно тебе ведь сказали, мол, вопросов нет. Это мы все тут под угрозой... разгона, например.

— А целители?

— И к целителям вопросов не будет, конечно. Правда, у нас их и нет ни одного, насколько я знаю. Просто сейчас институт стоит — стоял! — на позиции почти равного с государством, а какое может быть равенство, если всех можно прихлопнуть такими смешными силами?

— Вы так часто это повторяете, как будто вам подобная идея нравится.

— Нет, она мне совсем не нравится. И чтобы не допустить укоренения вот таких идей, нам надо срочно продемонстрировать хоть что-то, отличное от нуля. Например: у нас есть пироманты. И парочка бойцов с даром молнии — к счастью, жили на верхнем этаже, их заваруха не коснулась. Ты не мог бы срочно с ними поработать, как катализатор? Нам до зарезу нужны осязаемые успехи! Больше, чем один "электрик" в моём лице и один прыгун — ты...

— Конечно. Правда, я не знаю, когда у меня что... в смысле, уже много кому пообещал. Но я понимаю, что это — вопрос первостепенной важности!

— Вот и договорились. По поводу "много кому пообещал" — ты же не первый с этим столкнулся... графики человечество придумало, календари. Насколько я знаю — девушка твоя затребовала себе менеджерские функции — вот её озадачь... — дождавшись моего кивка, Потапченко грузно встал, отошёл к книжному шкафу возле стены и принялся там что-то искать, недовольно бурча себе под нос: — И кто же это всё убрал... развели бардак... каждая сволочь норовит... Вот!

На стол легла пухлая папка фомата А4 — листов 200 на вид, не меньше.

— Что это? — я не стал торопиться и хватать выданное.

— Это то, что я обещал — материалы по Дару. Обрати внимание — это от Гильдии, не институтские дела, так что, постарайся не светить, особенно — своей новой охране. Там ничего такого уж прямо секретного, но... не факт, что нам удастся так же свободно сотрудничать с государством и дальше. Поэтому — часть козырей хотелось бы приберечь... Договорились?

— Договорились, конечно, — несмотря на то, что сейчас у меня с ФСБ вроде бы дружба напропалую, полной веры им у меня всё равно нет. И, наверное, никогда не будет, так что, обещание "не светить" я дал без малейшего внутреннего сопротивления.

— Вот и прекрасно. Прочитай, подумай, проработай хотя бы в общих чертах, если что будет непонятно — обращайся. Только не по телефону. Незачем... — он замялся, пришлось помочь:

— Дразнить гусей?

— Да, — облегчённо закивал он. — Гусей, да...

-*-*-

После обеда мы отправились на тренировку в наш зал — опять втроём. Насчёт нас с Линой понятно, а третьим — сюрприз! — с нами выдвинулся тот самый солдатик по имени Георгий. Рыжая, естественно, сразу же его перекрестила в Жорика, благо, тот стеснялся ещё похлеще Тогира. Тогир... мда. Вот так вот был Тогир, и нету. А у него ведь родичи есть какие-то, наверное... Вот кому он мешал, спрашивается? Ну ладно — я, мне это не нравится, конечно, но если б на меня напали — это ещё как-то можно объяснить и оправдать. И обиженных найти можно, и, уверен, суд где-нибудь за рубежом запросто может санкцию выдать — покуролесил я славно. А что плохого сделал этот пацан? За что его?

Я очнулся от того, что Лина толкнула меня плечом, диковато огляделся, попытался разжать побелевшие кулаки, получил ещё один толчок — пушистой макушкой куда-то в скулу. Странным ломаным движением кое-как поднял руку, обнял мою лису за плечи. Уфф, отхожу. Надо меньше злобиться, а больше работать, вот что. Работал бы лучше — глядишь, и сообразил бы Тогир хотя бы свалить оттуда. И много-то ведь не требовалось — достаточно на задний двор прыгнуть было! И он точно это умел. Почему не воспользовался даром — загадка... Надо, кстати, не забыть спросить Скипа — они же там всё документируют? Как так вышло, что ни один из 11 прыгунов даже слинять не смог? Что-то неладно в королевстве нашем...

Ещё за обедом, когда мне позвонил Потапченко и попросил занять Георгия до вечера, Лина очень воодушевилась и затребовала себе право шефства. Не знаю уж, зачем ей это, но я только за — у меня имеется папка с информацией, которую я так долго ждал. Можно даже сказать — за чем я сюда и приехал, собственно. Поэтому, они вдвоём сразу же принялись как-то скакать, а я попытался отрешиться от грохота, сидя на своём любимом мешке.