— Имей в виду: я оттуда, — ткнул стволом пистолета вверх, — за тобой присматривать буду!

Еще пару секунд посмотрел на меня, потом резко развернулся и скользнул сразу на несколько метров в сторону дороги.

Я попытался подать голос, но внезапно охрипшее горло сумело выдавить только какой-то невнятный сип.

— Кхм. Стой!

— А? Ты тут ещё? — с раздражением повернулся разведчик.

— Стой, говорю. А ну иди сюда! — с неожиданной злостью рыкнул я.

Удивительно, но агент подчинился безропотно, так же неуловимо вернувшись в наш закуток.

— Что там? — я мотнул подбородком в сторону дороги.

— Там? Ну — там много злых людей, — с кривой ухмылкой проговорил агент. — На меня злых. Очень уж плохо уходил... Так что вот. Бывай, — и он повернулся к выходу снова.

— Подожди, — теперь уже я сделал шаг вперед, дёрнул агента за куртку, а когда он развернулся — обхватил его обеими руками за грудь, сжал так, что он охнул:

— Эй, полегче! И откуда силушка богатырская? Так и не скажешь с виду...

— Сам откуда? Живешь где?

— Зачем тебе? Ну — Москва... два года не был уже только.

— Вспоминай. Место какое-то, чтоб хорошо помнить, до деталей. Закрывай глаза, вспоминай и говори мне. Ну? — я буквально встряхнул его.

— Ну Большой...

— Не катит. Я не помню — тыщу лет не был. Давай следующее!

— Александровский сад.

— Нет. Ещё!

— Вечный огонь...

— Не, дальше. И вообще, чего тебя все вокруг Кремля носит? Москвичу там и бывать-то не положено!

— Да меня недавно перевели только... Красная площадь, Мавзолей...

— Во, годится! Вчера только с Линой были. Теперь закрываешь глаза и представляешь, как ты смотришь на Мавзолей... нет, отставить: ты на ГУМ, я на Мавзолей, я важнее. Закрыл, представил, думаешь! — он порывался что-то сказать, но я его заткнул резко: — И рот закрыл!

Тоже зажмурился, отчаянно, вспоминаю, Мавзолей, придавить, приподнять, ещё, ну же!

-*-*-

В щёку дунуло снегом, послышался крик — на русском. Ух ты — неужели? Вот это я дал. Опять.

— Глаза-то можно открыть уже? — подал голос агент.

— Можно открывай, — я с трудом расцепил пальцы, развел руки, и разведчик, охнув, сдувшейся куклой опустился прямо на брусчатку, заметённую снегом.

Я окинул взглядом площадь — народу никого, торчим тут как два тополя... зато с двух противоположных концов торопливым шагом спешат две группы в сером. Это по нашу душу, стопудов...

— Эй, боец невидимого фронта! У тебя телефон какой-нибудь есть? — я легонько пнул партнера по переносу в каблук ботинка.

— Ну есть, конечно, а что?

— Что-что — давай, звони своим. А то сейчас нас менты упакуют... по самые брови.

— Да ладно тебе — это ж наши! Свои! Мне тут уже ничего не страшно! — мужик в эйфории, похоже. А мне вот не до веселья.

— Ты это потом доктору рассказывать будешь! На Красной площади вывалился из ниоткуда, со стволом, без документов — я ничего не пропустил? И меня оприходуют с тобой за компанию. Звони давай, вон они на середине площади уже!

— Да звоню я! Сразу же набрал, — огрызнулся он. — Чёрт, не берёт!

— Супер, блин... во влипли!

— А ты не можешь нас перекинуть куда-нибудь, подальше, ещё раз?

— Подальше? Обратно подойдет? — рыкнул я.

— Не, не надо. А один сможешь? — фразу он заканчивал, уже содрав с себя рюкзак и спешно скидывая в него лязгающее железо. Ого, а пистолетов-то у него с собой аж три штуки оказалось! И патронов гора — неслабо он там воевать собирался!

— Вот, всё, — разведчик ткнул мне в руку лямку рюкзака. — Давай, вали к своим, расскажешь там — где да чего. Тут уже проще — прорвемся! — счастливым тоном закончил он и оттолкнул меня разом метра на два.

А вот это он хорошо сказал, пожалуй — удаляюсь. Развлекайтесь тут сами, без меня.

-*-*-

В переговорке на первом этаже гостевого комплекса было тихо и пусто — не дождались? Я набрал Сергея по телефону, тот ответил, кажется, ещё до первого гудка:

— Алло, Алекс, Алекс, ты как? Где?

— Всё в порядке. Вы где?

— У меня в кабинете, в главном здании. Подойдёшь?

Ну, а куда деваться — конечно, подойду. Мне это всё добро без надобности.

Полковник ожидаемо вцепился в рюкзак, который я ему подал, но, краем глаза заметив второй точно такой же, который я с лязгом бросил на пол, резко замер и начал медленно поворачивать голову в мою сторону.

— Э-э-это что? — каким-то дрожащим тоном тревожно спросил он.

— Контрабанда всякая. Оружие в основном, ну или что вы там ещё вашему бойцу с собой надавали — я не смотрел, — сваливаясь в кресло — ох, что-то устал караул! — ответил я.

Теперь уже они оба впились в меня взглядами. А у меня — вот не поверите — разом куда-то делись все силы, языком шевельнуть не могу! Я пару раз раскрыл рот, беззвучно, как рыба на песке, Сергей что-то сообразил, отмер, метнулся в сторону, налил стакан воды, бросил в него какую-то шипучую таблетку, пару раз тряхнул, размешивая, протянул мне. Кисленько.

— Да уж. Что-то мне не по себе, — с натугой высказался я и поморгал глазами, пытаясь навести внезапно пропавшую резкость. — Если коротко — я выдернул вашего человека тоже. На Красную площадь, по-другому не получалось. Нас там менты спеленать хотели, пришлось убегать, уносить криминал. А его там прессуют, наверное, надо выручать.

— А ты сам-то как? — озабоченно надвинулся Сергей.

— А сам я...

Никак, наверное. Уплываю...

-*-*-

Очухался я в медблоке, под аккомпанемент довольно безобразной базарного типа ругани за дверью. Ну вот кто так строит, а? Лаются — прям как над ухом! Но ни слова при этом разобрать не могу. И голоса даже идентифицирую неуверенно. Только вот... это Рыжая, что ли? Ух, как скандалит. Жаль, не понятно ни черта. Попытался кого-нибудь позвать, но язык не слушается, и в голосе мощности нет — так, писк. А эти глухари токующие так орут, что меня не услышат уж точно.

Что сделать — полез вставать. Но силы свои переоценил, с кровати не поднялся, а наоборот — грохнулся на пол. Во всём есть свои плюсы, однако: услышали, замолкли. Вломились всей толпой, торчат в дверях — красные, злющие. Лина, Сергей, начальник местных медиков — всё никак не запомню, как зовут. Полковник утрешний, ещё кто-то с ним незнакомый, а дальше глаза внезапно заслезились, рассмотреть не успел. Лина с Сергеем продрались сквозь этих, хватают, тащат обратно на кровать.

И чего я, дурак, слезал? Вон как хорошо. Ещё посплю.

-*-*-

Когда толпа посторонних, всё еще приглушённо переругиваясь, наконец выползла из кабинета, Лина спросила уже более спокойным тоном:

— Вот ты скажи — почему?

— Что "почему"? — эхом отозвался Сергей, тоже подсаживаясь к непонятно зачем приткнутому здесь столу, только с другой стороны.

— Почему он так свалился?

Сергей немного помолчал, рисуя пальцем по столу что-то неопределённое.

— Ну, что молчишь? Я же знаю, тебе медики рассказали!

— Медики рассказали... — снова отзеркалил тот. — Да они сами ни черта не знают! В этом вся проблема и есть — никто ничего не знает, понимаешь?

— А чем же вы тут... — начала было возмущаться Лина, но Сергей её сразу перебил:

— А мы тут — изучаем! Представляешь — каково это: изучать то, не знаю что? Учебников-то нету, ни одного! Всё заново!

— Ну а всё-таки? Хоть какие-то предположения есть? — Лина откинулась на стуле и состроила максимально зловредное выражение лица. — Чтобы мне знать, куда больше Сашу пускать нельзя! Или ты предпочитаешь ответ "никуда"?

У Сергея дёрнулось веко.

— Ты зря думаешь, что нам всё равно... — тихо проговорил он. — Если хочешь знать, перед выходом я ему дал самую важную инструкцию — "не рискуй"! Ни в коем случае не рискуй! Кто же мог подумать, что Алекс решит вытаскивать ещё и агента...