— Прибор? Так вы всё-таки уже сделали прибор? — оживился один из "штатских".

— Нет, — медленно ответил ему директор института, — пока только тестируем, но какие-то, предельно примерные качественные результаты он показывает.

— Не понимаю. Так не сделали, или результаты есть?

— Разрешите? — повернулся к директору высокий лысый мужчина с дальнего конца стола. Получив одобрительный кивок, он представился: — Потапченко. Одарённый. Зам по науке. Я коротко поясню. Сам по себе прибор показывает полную ерунду, доверять ему нельзя. К сожалению. Тут мы работаем. Но если на всех наших подопечных он выдает результаты в диапазоне от нуля до 100 условных единиц, а потом появляется кто-то, у кого никогда не бывает меньше тысячи, то общий вывод сразу понятен.

— Ясно, — припечатал "штатский". — Продолжайте, — повернулся он к Сергею.

— Итак, Тумин — сильнейший одарённый. Специализация — прыгун, может мгновенно переместиться в любую точку планеты, которую достаточно хорошо себе представляет. Единственный известный нам одарённый этой специальности, которому не нужно ни видеть точку финиша глазами, ни даже бывать в ней предварительно. Широко использует фотографии различных туристических объектов, ему достаточно посмотреть буквально несколько снимков с разных ракурсов, чтобы иметь возможность туда переместиться. Видимых ограничений по нагрузке или количеству прыжков не имеет, хотя, вполне возможно, они на самом деле есть, просто с нами делиться этой информацией Алекс не захотел.

— Как это — "не захотел"? Он же у вас тут? Почему не выяснили сразу? — довольно жёстким тоном спросил один из фсбшников.

— Во-первых, любой человек может не захотеть говорить на любую тему. У нас это, кажется, в Конституции записано, разве нет? А Тумин — не "любой", а, ещё раз, сильнейший известный нам одарённый. Да, изначально мы рассчитывали помочь ему решить довольно серьёзную проблему, поставив его тем самым в положение должника, но, если коротко, ничего толком не вышло, и, в итоге, скорее он нам помог, чем мы ему. Уж как минимум — мы не можем давить на долг. А больше на него надавить и нечем!

Люди в кабинете зашевелились, зашептались, и только троица в костюмах сидела неподвижно, вперив одинаково немигающие взгляды в докладчика.

— Больше того, хотел бы предостеречь относительно термина "приобретение" — это не совсем корректно. Мы с ним договорились, он здесь на сугубо добровольных началах, его доверие нам ещё предстоит завоёвывать. Даже мне! И скажу без ложной скромности, без меня — эмпата — он вообще тут ни с кем общаться не будет! В частности, заранее предупреждаю: я уверен, что стоит вам, — тут Сергей нагло показал пальцем на "штатских", — просто к нему подойти и заговорить в вашей манере, как он... уедет обратно в Штаты в тот же день. И ничего мы с него не получим!

— А вы не зарываетесь, молодой человек? — с явным неудовольствием проговорил старший фсбшников.

— Я просто реально оцениваю ситуацию. В отличие от вас!

— Тихо, тихо! Сергей, давай поспокойнее. Я понимаю, ты принимаешь это всё близко к сердцу, но не забывай — мы делаем одно дело, — вмешался директор института. Повернулся к "штатским": — И вам, Иван Анатольевич, напомню про наш вчерашний разговор — возможно, теперь вы лучше понимаете, что я имел в виду? Уверяю вас, это самые безобидные цветочки! И не дай бог никому из нас ягодки увидать...

— Я всё помню, — сквозь зубы проговорил фсбшник. — Продолжим?

— Продолжим. Реальной информации у нас мало, мы пытаемся общаться и узнавать больше, но пока Тумин очень плотно занят с медиками, на разговоры за жизнь времени почти не остаётся. Что у нас есть: инициировался ещё в детстве, но неосознанно. Понял, что умеет что-то из ряда вон выходящее года два назад, тогда же начал целенаправленно тренироваться. Сначала умел перемещаться примерно как все прочие прыгуны — на десятки, затем сотни метров, строго в пределах видимости. Каким образом произошёл качественный скачок в умениях — не известно. По некоторым косвенным данным — он и сам не знает.

— Косвенным данным? — переспросил зам по науке.

— Да. У него есть девушка, тоже прыгун, но обычный, как все. Как-то в разговоре Тумин упомянул, что он очень бы хотел обучить её прыгать далеко, так как он умеет сам, и даже неоднократно пытался, но ничего у них из этого не вышло. Если эти его слова не намеренная дезинформация, конечно, то это вполне можно считать подтверждением. Уж её-то он бы, конечно, научил сразу, если бы такая возможность была, он её точно ценит, всё же под пули за неё полез, и не раз.

— Кто она такая, кстати? — несколько отстранённо спросил старший фсбшников.

— Имя по документам — Эйлин Мария Келли, гражданство двойное, США и РФ, дочь Марии Заостровской и американца Конора Келли. Отца потеряла в шестилетнем возрасте. Мать сейчас живет в Питере, преподает в СПБГУ.

— Она нам чем-то интересна? — из штатского так и пёрло безразличие.

— Конечно, — ответил директор института, пока Сергей собирался с мыслями. — Во-первых, она одарённая, а их вообще слишком мало, чтоб априори отбрасывать кого бы то ни было. Во-вторых, вполне может оказаться, что она умеет что-то такое, чего тут у нас не может никто.

— А в-третьих, — встрял Сергей, — она — подруга Алекса. Человек, которого он ценит достаточно, чтобы пойти за неё на смерть. Или убить.

— Убить? — теперь все трое фсбшников смотрели на Сергея предельно внимательно.

— Там всё было непросто, во время штурма. Не по плану, — опять вмешался директор института. И, добившись того, что все трое "штатских" повернулись к нему, произнес с явным нажимом: — Но это наши дела! В любом случае, с желаниями и интересами как Алекса, так и Эйлин, считаться придется. Нам всем.

— Именно, — подхватил Сергей. — Лично я вижу это так: сначала мы теребим любопытство Алекса, наши ребята из науки уже показали ему пару трюков с огнём, правда, безуспешно — никакой склонности у него обнаружить не удалось. Тумин уже чувствует себя здесь комфортно, и это большое наше достижение. Пусть они немного привыкнут, обживутся, успокоятся... А потом мы и предложим им остаться тут насовсем.

Старший фсбшников вздохнул, чуть отодвинул стул, устало потёр руками виски — и как-то сразу перестал казаться Сергею таким уж демоном из ада. И не только Сергею — обстановка в кабинете директора явно потеплела. "Это ФСБ!" — сам себя одёрнул Сергей. — "С ними никогда нельзя расслабляться!".

— Что-то ещё значимое есть? — так же устало спросил фсбшник.

— М-м-м... Значимое — нет. Ну или я не помню, значит, незначимое, — попытался неуклюже пошутить Сергей, но фсбшники на это внимания не обратили.

— Тогда вопрос такой, — после обмена взглядами и еле заметного кивка старшего, вступил самый молодой из "штатских". — Можем ли мы как-то способности этого вашего Тумина использовать? Я изучал отчет о вашем антитерроре — кое-что могло бы нам быть очень интересным!

— А "кое-что" — это что конкретно? — осторожно спросил директор института.

— Ну хотя бы — обеспечение операций. Понятно, что мы не можем прямо сейчас претендовать на его активное участие в боевой фазе...

— И не только прямо сейчас, ещё очень долго не сможете, я думаю, — встрял Сергей.

Фсбшник злобно зыркнул на него, после чего продолжил с нажимом:

— Ну и ладно. Но сейчас очень было бы интересно иметь возможность задействовать его хотя бы как курьера! Мы не претендуем на сколько-то постоянную работу, но хотя бы в случае форс-мажора, раз месяц, например — может он помочь?

Все разом замолчали и воззрились на Сергея. Он вздохнул — совершенно точно так же, как и фсбшный директор, и несколько нерешительно сказал: