— Пойдём, — девушка сделала шаг вперёд и потянула меня за собой.

— Куда? — спросил я, все ж опять немного отмирая и шагая за ней.

— Ну тебя же тут ловит кто-то, нет? — повернув голову, ответила она.

— Меня? — никак не могу перестать тупить, что ж за дела такие?

— Ну а кого? Не меня же? Я тут живу! В парке бываю через день, не реже. И никто ни разу мной не интересовался.

Взяв себя в руки, я ускорил шаг, не без труда разжал сведённые пальцы — ох, не было бы у девчонки синяка! Забрал у Рыжей планшет, закинул рюкзак за спину и с облегчением снова взял её — теперь уже как положено — за кисть, хорошо, плотно, как будто иначе она могла убежать! И оставить меня тут одного. Опять.

— Вообще-то, я теперь тоже тут живу, — проговорил я, зачем-то стараясь попасть в такт шагам.

— Правда? Где? — Рыжая даже замедлилась немного.

Я неопределённо махнул подбородком вперёд:

— Там. В конце парка, недалеко от Колумбийского Университета, — теперь моя очередь тянуть её за руку.

— Ничего себе. Ты у нас богатенький Буратино, оказывается! А я сюда из Бруклина таскаюсь... — девушка на ходу толкнула своим плечом в моё, от чего внутри меня поднимается сладкая волна.

— Ээ, кстати, меня зовут Алекс, — да, вот такой я мальчик-тормоз. Не прошло и часа — сообразил!

К счастью, Рыжая не обращает на это никакого внимания:

— А меня — Эйлин. Но русские зовут Линой.

— Лина, — пробую на вкус я. — Но я могу и Эйлин выговорить, не проблема.

— Понятно, что не проблема, — смеется она, — проблемы у нас совсем другие!

Это её "у нас" неожиданно зажло где-то внутри тёплый огонек, и на этот раз уже я хулигански дёрнул её за руку, а когда она качнулась в мою сторону — толкнул её плечом в плечо. Лина в ответ задорно поддала мне бедром, так, смеясь и толкаясь, мы стремительным шагом вышли из парка.

Я чувствовал себя счастливым.

-*-*-

— Да уж, аскетичненько, — Рыжая скорчила скептическую рожу, оглядывая моё гарлемское жилище.

Ну да, кроватка тут узкая, даже для меня одного. И вообще — не Версаль. Но ведь бывает же хуже?

— Ой, да ладно тебе — ты бы видела мою квартиру на Камчатке! — заговорщически подмигнул ей я.

— Ого! У тебя есть квартира на Камчатке?! — девушка смотрит на меня круглыми глазами. Красивыми круглыми зелёными глазами, да. Хоть аниме-тян рисуй, жаль, не умею.

— Ну — так... Служебная. Я бездомный, на самом деле, если честно. Так что, я довольно бедный Буратино, извини, — показательно понурив голову, ответил я.

Рыжая заразительно смеётся. Через пару секунд и я не выдержал, дальше смеёмся вместе.

— Ладно, тогда предлагаю поехать сейчас ко мне, — отсмеявшись сказала Лина и потянула меня за руку.

— Сейчас? Вообще-то, уже вечер, — не сразу поддаюсь соблазну я.

— И что — боишься? — и смотрит так задорно.

— Ну... нет... А родители? — я очень, очень боюсь всё поломать.

— Я одна живу, не парься, — Рыжая дернула меня за руку снова, сильнее, и я уже не могу и не хочу колебаться дальше.

Мы идём к метро, на улице дождь... Я чувствую себя довольно неуютно, переживаю не за себя — за неё, даже возникла мысль зарулить в какой-нибудь магазин, купить там зонт побольше и нести над ней. Чтоб ни капельки на рыжую копну волос не попало! Но Лине плевать — она веселится, болтает без умолку и даже чуть-чуть пританцовывает на ходу.

— Давай рассказывать! Всякое! Просто так, не серьёзно. Вот ты — почему Алекс? Ты же русский — откуда такое имя? — тараторит Рыжая, обходя приличную лужу.

— Я на самом деле Александр. А почему Алекс — не помню уже, со школы ещё повелось. Тогда было модно, имя как в кино.

— А меня папа назвал. Он был ирландец, так его бабушку звали, — сообщила мне Лина.

— Был?

— Ну да, он умер, уже давно. Я его и не помню почти, — Рыжая подошла ближе и взяла меня за руку, дальше так и идём, нахально занимая весь тротуар. — Это в его квартире я сейчас живу, а так бы тоже снимала. Когда он умер, мама подумала полгодика и решила, что в школу мне лучше идти в России, вот мы и переехали обратно в Питер.

— Питер? — переспросил я.

— Да, Санкт-Петербург. Не знаешь, что ли? Дерёвня! — опять смеёмся на всю улицу оба. Вместе.

— В России я закончила 9 классов, а потом мама меня выгнала сюда, доучиваться. Дотерпела кое-как до конца школы, теперь в колледже скучаю. А ты что тут делаешь?

— Тут? Ничего. Тебя искал.

— Ты же снял квартиру? Ну — комнату? — Рыжая внимательно смотрит мне в глаза. — Только для того, чтобы искать меня?

Я молча кивнул.

-*-*-

В комнате полумрак, тихо, только иногда немного слышен отдалённый шум с улицы, когда проедет одинокая машина. Лина лежит у меня на груди, такая тихая, мягкая, тёплая, я думаю, что она спит, и начинаю гладить её по голове осторожно, одними кончиками пальцев, чтобы не разбудить. Она, так же бесшумно, высвобождает руку из-под одеяла и начинает щекотать мне лицо прядью своих волос, попадает в глаз, щёку, нос... Терпеть не могу щекотки! Трясу головой, еле удерживаюсь, чтобы не чихнуть, отодвигаю голову подальше, но эта хулиганка не унимается и взбирается по мне выше, чтобы продолжать своё тёмное дело. Тут уж я не выдержал, схватил её в охапку и перевалил через себя на другую сторону кровати. Лина смеётся, явно довольная собой, я тоже не могу удержаться.

Отсмеявшись, она спросила:

— Слушай, а ведь мы не прояснили самый главный вопрос.

— Какой? — бездумно откликнулся я.

— Ну, из-за чего я тебя и стала искать, — она поднялась на локте и требовательно смотрит на меня, глаза масляно блестят в отсвете фонаря с улицы. — Ты ведь jumper? — почему-то перешла на английский.

— Jumper? В смысле — прыгун? Смотря что ты вкладываешь в это понятие, — подзадорил я её.

— Ну вот ты тогда, месяц назад, исчез, а потом вернулся с розами — ты ведь их не в Нью-Йорке покупал?

— Ничего себе. А ты что — следила? Я думал, ты просто прошла мимо, и в первый раз меня заметила уже потом, в конце, — заинтересованно спросил я, тоже поворачиваясь и приподнимаясь на локте. Мы полулежим лицом к лицу, наши губы почти соприкасаются.

— Ну что ты как маленький — неужели я могла не заметить? Тебя как дубиной по голове ударили, когда ты меня увидел. Почти сразу вскочил и давай метаться, как голодный тигр в клетке. А потом зашел за лавку, на газон, оп — и нет! Ну и через полчаса являешься такой герой-любовник с охапкой голландских роз. Я вот не знаю, где тут такое купить можно. Зато в России — запросто, на любом углу. Признавайся давай!

— Да, я купил их в Москве, — состроив виноватую рожу, сказал я. Знаю, что глупо — один чёрт в темноте почти ничего не видно, но всё равно само как-то получается. — Я потом пошарил по окрестностям — на самом деле, тут тоже можно купить цветы, есть пара магазинов. Но таких роз там и правда не продают — только мелкие какие-то. И дорого очень.

Минуту Рыжая смотрит на меня молча.

— А... то есть, ты прямо отсюда... пошёл прямо туда? — тихо, с каким-то непонятным ожиданием спросила она.

— Ну да. К метро. Это же ещё и быстрее — здесь-то мне пришлось бы идти к магазину цветов пешком, даже если бы я и знал тогда, где это. Полчаса, не меньше, и столько же назад. А так я был уверен, что начну выбирать цветы уже через три минуты, а через десять — вернусь обратно, — пояснил я.

— То есть, ты можешь сейчас отсюда перейти в Россию? — Лина не унимается.

— Да что такого? Хоть в Россию, хоть в Испанию, хоть в Мексику! Ты ведь тоже можешь, как я понял? — не догоняю я, чего она от меня хочет.

— Я? Могу, да. Тоже. Только не в Россию, — помедлив, сказала она.