— Будем примерно к полуночи, если Меркурий не отвернется… — пробормотал Карас, прикрывая глаза. Ему только сомбреро не хватало, для внезапной сиесты. Ну еще мохито можно для полноты композиции.

— А где господин ланиста? — так же аккуратно и осторожно спросил я почти полушепотом, рассчитывая, что мозг наставника уже погружается в дремоту, и не будет задавать хозяину вопросы. Вроде «А какого хрена тебя это волнует?». Вопросы всегда важно задавать вовремя.

— Уехал еще вчера, чтобы лично проверить условия размещения перед послезавтрашними играми… — клацнув зубами, как Цербер, Карас улегся поудобнее (насколько это возможно) и погрузился в сон. Пытаться его будить или не давать спать, затеей так себе, поэтому я повернулся к остальным гладиаторам.

— Слушай, а ты уверен, что все это нужно? — вот от кого не ожидал, так это от Тиграна. — Знаешь, как-то не спокойно на душе. Не подумай, что я боюсь или еще чего, но мысли в голову лезут разные.

Я посмотрел ему в глаза, вынуждая отвести взгляд. Философия это хорошо, но не в нашем случае точно. Любые опасения, сомнения и прочее не относящиеся к делу, были проговорены не один раз за длинные предыдущие дни подготовки.

— Надо. Или ты хочешь не проснуться в этом своем счастливом сне? — строго спросил я.

Мой подельник помрачнел, задумавшись о чем-то своем, но я коснулся его руки, привлекая внимание и стараясь не разбудить разговорами Караса.

— Хуже уже не будет. Мы либо сдохнем на арене, либо изменим все. Выбор не велик и каждый из нас его сделал.

Тигран ничего не ответил, и несмотря на то, что на его лице осталась тревожность, успокоился. Сомневаться в этом человеке не приходилось, да и назвать его вопрос результатом страха, как-то не поворачивался язык. Просто так всегда бывает, когда твой следующий шаг способен перевернуть жизнь с ног на голову.

Когда наставник говорил, что к полуночи будем на месте, он не сообщал, что остановок будет всего две, и те по пять минут. Это якобы было вызвано банальными требованиями безопасности. Отчасти, как человек, имеющий в этой сфере опыт, я был согласен с этим подходом, но тело в дороге быстро затекало, а мочевой пузырь настойчиво напоминал, что он не резиновый. Но терпеть приходилось всем.

За время дороги я рассматривал при поворотах лица гладиаторов из других повозок, и видел на их лицах сквозящее напряжение. Охранники же были абсолютно спокойны — не первые гладиаторы, которые едут в неизвестность. И если сложится, то и не последние. Ну, не знаю, что там будет, ну не хотят умирать, подумаешь? У каждого свой рок, как говорится — рок ждёт каждого.

По пути через Сицилию нам представили не самые приятные виды. Например, я видел столбы, на которых вешали беглых рабов. Так, как когда-то повесили Спартака. Видел, как у одного из гладиаторов покатились слезы из глаз, пока он проезжал мимо одного из казненных. Узнал своего сослуживца, как потом выяснилось позднее.

— Поэтому мы и должны сражаться. Нужно убрать всю несправедливость, и Сицилия — лучшее место для начала новой жизни, — объяснял я терпеливо гладиатором.

Эти слова скользили от гладиатора к гладиатору, и придавали сил павшим духом.

Мы проезжали мимо полей, на которых при полуденной жаре вкалывали, не разгибаясь, сотни рабов. И если они пытались выпрямиться хоть на секунду, сразу следовал свист, и удар плетью от надсмотрщика. Работа здесь была адская и в отличие от трепетного отношения к нам, гладиаторам, здешние невольники, терпели все возможные лишения и издевки. У таких забирали волю, ломали характер и превращали в скот.

На одном из полей раб пытался прорваться сквозь охрану, надеясь прибиться к нашей процессии. И у него почти получилось. Едва коснувшись борта повозки, несчастный расширенными глазами посмотрел на меч, пронзивший его грудь.

Карас же резко дернул клинок на себя, и брезгливо отер его о плечо поверженного раба прежде, чем тот упал мертвым на землю.

— Ублюдки, ничего недолго вам осталось… — примерно такие высказывания расползлись по нашему отряду.

И я не видел ни одного счастливого или хотя бы улыбающегося раба на всем протяжении дороги. Невольники были несчастны, и улыбка на лице появлялась лишь по приказу господина.

В поздних сумерках показался город, и над колонной пронесся вздох облегчения. Пусть мы ехали, а не шли, но дорога вышла муторной и тяжелый. Как физически, так и морально.

Судя по тому, что в город, не смотря на темноту, по прежнему шли и ехали люди, то это явно не деревня, запирающая оградительный частокол с закатом солнца. Может, и не Рим по размеру (он единственный и уникальный), но где-то близко.

Уставшие гладиаторы оживились, и стали переговариваться, что скоро поужинают, вытянуться, а это город, может, и отпустят в бордель за хорошее поведение…

— Кто такие? — мечты разрушились о неприятного стражника на въезде в город. Карас легко спрыгнул с повозки, словно и не спал большую часть времени, и вальяжной походкой подошел к начальнику стражи, смерил его взглядом.

— Мы гладиаторы, и идем участвовать в гладиаторских боях в вашем городе, — отчеканил он.

— Поздравляю! — ответил стражник, расплываясь в ехидной улыбке. — Игры говорите?

— Игры, — кивнул Карас. — Перед тобой лучшие гладиаторы Сицилии!

— Но мне ничего не известно об играх, так что в такой компании пропустить не могу, — осклабился в ответ стражник, пожимая плечами.

Карас нахмурился, а рука машинально подвинулась на поясе, поближе к рукояти меча.

— И что ты предлагаешь, уважаемый?

— Ночуйте тут, в город не поедете, хоть на игры, хоть не на игры, — и стражник вновь пожал плечами, чувствуя за собой силу власти. — А утром я все узнаю и если будет разрешение, то я вас пропущу.

Хороший ход. Только чей? Меркантильного стражника, который хочет получить на лапу, или происки школ-конкурентов? Для того, чтобы сорвать выступление гладиаторов, нужно всего лишь задержать их. Установкой лагеря под стенами города до самого утра, и так как площадка не готова, то этим заниматься будут и сами гладиаторы, не смотря на обслуживающий персонал. А если боец не поспит… Даже объяснять не надо к каким результатам это приведет.

— Уверен? У меня два десятка головорезов, которым уже не нравится твое предложение… — прошипел наставник, сделав небольшой шаг вперед. Но стражник просто свистнул, и из каупоны рядом, разливая вокруг запахи еды и браги, вывалились остальные стражи. И теперь количество сравнялось.

— Слушай, ты, да нет такого закона, чтобы я тебе голову не оторвал за грабеж посреди улицы… — Карас разозлился по-настоящему, и одним жестом руки показал «встать в строй».

На тренировках, кроме парных боев, были и в формате «стенка на стенку». И наставник показывал, как действовать в групповых сражениях, и этот жест был с тех уроков. И его послушались. Со всех повозок, и охранники, и гладиаторы, подкрадывались ближе, выстраиваясь в тот порядок, о котором сказал жестом Карас.

Стражники же быстро трезвели, оценив ситуацию, и тоже подходили ближе, уже пододвигая руки поближе к коротким мечам на поясе.

— Я могу разрешить спор, уважаемые. У меня есть разрешение на путешествие в этот город школы гладиаторов, — как гром среди ясного неба, между двумя стенками бойцов возник ланиста, мягко улыбаясь и протягивая начальнику стражи развернутый свиток, на краю которого болталась здоровенная печать на ленте.

Изучив все досконально, мне показалось, он сейчас лизнет сургуч, стражник нехотя вернул свиток ланисте.

— Все в порядке, проходите. Раньше бы сказали… — бурча, он с коллегами ушел в сторону, освобождая путь.

— Вперед, — скомандовал хозяин школы гладиаторов, и нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Что это было? — процедил сквозь стиснутые зубы Карас.

— Уверен, что это всего лишь недоразумение! — пожал плечами ланиста. — Не обращай внимание. Мы приехали на чужую территорию, может быть всякое, не в первой.

Насчет недоразумения я бы все-таки поспорил, все-таки реклама игр пестрила по всему городу.